Глеб для пущей убедительности ткнул в лоб полковника Студийского холодным стволом армейского кольта. Плохо гнущимися пальцами, полковник принялся набирать номер. Лишь только номер был набран" Глеб вырвал трубку у него из пальцев и сам прижал ее к уху Студийского.
– Говори, сволочь, – прошептал Глеб. Полковник на удивление спокойным голосом принялся отдавать приказание.
– Немедленно женщину и ее дочь выведите из дома. Я не сошел с ума. Нет!
Это вы все там посходили с ума. Вы что хотите, чтобы они сгорели? Это приказ генерала!
– Слушаюсь, – послышался из трубки голос.
– Выполняйте! – рявкнул полковник. Глеб широко размахнулся и забросил трубку радиотелефона далеко в кусты.
– Вот так-то будет получше.
Студинский, наконец, сумел отдышаться. Ему показалось, что он говорил не переводя дух, и теперь ему не хватало воздуха.
– А теперь постарайся выглядеть получше. Только не забывай: я стреляю без промаха, даже когда пистолет лежит у меня в кармане.
Глеб движением фокусника спрятал свой пистолет.
Не прошло и трех минут, как на дороге, идущей от дачи, показались двое пожарников в блестящих боевиках и в касках на головах. Между ними шли Ирина и Аня. Девочка с интересом смотрела по сторонам, а когда внезапно заметила Глеба, то выпустила руку матери и побежала к нему.
Ирина, не ожидая такой встречи, охнула и застыла на месте. Глеб выразительно отвел полу куртки в сторону, напоминая полковнику, что оружие нацелено на него.
– Можете возвращаться, – распорядился полковник, обращаясь к пожарным.
Те, так и не поняв смысла выполненного задания, вернулись к дому.
Вообще-то там уже нечего было делать. Очаг возгорания был локализован. И пожарникам оставалось только удивляться, зачем и кто их сюда вызвал: в доме хватало мужчин, хватало пожарных кранов и исправных брезентовых рукавов. В углу каждой комнаты стояли красные баллоны огнетушителей.
Губы полковника задрожали, он понял, что сейчас Глеб приведет обещанный приговор в исполнение.
Сиверов медленно достал из кармана пистолет и подмигнул Ане.
– Это игра, девочка.
Он тщательно прицелился прямо в голову полковника. Тот прикрыл глаза.
Раздался сухой щелчок.
– Это не осечка, полковник. Я просто не дослал патрон в патронник. В другой раз, когда рядом не будет детей, я исправлю эту досадную ошибку.
Все-таки Глеб Сиверов не выдержал наивного взгляда маленькой девочки.
– Это только игра, Анечка, и ничего больше, – повторил он.
– Мне тут надоело, – сказала девочка. Глеб взял вконец растерявшуюся Ирину Быстрицкую за руку и тихо приказал:
– Быстро в машину!
– Я все поняла.
Она вместе с Аней устроилась на заднем сиденье, а Глеб зло посмотрел на полковника Студийского. Тот снова приготовился распрощаться с жизнью.
– В другой раз, полковник. В более интимной обстановке, – Глеб сел за руль.
Заработал двигатель, и через несколько секунд «победа» исчезла за поворотом. Вскоре послышался натужный рев мотора – автомобиль взбирался на откос.
Полковник покосился на своего шофера, тот предпочитал не смотреть на начальника.
– Ты сможешь снять руль? – спросил Студинский.
– Ключи в багажнике, – промямлил парень.
– Тогда кричи, – приказал полковник. Водитель удивленно посмотрел на полковника, словно спрашивая: а сам ты что, кричать не умеешь?
– Кричи! – рявкнул Студинский.
– На помощь! – негромко позвал шофер.
– Идиот! Кричи «сюда»!
– Сюда! – заорал шофер, – Здесь полковник Студинский!
Его голос потонул в густом лесу.
– Не слышат, – пожал плечами парень. – Может, попробуем толкать машину?
Главное, добраться до ворот, а там нас увидят.
– Кричи!
– Давайте кричать вдвоем. Если будем кричать вдвоем, нас услышат, товарищ полковник. Пришлось орать в два голоса.
– Сюда! Сюда! Сюда! – разносилось над лесом.
Майор Миронов, мирно беседовавший с командиром пожарной бригады, прислушался и приподнял ладонь, прося собеседника замолчать.
– Сюда! – неслись из леса.
– По-моему, что-то случилось. Миронов махнул рукой, к нему подбежали охранники.
– Пойдем проверим, что там случилось.
Майор вполне отдавал себе отчет в том, что приказ полковника Студийского был сформулирован как-то странно. Никакой видимой причины для того, чтобы выводить из дому Ирину Быстрицкую с дочерью, да еще в сопровождении пожарников, не было. Но он знал и другое – дословно выполнив приказ командира, он ничем не рискует. В душе он ненавидел Студийского и даже радовался, что сумеет его подставить.
Майор Миронов и двое охранников вышли из-за поворота. Полковник Студинский тут же умолк, а шофер еще дважды прокричал, пока Студинский не лягнул его.
– Я слушаю вас, – произнес майор Миронов, делая вид, что не замечает, в каком положении находится полковник.
Ему хотелось, чтобы тот сам, без принуждения рассказал, каким образом они оказались прикованными наручниками к рулю автомобиля.
– У вас есть ключи?
– Какие, товарищ полковник? – деланно наивно спросил Миронов.
– От наручников, черт возьми!
– Ой, простите, товарищ полковник, только сейчас заметил.
Майор посмотрел сперва на одного охранника, затем на другого, один из них неохотно извлек из кармана маленький ключик.
– Да вы что, полный идиот?! – закричал Студинский, бешено вращая глазами. – Скорее открывайте!
Миронов быстро отомкнул браслеты и вручил расстегнутые наручники Студийскому. Тот стоял, потирая запястья, на которых четко отпечатались острые грани наручников.
– Почему вы выпустили женщину и девчонку?
Майор изобразил на своем лице недоумение.
– Вы сами приказали.
– Но вы же могли догадаться, майор, что я сделал это по принуждению.
Неужели трудно было переодеть наших людей в пожарников?
– Я выполнял приказ, – холодно ответил Миронов.
– Так чего вы стоите на месте? В погоню! Только сейчас Студинский сообразил, что Глеб Сиверов с каждой секундой уходит все дальше и дальше.
– У нас нет машин.
– Как?
– Вы же сами распорядились после того, как Быстрицкая пробовала бежать.
– Да? – растерянно спросил полковник.
– Вы сами распорядились, чтобы все машины находились на базе.
Майор испытывал теперь к полковнику не только ненависть, но и отвращение.
