– Нет, бал будет происходить на природе, так что одеться придется потеплее.
– Я еще не согласилась.
– Вас смущает «на природе»?
– Ну конечно же! Снег еще в лесу лежит, слякоть, простыть можно.
– Вы не простынете, я обещаю.
– Такие вещи обещать невозможно.
– Я могу.
– Дайте-ка подумать. Я как-то тоже не привыкла знакомиться с мужчинами на улице.
– Мы познакомились в помещении, причем в антикварной лавке. Это даже романтично. Да и имя у меня антикварное – Илларион. Можете считать, что купили его вместо браслета.
– Нет, не купила, а взяла напрокат. Из этого следует, что я должна буду сделать вам какой-нибудь подарок.
– Вот этого не надо. Никаких подарков! Вы сами подарок.
– Тоже звучит двусмысленно. Я не подарок, вы меня плохо знаете.
– Кстати, – Забродов посмотрел на часы, – пленки проявлены, отпечатки сделаны, давайте их заберем.
Я отвезу вас домой… Но только предупреждаю, кофе и чая я уже напился, так что набиваться к вам в гости не стану.
– Ну и зря. У меня есть коньяк.
– На моем дне рождения тоже будет коньяк, так что самое приятное отложим на потом.
Уже поднявшись из-за столика, Наталья Болотова сказала:
– Хорошо, я согласна. Когда ваш день рождения?
– Послезавтра. Я вам позвоню накануне.
– Вы не знаете мой номер телефона.
– Вы же мне его дадите?
Болотова вытащила из сумки визитку и подала Иллариону. Тот спрятал ее в карман на левой стороне груди.
– Только не говорите, пожалуйста, что прячете ее поближе к сердцу.
– У меня справа нет кармана.
В фотомастерской на подсвеченном стекле Наталья разложила снимки и принялась их рассматривать, сверяя с негативами. Ей хотелось прямо сейчас отметить нужные и вновь сдать пленки, чтобы напечатали снимки большого формата.
– Так вот откуда взялся «Лаокоон», – заглянув через плечо Болотовой, сказал Забродов.
– Вы по этой неоконченной работе поняли, что это «Лаокоон»?
– А что тут не понять. У меня, знаете ли, воображение развито, книги научили.
– Понятно, – Болотова аккуратно сложила снимки, спрятала их в сумку и уже чисто по-хозяйски села в машину к Забродову.
Она так уютно чувствовала себя рядом с этим незнакомым ей человеком, что даже не назвала адрес, и спохватилась лишь тогда, когда «джип» уже ехал по ее улице.
– Погодите, а откуда вы знаете, где я живу?
– Я этого не знаю.
– А как мы здесь оказались?
– Видите ли, я ориентируюсь по вашей реакции: если вы ничего не говорите, значит, мы едем правильно.
– Но откуда вы узнали, куда сворачивать?
– Вы ни разу ничего мне не сказали, а значит, дорога была верной.
– Хватит обманывать! Вы, наверное, откуда-то знали обо мне раньше.
– Еще скажите, что я вас месяц преследую, слежу.
– Нет, нет, я бы вас непременно заметила.
– Вы же дали мне визитку.
Болотова выхватила из сумки еще одну визитку и внимательно на нее посмотрела. Домашнего адреса на ней не было.
– Догадались? – спросил Забродов.
– Пока нет.
– В каждом районе свои номера телефонов…
– Вот же, черт, какая я не догадливая! И как все просто на самом деле!
– Да, мир устроен очень просто, – согласился Забродов, помогая Наталье выбраться из машины.
– Если хотите, можете подняться ко мне, я вас угощу коньяком или чаем.
– Нет, спасибо, мы уже договорились. К тому же Марат Иванович может уйти, а я должен забрать у него свои книги. К дню рождения я решил себе сделать два подарка. Первый – это расставить книжки по полкам.
– А второй?
– Второй – это пригласить вас в гости.
Глава 9
Долго думать над тем, кого пригласить на день рождения, а кого проигнорировать Забродову не пришлось.
Публика собиралась одна и та же, если, конечно, в этот знаменательный день он оказывался в Москве. Телефоны нужных людей он знал на память.
Илларион сидел в кресле с телефоном в руке и набирал номера. Он здоровался, интересовался, как дела, а затем, даже не сообщая, что у него день рождения, просто назначал:
– Я жду тебя.
– …
– Да, на том же месте, в Завидово.
– …
– Может, по дороге и встретимся.
– …
– Нет, нет, ничего не вези, подарки мне не нужны.
Мы и так по жизни один другому обязаны, а то надарите всякой чуши, негде в квартире будет поставить, я как-никак ремонт сделал.
И все приглашенные отвечали одно и то же:
– Дареному коню, Илларион, в зубы не смотрят.
– Вот если коня подаришь, я его приму. Только не забудь, чтобы седло было хорошее да уздечка с серебряными накладками.
И хоть о том, чтобы в лесу приготовили место для встречи гостей, Забродов договорился неделю тому назад, он даже не стал перезванивать и уточнять, все ли там в порядке. Он знал, ребята, которых он учил, не подведут, все будет в полном порядке, и они даже не обидятся, – если случится так, что никто не приедет.
Как всегда, с утра он не отступил от святого ритуала, сделал пробежку, побоксировал возле фонтана. В столь раннее время по скверику изо дня в день проходила одна и та же публика: люди, спешащие на работу, и пенсионеры, выгуливающие собак.
Если первые лишь немного сбавляли шаг, разглядывая странного крепко сложенного мужчину, избивающего невидимого противника, то пенсионеры останавливались и рассматривали его с любопытством. Вскоре образовалась небольшая толпа из семи человек и пяти собак. Собаки к Забродову подходить не рисковали, чуяли сильного человека и лишь испуганно поджимали хвосты, когда тот наносил удары. Причем делал он это очень медленно, словно в кинорапиде. Собаки жалобно тявкали и жались к ногам хозяев.
– И чего они его боятся? – переговаривались пенсионеры. – Интеллигентный человек, с бородой, модный, ничего плохого не делает…
Но и сами побаивались удовлетворить собственное любопытство, порасспросить Забродова, кто он и
