– Пока меня здесь не будет, поручаю тебе хорошего человека – Ирину Быстрицкую. Иди и займись делом, скажи, что я прислал.
Понимая, что времени одеваться у него нет, Глеб Сиверов перебросил пальто через руку и выбежал на улицу. Девушка растерянно посмотрела ему вслед.
«Странный какой-то… Сразу видно, что богат, но не коммерсант. Может, бандит? Но взгляд у него абсолютно не бандитский».
И тут девушка вспомнила о том, что ей поручили опеку над женщиной. У нее-то и можно будет кое-что разузнать. Любопытно все же…
Далеко бежать Глебу Сиверову не пришлось. Крапивин подогнал машину к самой бане. От нетерпения полковник даже не закрывал дверцы. Глеб бросил свои вещи на заднее сиденье и устроился рядом с Крапивиным.
– Документы мне с собой брать?
– Какие к черту документы! – ругался полковник, несясь на машине по узкой, расчищенной только для пешеходов дорожке. – Все документы, которые понадобятся – у меня.
– Фальшивые? – спросил Глеб.
– Самые что ни на есть настоящие.
– Значит, все-таки фальшивые..
– Можешь посмотреть, – Крапивин нервно пошарил рукой в недрах своего кожаного портфеля и бросил на колени Сиверову портмоне Глеб извлек из него два паспорта – один российский, второй литовский. С фотографии на Сиверова смотрел мужчина лет тридцати пяти. Темные длинные волосы, прикрывавшие уши, на лбу челка, неприятный взгляд бесцветных глаз.
– Людгардас Дебилюнас, – прочел Глеб Сиверов имя и фамилию. – Чьи это документы?
– Твои.
– Ты что, Крапивин, лучшей фамилии придумать не мог – Дебилюнас?
– Не горячись, Глеб, я тут ничего не придумывал. Документы настоящие, есть такой человек.
– Где он сейчас?
– Был, – просто ответил полковник и, опустив боковое стекло, плюнул на дорогу.
– Его убили?
– Вчера. Вез наркотики, хотели его остановить, а он на газ. Молодой парень в ОМОНе попался, выстрелил – в голову. Но ты не беспокойся, Глеб, о его смерти еще никто не знает. Ему завтра погибнуть придется.
– Ему – то есть, мне? – усмехнулся Сиверов.
– Не передергивай. Он – это он, а ты – это ты.
Меня не путай, для латышской таможни свой пыл сбереги.
– Свой пыл я в бане растратил.
– О деле думай!
Глеб внимательно изучал фотографию.
– Конечно, сходство какое-то есть, но таможенник будет последним идиотом, если пропустит меня по таким документам.
– Скажешь – постригся, а волосы мы тебе покрасим.
– Хорошо, что ты не у негра документы раздобыл. Не люблю морду морилкой покрывать.
Глеб запихнул паспорта в портмоне и бросил его на заднее сиденье – туда, где уже лежали пальто, пара перчаток и кепка.
– Я не виноват, – продолжал оправдываться полковник Крапивин, – это его настоящие имя и фамилия – Людгардас Дебилюнас. Литовец по национальности, перевозчик наркотиков, на него все и спишем.
– Рискуешь, – отозвался Глеб Сиверов.
– Я-то не рискую, Глеб, рискуешь ты.
– Без тебя знаю.
– Думаю, напоминать не стоит, если провалишься, я о тебе понятия не имею. Выручить некому. Как от Христа – все отрекутся, не успеет петух прокукарекать.
– Не богохульствуй.
Глеб жестом остановил Крапивина, и откинув голову на высокую спинку сиденья, прикрыл глаза.
– Не тарахти, Крапивин. Хочу немного подумать, прикинуть, что и к чему.
– Я уже весь план продумал, – хотел настоять на продолжении разговора полковник.
– Не торопись. План твой я в мельчайших деталях представляю. И знаю, нет в нем какой-нибудь спасительной для твоего ведомства изюминки.
– Обижаешь, – отозвался полковник.
– Все, что продумано в деталях, Крапивин, и яйца выеденного не стоит. А маленький запасной вариантик, о котором ненароком и забыть можно, обязательно потом пригодится, станет главным сценарием.
– Все, молчу.
– Если молчишь, то не разговаривай, – поддел полковника Глеб и задумался о том, как ему лучше всего провернуть операцию – с меньшими нервами для себя, изобретательно и почти без риска для дела.
Глава 10
Уже оказавшись вместе с Крапивиным в самолете, Глеб Сиверов решил не напрягать свой ум – лучше всего положиться на счастливое озарение. Он задремал и проснулся, когда АН-24 заходил на посадку. Псков встретил их лунной морозной ночью. Тут и следа не было от оттепели, царившей в Москве. Всего каких-то два градуса разницы в температуре, а уже искрится снег. Самолет замер, стюардесса не спешила объявить пассажирам выход.
Наконец динамик ожил, послышалось гудение, и сквозь него прорезался голос капитана корабля: «Двух представителей московской пожарной охраны просят пройти к выходу».
Крапивин оживился:
– Это нас, Глеб!
– Умнее ты ничего не придумал – московская пожарная охрана?
– Что в голову пришло, – пожал плечами Крапивин, – пожарная охрана – ПО – то же самое, что и правительственная охрана.
– Ладно, пошли, теперь уже все равно. Под неодобрительными взглядами других пассажиров, раздосадованных тем, что им придется еще томиться в душном салоне, Крапивин с Сиверовым пробились к открытой двери. Жиденький трап уже ждал их. Глеб с удовольствием вздохнул, вбирая в себя морозный воздух позднего вечера. Все летное поле оказалось засыпанным снегом по самую щиколотку.
– Тебе не кажется, Крапивин, что взлетно-посадочную полосу расчистили только из-за нас с тобой?
– Вполне может быть, – согласился полковник ФСБ, – теперь здесь садятся всего два самолета в день, да и те скоро отменят. Денег нет у народа летать.
– Не бойся, чартерные рейсы оставят. В Новгород не полетишь, а до Кипра – пожалуйста.
Ожидавшая их черная «волга» стояла немного в отдалении, чтобы не слишком рисоваться. Встречал гостей из Москвы один шофер. Он не знал, те ли это люди, которых он ждет, и на всякий случай оставался возле машины.
– Теперь можем немного перевести дыхание, – Крапивин не торопясь направился к автомобилю.
Глеб устроился на заднем сиденье, полковник сел рядом с шофером.
– Поехали.
– Есть.
«Значит, никаких инструкций по дороге не будет. Чертов конспиратор!» – раздосадовался Глеб.
Он отлично выспался во время полета и теперь жаждал общения.
Крапивин выразительно посмотрел на Сиверова, мол, подожди, поговорим позже, я этого шофера в упор не знаю.
Псков так и остался для Глеба цепочкой желтых огней на горизонте. Машина даже не заезжала в город. По заснеженному шоссе она мчалась на север, оставляя засыпающий город далеко за собой. Встречных машин вообще не попадалось, только снег, ночь да цвета слоновой кости диск луны, зависший над бесконечно длинной дорогой.
