кабинеты младших сотрудников. Из пятидесяти миллионов артефактов и образцов выставлялось лишь около пяти процентов: остальное было доступно только исследователям и учёным.
Нью-йоркский музей естественной истории представляет собой не одно, а несколько больших зданий, соединённых за многие годы в одну хаотическую структуру. Когда Марго и Мориарти перешли из одного здания в другое, потолки стали выше, узкий проход превратился в разветвлённый коридор. Тусклый свет, сочившийся из ряда грязных окон на крыше, освещал полки с гипсовыми слепками туземных лиц.
— Господи, до чего огромный музей, — сказала Марго, внезапно ощутив холодный страх, довольная уже тем, что находится семью этажами выше тёмных подвалов, где мальчики нашли смерть.
— Самый большой в мире, — ответил Мориарти, отпирая дверь с трафаретной надписью «ЦЕНТР. АФРИКА. Д-2».
Он включил двадцатипятиваттную лампочку — голую, без абажура. Марго увидела комнатушку, заполненную масками, шаманскими трещотками, раскрашенными черепами и длинными палками с резными гримасничающими головами наверху. Вдоль одной стены тянулись деревянные шкафы. Мориарти указал на них подбородком.
— Растения там. Всё остальное — шаманские принадлежности. Коллекция замечательная, но Истмен, человек, который собирал её в Камеруне, был не самым внимательным антропологом, когда дело касалось документации.
— Невероятно, — сказала Марго. — Я представить не могла…
— Послушайте, — перебил Мориарти, — когда мы начали эти исследования, то чего только не обнаружили, вы даже
Мориарти стал более оживлённым и уверенным. Марго решила, что если он снимет твидовый пиджак, сбросит несколько фунтов веса и сменит роговые очки на контактные линзы, то станет почти привлекательным.
Мориарти продолжал:
— Только на прошлой неделе мы обнаружили один из всего двух образцов юкагирской пиктографической письменности — в соседней комнате! Как только будет время, напишу заметку в ААЖ.
Марго улыбнулась. Парень был так взволнован, словно говорил о находке неизвестной шекспировской пьесы. Она была уверена, что этой заметкой заинтересуется всего десяток читателей, «Американского антропологического журнала». Но воодушевление Мориарти выглядело забавно.
— Словом, — сказал он, возвращая на место пальцем сползающие очки, — мне нужна помощь, чтобы разобраться с этой камерунской коллекцией и составить текст для стенда.
— Что от меня требуется? — спросила Марго, забыв на время об очередной главе диссертации. Воодушевление было заразительным.
— Ничего особенного, — ответил Мориарти. — Я уже набросал черновой текст.
И достал какой-то документ из портфеля.
— Видите, — сказал он, водя пальцем по верхнему листу, — здесь изложено, что в идеале мы хотим написать на этом стенде. Это общий набросок. От вас требуется только дополнить его, втиснуть несколько артефактов и кое-какие растения.
Марго пробежала глазами написанное. Задание стало казаться ей требующим больше времени, чем она предполагала.
— Кстати, как по-вашему, сколько часов займёт эта работа?
— О, десять, от силы пятнадцать. У меня есть каталожные списки и несколько описательных заметок. Но нам нужно спешить. До открытия выставки остаётся несколько дней.
Марго подумала об очередной главе.
— Погодите, — сказала она. — Это долго, мне надо писать диссертацию.
Испуг Мориарти выглядел почти комично. Ему даже не приходило в голову, что у неё могут быть другие дела.
— Значит, вы не сможете помочь?
— Может, как-то удастся выкроить время, — негромко ответила она. Его лицо посветлело.
— Отлично! Послушайте, раз уж мы на шестом этаже, давайте покажу вам кое-какие экспонаты.
Мориарти подвёл Марго к двери другого хранилища и отпер её. Она открылась, представив взору великолепное зрелище: раскрашенные буйволовые черепа, трещотки, связки перьев и даже скелеты воронов, связанные сыромятным ремнём.
— Господи, — негромко произнесла Марго.
— Здесь культовые принадлежности, — гордо сказал Мориарти. — Погодите, ещё увидите, что мы выставляем на стендах. Тут просто-напросто вещи, не вошедшие в число экспонатов. У нас есть одно из лучших в мир одеяний для Пляски Солнца. И взгляните на это! — Мориарти выдвинул один из ящиков. — Оригинальный восковой цилиндр с записями цикла песен Пляски Солнца, всех до единой. Сделаны записи в девятьсот первом году. Мы перенесём их на плёнку и будем прокручивать в зале индейцев племени сиу. Ну, что скажете?
— Не все в музее так думают, — сдержанно отозвалась Марго.
— Собственно говоря, здесь нет таких уж конфликтов, как некоторые стараются представить, — сказал Мориарти. — Научность и развлекательность вполне могут идти рука об руку.
Марго не смогла сдержаться.
— Держу пари, вы повторяете слова Катберта, своего начальника.
— Он считает, что выставка должна быть интересна широкой публике. Возможно, люди придут сюда увидеть призраков, гоблинов, какие-то ужасы — и увидят. Но вынесут отсюда больше, чем можно ожидать. К тому же зрелище принесёт музею немалые деньги. Что в этом дурного?
— Ничего, — улыбнулась Марго. Нападки она решила оставить Смитбеку. Но Мориарти не закончил.
— Я знаю, слово «суеверия» кое-кому режет ухо. Оно отдаёт приманкой. И действительно, некоторые эффекты из тех, что мы готовим… э… несколько сенсационны. Но выставка под названием «Туземные верования» успеха бы не имела, верно?
— Думаю, против названия никто не возражает, — мягко возразила Марго. — По-моему, некоторые учёные считают, что ваши цели не являются подлинно научными.
Мориарти покачал головой.
— Только несколько сварливых хранителей и помешанных. Например, Фрок. Он предлагал устроить выставку «Эволюция» и, конечно, не скажет доброго слова о «Суевериях».
Улыбка исчезла с лица Марго.
— Доктор Фрок — блестящий антрополог.
— Фрок? По мнению доктора Катберта, он слишком много берёт на себя. «Этот человек безумец», — скопировал Мориарти шотландский акцент своего начальника. В полутёмном коридоре его выкрик неприятно отдался эхом.
— Думаю, Катберт далеко не столь гениален, как вам кажется, — сказала Марго.
— Оставьте, пожалуйста. Он учёный высшего класса.
— Ему далеко до Фрока. Что скажете об «эффекте Каллисто»? Это одна из самых выдающихся современных работ.
— Есть ли у него хоть малейшее подтверждение своих теорий? Видели вы свидетельства того, что по земле бродят какие-то неизвестные чудовища? — Мориарти покачал головой, отчего очки у него снова сползли на кончик носа. — Теоретические бредни. Конечно, теория имеет право на существование, но она должна подкрепляться фактическим материалом. А этот его сподручный, Грег Кавакита, подстрекает Фрока программой экстраполяции, над которой работает. Видимо, у Кавакиты есть свои расчёты. Но печально видеть, как человек с таким блестящим умом избирает ложный путь. Взять хотя бы новую книгу Фрока «Фрактальная эволюция». Даже заглавие предполагает скорее детскую компьютерную игру, чем научную работу.
Марго слушала с нарастающим возмущением. Пожалуй, Смитбек был всё-таки прав относительно Мориарти.
