была острая боль, но после того как он выпустил пар, ему стало легче. И когда раны были промыты и очищены, а затем забинтованы холодным травяным компрессом, он почувствовал себя счастливым и готовым продолжать жить.
Мэтт практически уже открыл рот, чтобы поблагодарить пожилую женщину, но заметил, как Бонни уставилась на него. Точнее, на его шею. И потом вдруг захихикала.
– Что? Что смешного?
– Та штука, – сказала она, – поставила тебе засос. Если конечно ты не делал что-то еще вчера ночью, о чем не сказал нам.
Мэтт вспыхнул и натянул воротник повыше.
– Я уже сказал, это был малах. У него были своего рода щупальца с присосками, которыми он обвился вокруг моей шеи. Он пытался задушить меня!
– Конечно, – кротко сказала Бонни. – Прости.
У миссис Флауэрс нашлась мазь не только для очищения ран, но и от подобного рода отметин. После того, как она обработала все болезненные места, Мэтт почувствовал себя настолько хорошо, что застенчиво посмотрев на Бонни, которая наблюдала за ним большими карими глазами, сказал:
– Знаю, это и вправду похоже на засос, – сказал он. – Я видел это утром в зеркале. И у меня есть еще один, немного ниже. Его, по крайней мере, воротник скрывает.
Он фыркнул и сдвинул вниз воротник, чтобы смазать второй «засос». Девочки засмеялись – и напряжение, которое все ощущали, испарилось.
Мередит поднималась обратно в комнату по узкой лестнице, которую все еще считали комнатой Стефана, и Мэтт автоматически следовал за ней. Он не заметил, что Елена с Бонни отстали, пока Мередит жестом не указала ему вперед.
– Они всего лишь совещаются, – сказала Мередит своим тихим, сугубо деловым тоном.
– Обо мне? – сглотнул Мэтт. – Речь идет о той штуке, которую Елена видела внутри Деймона, да? Об этом кальмаре-невидимке. И есть ли сейчас внутри меня такая дрянь.
Мередит, никогда не пыталась что-нибудь смягчить, и она просто кивнула. Но на секунду положила руку на его плечо, когда они вошли в спальню с высоким потолком.
Вскоре вошли Елена и Бонни. По их лицам Мэтт понял, что его худшие опасения не подтвердились. Елена, увидев выражение его лица, тотчас подошла и обняла его. Бонни сделала то же самое, только более застенчиво.
– Хорошо себя чувствуешь? – спросила Елена. Мэтт кивнул.
– Я чувствую себя прекрасно, – сказал он. «Как борющиеся аллигаторы», – подумал он. Ничто не может быть лучше, чем объятия двух мягких, мягких девушек.
– Отлично, наше мнение одинаково относительно того, что внутри тебя нет ничего, чужеродного. Твоя аура ясная и сильная теперь, когда ты не чувствуешь боли
– Слава Богу, – сказал Мэтт, и он действительно подразумевал это.
В тот момент зазвонил телефон. Он нахмурился, глядя на незнакомый номер на определителе, но ответил.
– Мэтт Ханикатт?
– Да.
– Подождите, пожалуйста.
Другой голос:
– Мистер Ханикатт?
– Да, но…
– Это Рич Моссберг из Отдела Шерифа Феллс Черч. Вы звонили нам сегодня утром, чтобы сообщить об упавшем дереве на трассу возле Старого Леса?
– Да, я…
– Мистер Ханникат, нам не нравятся шутки такого рода. Мы отнюдь не приветствуем это. Вы понимаете, что подобные вызовы занимают ценное время наших офицеров. И к Вашему сведению, оставлять полиции ложные сообщения – является преступлением. Если бы я хотел, мистер Ханникат, я мог бы выдвинуть Вам обвинение и заставить отвечать перед судом. Я только не пойму, что Вы здесь находите забавным.
– Я не… Я не нахожу ничего забавного в этом! Слушайте, вчера вечером…, – голос Мэтта затих. Что он может сказать? Вчера вечером меня подстерегло дерево со следящим за мной монстром? Маленький голос внутри него добавил, что офицеры Отдела Шерифа Феллс Черч, проводят большую часть своего драгоценного времени, зависая в «Dunkin’ Donuts» на городской площади, но следующие слова, которые он услышал, затмили все это.
– По сути, мистер Ханникат, во власти Кодекса штата Вирджиния, согласно статьи – 18.2-461, оставлять полиции ложные сообщения, рассматривается как мелкое уголовное преступление, граничащее с административными правонарушениями. А это год тюрьмы или штраф в 25000 долларов. Теперь Вам смешно?
– Слушайте, я…
– У Вас, кстати, есть 25000 долларов, мистер Ханикатт?
– Нет, я… я…, – Мэтт ждал, что тот отключится, но понял, что он не собирается этого делать. Он отплывал все дальше в незнакомый регион, которого не было на карте. Что сказать? Малах убрал дерево,… или оно само убежало? Смешно. Наконец, он произнес скрипучим голосом:
– Я сожалею, что они не нашли дерева. Возможно оно… как-то переместилось.
– Возможно, оно как-то переместилось, – невыразительно повторил шериф. – Возможно, оно само как-то переместилось, а вместе с ним и знаки «СТОП» и «Главная Дорога», дружно удалились с перекрестка. Не звонит ли это колокол, мистер Ханикатт?
– Нет! – Мэтт чувствовал себя глубоко оскорбленным. – Я никогда не перемещал уличные знаки. К этому времени девушки окружили его, как будто могли чем-то помочь. Бонни энергично жестикулировала, ее возмущенное выражение лица говорило о том, что она хочет отчитать шерифа лично.
– Вообще-то, мистер Ханникат, – вмешался шериф. – Мы сначала позвонили к Вам домой, так как домашний телефон записан у Вас как основной. И Ваша мать сообщила, что она Вас вообще не видела прошлой ночью.
Мэтт проигнорировал внутренний голос, который сказал: «Это что, преступление?»
– Это потому, что я был задержан…
– Самоходным деревом, мистер Ханникат? Вообще-то у нас был еще один звонок насчет вашего дома вчера вечером. Сторож соседнего участка сообщил о подозрительном автомобиле перед Вашим домом.
Согласно словам Вашей матери, вы недавно получили новую машину, так?
Мэтт видел, куда это ведет, и ему это не нравилось.
– Да, – услышал он свой голос, в то же время, подыскивая объяснение. – Я пытался не переехать лису. И…
– Да, было еще одно сообщение о совершенно новом ягуаре, остановившемся перед Вашим домом достаточно далеко от фонаря, чтобы быть незаметным. Машина, настолько новая, что у нее не было никаких лицензионных пластин. Ваша машина, или нет?
– Мистер Ханикатт – мой отец! – начал Мэтт в отчаянии. – Я Мэтт, и это была машина моего друга…
– А Вашего друга зовут…
Мэтт уставился на Елену. Она делала жесты, ясно показывающие, что назвать имя Елена Гилберт было бы сумасшествием. Полиция и все люди города знали, что Елена Гилберт мертва. Елена показывала на комнату, и Мэтт понял, что она имеет в виду.
Он закрыл глаза и сказал:
– Стефан Сальваторе. Но он дал машину своей девушки?
Парень знал, что заканчивает предложение вопросительно, но он едва мог поверить тому, как Елена настаивала на этом.
Теперь шериф начал казаться усталым и сердитым.
– Вы
