Он несколько раз присел, суставы хрустнули. Затем резко взмахнул руками, прогнулся, а после этого принял упор лежа и стал отжиматься. Сиротка с удивлением смотрел на него.
– Зачем ты это делаешь?
– Чтобы размяться, – сказал Глеб, продолжая считать:
– …шестьдесят два, шестьдесят три… семьдесят…
Сиротка широко открыл глаза. Он смотрел на человека, который отжимается от пола так легко и непринужденно, словно без всяких усилий.
Когда Глеб встал на ноги, только немного зарумянившееся лицо говорило о том, что только что он сто раз отжался от пола.
– Ну ты и здоровый мужик! А как тебя зовут, кстати?
– Федором меня зовут, – сказал Глеб.
– Понятно.
– А чего ты там ковырялся?
– Да думал, может быть, что-нибудь съестное завалилось…
– Ну и что, нет?
– Конечно, нету, – развел руками Сиротка, – да и откуда ему быть?
– А магазин здесь далеко? осведомился Глеб, глядя в мутные глаза Сиротки.
Тот поскреб небритый подбородок, пожал плечами.
– Да в общем-то недалеко, а что толку?
– Так сходи, купи чего-нибудь, – Глеб сунул руку во внутренний карман своей куртки.
Сиротка напрягся. Ему показалось, что сейчас в руке этого сильного мужчины появится пистолет, и он убьет его. От испуга он втянул голову в плечи.
– Да не бойся ты, – улыбнулся Глеб, – вот деньги. Он вытащил из кармана пачку хрустящих купюр, отделил две бумажки и подал Сиротке.
– Сгоняй в магазин, купи чего-нибудь.
– А что купить?
– Купи колбасы, мяса, хлеба. Купи сок. Можешь купить себе пива.
– Сок? Зачем тебе сок?
– Я люблю пить сок, – сказал Глеб и опять улыбнулся. – А в этом доме воды нет?
– Вода есть, только на первом этаже.
– Ладно, – сказал Глеб, – пошли, покажешь.
Сиротка запасся дерматиновой сумкой, с удивлением посмотрел на абсолютно новые, хрустящие купюры, спрятал их куда-то в недра бездонных карманов и, уже приободрившись, весело повел Федора Молчанова, или Глеба Сиверова, вниз.
– Вот здесь, смотри. Из этого крана течет холодная вода.
– А горячей нет? Может, можно принять душ?
– Ха-ха, – рассмеялся Сиротка, – это же тебе не Сандуновские бани!
– Да, в баню сходить было бы неплохо.
Глеб принялся умываться, а Сиротка заспешил из заброшенного дома на людную улицу – туда, где был универсам.
Глеб умылся, причесался и вернулся наверх. Он сел на поломанный табурет, поставил на колени свою спортивную сумку и расстегнул молнию.
Несколько минут он копался, затем вытащил небольшую пластмассовую коробочку.
Вот это то, что нужно. Он поднял крышку. Внутри на ней было зеркальце, а в середине лежали парик, борода, усы и грим. Глеб принялся изменять внешность. И уже через десять минут в зеркало смотрел странный мужчина с густыми седыми бровями, кустистыми, как будто взъерошенными. Такие же были и волосы – редкие, пепельно-седые, они свисали немытыми прядями. Нижнюю часть лица покрывала клочковатая седая борода – такая, как у бродяг и туристов, не имеющих возможности за ней ухаживать – стричь и расчесывать.
Затем Глеб нанес грим. Вид у него стал довольно отталкивающий. Он смотрелся в зеркало, кончиками пальцев, кисточкой наводил последние штрихи на свою измененную внешность, когда услышал, как внизу хлопнула дверь, и застучали по лестнице шаги.
На всякий случай Глеб достал пистолет, снял его с предохранителя и положил себе на колени. Он держал в левой руке пластмассовую коробочку и в зеркальце смотрел на входную дверь. А правая рука сжимала массивную рукоятку кольта.
– Это я, это я, – послышалось с лестничной площадки, и Глеб узнал голос Сиротки.
Он ухмыльнулся и моментально сунул пистолет за брючный ремень. Дверь распахнулась. С пестрым пакетом в руках, на котором была изображена улыбающаяся белозубая брюнетка в купальнике, стоял Сиротка. Этот яркий пакет, раздувшийся от покупок, совсем не соответствовал его потрепанной внешности.
– А вот и я… – сказал Сиротка, и его лицо начало вытягиваться.
Он отшатнулся к стене, затем прижался к дверному косяку.
– Ой, ой! – он поднял правую руку, словно закрываясь от удара.
Глеб расхохотался.
– Да не бойся ты, это я, Федор.
Сиротка услышал знакомый голос, и на его лице появилось то ли разочарование, то ли любопытство.
– А что с тобой такое?
– Да ничего. Просто мне надо изменить внешность. Ведь ты же сам говорил, что меня ловят. И мне совсем не хочется, чтобы меня поймали.
– А, понял, – закивал головой Сиротка, уже осмелев, вышел на середину комнаты и поставил к ногам Глеба пакет.
– Вот здесь еда. Представляешь, какие суки! Не хотели в магазин пускать, думали, что я буду воровать. А зачем мне это, у меня деньги были.
– Естественно, не хотели, – сказал Глеб, – я бы тоже тебя не пустил.
– Вот видишь, какие вы! А зачем мне воровать? Правда, потом они удивились, когда я рассчитывался новенькими деньгами. И знаешь, Федор, они не поверили, стали рассматривать деньги, будто бы они фальшивые.
– Ну, а ты?
– Я поначалу испугался, откуда у тебя столько денег, может, в самом деле, фальшивые. Оказалось, настоящие.
– Вот видишь, – улыбнулся Глеб, и сейчас Сиротка заметил, что за эти полчаса, что он ходил в магазин, белые, крепкие зубы Глеба стали гнилые.
– Ой, что это у тебя с зубами? – Сиротка заглянул в рот Глебу.
– Так надо. Я буду таким же, как ты. И надеюсь, ты мне поможешь.
– А в чем я тебе должен помочь?
– Надо будет сделать кое-какие дела, очень важные.
– Э, нет, приятель, – замахал руками Сиротка. – Ты меня в свои дела не впутывай, я и так с милицией хорошо знаком.
– Да нет, не бойся. Все будет нормально. Сейчас давай завтракать.
Трапеза не заняла много времени. Если Глебу Сиверову Сиротка купил два пакета сока, то себе он купил бутылку вина – дешевого красного вина. Завтракали мужчины с аппетитом, особенно Глеб. Ему даже казалось, что он не ел по-настоящему уже несколько недель.
– Сейчас бы горячего кофе.
– Кофе не выпьем, а вот чаю можно, – сказал Сиротка. – У меня есть кипятильник.
– Ну, ты даешь! – изумленно воскликнул Глеб. Сиротка вытащил из картонной коробки странный предмет. Это был кипятильник, изготовленный из двух ложек. Сиротка взял литровую банку, спустился на первый этаж, набрал воды.
– А теперь смотри фокус.
