Мередит сделать одну вещь, которая докажет, что ты не ответственен. Я собираюсь попросить их проверить Изабелл Сэтао, девушку Джима. Ты никогда с ней не встречался, но Тами,… возможно.
– Ты думаешь, что она тоже заражена?
– Я надеюсь, что Бонни и Мередит выяснят это.
Бонни остановилась, как вкопанная, почти выпуская ноги миссис Форбс из своих рук:
– Я не пойду в эту спальню.
– Ты должна. Я не могу тащить ее одна, – сказала Мередит и вкрадчиво добавила. – Слушай, Бонни, если ты пойдешь со мной, я расскажу тебе одну тайну.
Бонни кусала губы. Потом она закрыла глаза и позволила Мередит вести ее, шаг за шагом, в этот дом ужасов. Она знала, где находилась спальня родителей Кэролайн – ведь в детстве она часто играла в этом доме. Прямо по коридору и направо.
Она была удивлена, когда Мередит остановилась, сделав всего несколько шагов.
– Бонни.
– Что?
– Я не пытаюсь напугать тебя, но…
Это как раз и испугало Бонни. Ее глаза тут же расширились: – Что? Что?
Прежде, чем Мередит успела ответить, она обернулась назад и увидела это. Кэролайн была сзади нее. Но она не стояла. Она ползала,… нет, она удирала, так же как она это делала на полу дома Стефана. Как ящерица. Ее бронзовые волосы были запутаны и спадали на ее лицо. Ее локти и колени торчали под немыслимым углом.
Бонни закричала, но давление дома, казалось, выжало весь воздух из ее легких. Единственный эффект, который возымел ее крик – Кэролайн посмотрела на нее, быстрым движением повернув свою, подобную рептилии, голову.
– О Господи… Кэролайн, что случилось с твоим лицом?
Один ее глаз был черным. Или, вернее, багрянисто-красным, и таким раздувшимся, что Бонни знала, он скоро станет черным. На ее челюсти был еще один опухший кровоподтек.
Кэролайн не ответила, если не считать ответом шипение, которое она издала, удирая.
– Мередит, бежим! Она сзади меня!
Мередит ускорила шаг, и выглядела она испуганной, что еще больше пугало Бонни, потому что ничто не могло так потрясти ее подругу. Но как только они двинулись вперед с миссис Форбс, шатающейся между ними, Кэролайн проскользнула прямо под матерью в спальню своих родителей.
– Мередит, я не пойду в…- но они уже входили туда. Бонни бросала стремительные взгляды в каждый угол. Кэролайн нигде не было видно.
– Может она в шкафу, – сказала Мередит. – Так, дай мне пойти первой и положить ее голову на кровать. Мы сможем умостить ее позже.
Она обошла вокруг кровати, почти волоча Бонни за собой, и свалила туловище миссис Форбс на кровать так, чтобы оно лежало на подушках.
– Тебе осталось только положить ее ноги.
– Я не могу этого сделать! Кэролайн под кроватью, и ты это знаешь.
– Она не может быть под кроватью. Только если уменьшится до пяти дюймов, – твердо сказала Мередит.
– Она там! Я знаю. И…- добавила она отчаянно. – Ты обещала рассказать мне тайну.
– Хорошо, – Мередит в замешательстве посмотрела на Бонни. – Я вчера телеграфировала Алариху. Он забрался в такую глушь, что телеграф единственный способ общаться с ним, и может пройти много дней, прежде чем мое сообщение доберется до него. Я подумала, что нам может понадобиться его совет. Я чувствую себя неудобно, потому что прошу его о вещах, не относящиеся к докторантуре, но…
– Кому какое дело до докторантуры? Господь благословил тебя на это! – радостно закричала Бонни. – Ты все сделала правильно!
– Тогда хватит ныть и закинь ноги миссис Форбс на кровать. Ты сможешь сделать это, если наклонишься.
Кровать была очень большой. Миссис Форбс лежала под углом, пересекая ее, как кукла, брошенная на пол.
– Кэролайн собирается схватить меня.
– Нет. Давай, Бонни. Возьми ноги миссис Форбс, размахнись и…
– Если я подойду слишком близко к кровати, она схватит меня!
– С чего это вдруг?
– Потому что она знает, что может напугать меня! И теперь, когда я сказала это вслух, она точно это сделает.
– Если она схватит тебя, я пну ее в лицо.
– Твоя нога не такая уж и длинная. Ты попадешь в металлическую штуку у основания кровати.
– Ох, ради Бога, Бонни! Всего лишь помоги мнееееееееее! – последнее слово было уже криком.
– Мередит, – начала Бонни, а потом тоже закричала. – Что такое?
– Она схватила меня!
– Нет! Она уже схватила меня! Ни у кого не может быть рук такой длины!
– Или такой силы! Бонни! Я не могу заставить ее отпустить меня!
– Как и я!
А потом все слова утонули в крике.
После передачи Тами полиции, Мэтт вез Елену между лесов, которые также известны как государственный парк Фелла и это было,… скажем, прогулкой в парке. Они часто останавливались. Елена делала несколько шагов в сторону деревьев и звала – так же как любой нормальный человек.
А потом она возвращалась к Ягуару, с обескураженным видом.
– Я не уверена, что было бы так уж плохо, если бы Бонни была здесь, – сказала она Мэтту. -
Если мы можем подготовить себя, к ночным вылазкам.
Мэтт дрожал: – Двух ночей было достаточно.
– Знаешь, ты никогда не рассказывал мне. Что случилось с тобой первой ночью. Или рассказывал, но тогда я еще не могла понять ни слова.
– Ну, я ехал так же как сейчас, только с другой стороны Старого Леса – рядом с районом Расколотого Молнией Дуба…
– Точно.
– …когда что-то появилось прямо посреди дороги.
– Лиса?
– Ну, оно было красновато-коричневым в свете фар, но оно не походило ни на одну лису, которую я когда-либо видел. А я ездил по дорогам с тех пор как мог водить.
– Волк?
– Ты имеешь в виду, как оборотень? Но нет,… я видел волков в лунном свете и они больше. А этот был средний.
– Другими словами, – сказала Елена, сужая глаза, – тварь «индивидуального пошива».
– Возможно. Я уверен, она отличалась от малаха, который загрыз мою руку.
Елена кивнула. Как она понимала, малахи могли принимать различные формы. Но в одном они были постоянны: они использовали Силу и поглощали ее, чтобы жить. И их могла подчинить себе более мощная Сила.
И они были злобными врагами людей.
– Все, что мы знаем, это то, что мы ничего не знаем.
– Точно. Мы вернулись в то место, где мы видели это. Оно вдруг появилось в середине… ЭЙ!
– Поворачивай вправо! Сюда!
– Прямо как в тот раз! Это прямо как в тот раз!
Ягуар визжал шинами, почти останавливаясь, поворачивая вправо от канавы на маленькую тропинку,
