ним последовали и остальные органы. – Значит, Елена ошиблась. Деймон – абсолютное зло. И сейчас, Стефан, может, уже…
– Мертв, – сказала Мередит, очевидно, поняв это одновременно с Бонни. Она посмотрела в глаза Бонни, которые были на мокром месте.
– Сколько прошло времени, – спросила Мередит. – с тех пор как ты в последний раз звонила Елене или Мэтту?
– Не знаю. Я не помню, сколько было времени. Но я звонила дважды после того, как мы покинули дом Кэролайн и один раз в доме Изабелл; и когда я еще раз попыталась, мне пришло сообщение, что их почтовые ящики полны и с ними вообще невозможно соединиться.
– Что-то в этом роде получила и я. Если они рядом со Старым Лесом – в общем, ты знаешь, что там нет мобильной сети.
– И теперь, даже если они уже ушли из лесу, мы даже не можем оставить им сообщение, потому что переполнили их голосовую почту.
– Электронная почта, – сказала Мередит. – Старый добрый e-mail; с помощью него мы сможем оставить Елене сообщение.
– Да! – Бонни ударила кулаком воздух. Но потом ее уверенность поколебалась. Она замялась на мгновение, а потом почти прошептала: – Нет.
Слова из настоящей записки Стефана отдавались эхом в ее голове: «Я доверяю Мэтту с его инстинктивными попытками защитить тебя, реальным взглядом на вещи Мередит и интуиции Бонни. Скажи им запомнить это».
– Ты не можешь рассказать ей, что сделал Деймон, – сказала она в тот момент, когда Мередит начала деловито печатать. – Возможно, она уже знает – а если нет, это только добавит проблем. Она сейчас с Деймоном.
– Мэтт сказал тебе это?
– Нет. Но Мэтт был не в своем уме от боли.
– Может это от тех… насекомых? – Мередит посмотрела вниз, на лодыжку, где несколько красных рубцов все еще виднелись на фоне гладкой оливковой кожи.
– Это возможно, но это не так. Это не ощущалось подобным образом, вообще. Это была просто… чистая боль. И я, понятия не имею, откуда узнала, что это сделал Деймон. Я просто… знаю.
Она видела, как рассредоточены глаза Мередит и знала, что она тоже думает о словах Стефана.
– Что ж, мое решение – довериться тебе, – сказала она. – Кстати, Стефан произносит «решение», предпочитая произносить его по-американски. Деймон же произносит «решенье» [1]. Может, это и есть то, что обеспокоило Мэтта.
[1][Примечание: в английском есть два варианта написания этого слова американское «judgment», и «judgEment»]
– Как будто Стефан действительно бросил бы Елену одну бороться со всем тем, что творится, – с негодованием сказала Бонни.
– Ну, Деймон одурачил нас и заставил так думать, – сказала Мередит. У нее была привычка указывать на подобные вещи.
Бонни внезапно начала: – Интересно, украл ли он деньги?
– Сомневаюсь, но давай проверим, – Мередит отодвинула кресло-качалку и сказала. – Дай мне вешалку.
Бонни вытащила одну из шкафа и заодно взяла один из джемперов Елены и натянула его на себя. Он был ей большой, так как, это был джемпер Мередит, который она одолжила Елене. Но, по крайней мере, в нем ведьме стало теплее.
Мередит тыкала крючковатым концом вешалки в половицу, которая выглядела наиболее подходящей. Как только она попыталась приподнять ее, раздался стук в дверь. Девушки подпрыгнули.
– Это всего лишь я, – послышался голос миссис Флауэрс из-за огромной туристической сумки и подноса с бинтами, кружками, сэндвичами и сильно пахнущими марлевыми повязками, похожими на те, которые она повязывала на руку Мэтта.
Бонни и Мередит обменялись взглядами, а затем Мередит сказала: – Заходите, и давайте мы Вам поможем.
Бонни уже забирала поднос у нее из рук, и миссис Флауэрс опустила туристическую сумку на пол. Мередит продолжала поднимать половицу.
– Еда! – сказала Бонни с благодарностью.
– Да, сэндвичи с индейкой и помидорами. Они помогут вам. Простите, что так долго, но я не могла поторопить припарку для гематом, – сказала миссис Флауэрс. – Помню, много лет назад, мой младший брат всегда говорил: «о моя милостивая добродетель!».
Она уставилась на место, где не было половицы. Пустота приличного размера, была заполнена стодолларовыми банкнотами, аккуратно завернутыми в банковские ленты.
– Ух ты, – сказала Бонни. – Я никогда не видела столько денег!
– Да, – миссис Флауэрс отвернулась и начала расставлять чашки с какао и бутерброды. Бонни жадно набросилась на сэндвич. – Люди обычно просто клали свои деньги в пустоту позади кирпича у камина. Но этому молодому человеку, видимо, было нужно побольше места.
– Спасибо за какао и бутерброды, – сказала Мередит после нескольких минут, в течении которых она жадно поедала сэндвич и одновременно работала за компьютером. – Но если Вы собираетесь лечить нас от ушибов и всего такого,… боюсь, мы не сможем ждать.
– О, подойди, – миссис Флауэрс взяла маленький компресс, Бонни почувствовала, что он пахнет как чай, и прижала его к носу Мередит. – Ну, через минуту-то отек снимет. А ты, Бонни – понюхай тот, который от твоей шишки на лбу.
И снова глаза Мередит и Бонни встретились. Бонни сказала: – Ну, если это займет всего несколько минут,… как бы там ни было, я все равно не знаю, что мы будем делать.
Она посмотрела на припарки, взяла круглую, пахнущую цветами и мускусом, и приложила ко лбу.
– Правильно, – сказала миссис Флауэрс, даже не оборачиваясь. – И, конечно, длинная и тонкая для лодыжки Мередит.
Мередит выпила остаток какао, а потом осторожно потянулась вниз и дотронулась до одной из красных отметин. – Да все хорошо… – начала она, но миссис Флауэрс ее перебила.
– Тебе понадобится твоя лодыжка, когда мы пойдем.
– Куда пойдем? – Мередит уставилась на нее.
– В Старый Лес, – пояснила миссис Флауэрс. – За вашими друзьями.
Мередит выглядела напуганной:
– Если Елена и Мэтт в Старом Лесу, я согласна с тем, что мы должны идти искать их. Но Вы не можете идти, миссис Флауэрс! И к тому же, мы не знаем, где именно они находятся.
Миссис Флауэрс отпила из чашки с какао в ее руке, задумчиво посмотрела в окно, которое не было зашторено. На мгновение Мередит показалось, что она не услышала ее, или не собирается отвечать. А потом медленно произнесла:
– Осмелюсь сказать, что вы думаете, что я просто сумасшедшая старуха, которая будет только мешаться, когда вокруг неприятности.
– Мы никогда так не думали, – с уверенностью сказала Бонни, думая, что они узнали о миссис Флауэрс за эти последние два дня больше, чем за те девять месяцев, что Стефан жил здесь. До этого, все, что она когда-либо слышала о ней, было историями с привидениями или слухами о сумасшедшей старой леди из пансиона. Она слышала их столько, сколько себя помнила.
Миссис Флауэрс улыбнулась: – Не так-то это просто, иметь Силу и не верить, что ты ее используешь. И потом, я живу так долго,… людям это не нравится. Они начинают придумывать истории с призраками или слухи…
Бонни почувствовала, что ее глаза забегали. Миссис Флауэрс просто улыбнулась и мягко кивнула.
– Очень приятно иметь вежливого молодого человека в доме, – сказала она, поднимая длинную
