вечерние сумерки. Лучи скользили по берегу, выхватывая из темноты свезенную со всей округи технику. Длиннющий черный трос, натянутый как струна, гудел, отбрасывая на снег истоптанную сотнями ног неровную рваную тень.
«Если сейчас сорвется, придется отложить до утра», – подумал Чеботарев.
И как раз в этот момент три огромных тягача резко рванули вперед так, словно их кто-то подтолкнул, а КамАЗ с кунгом, страшный и черный, дрогнул, пополз в воду, оставив после себя на льду короткий обрывок троса, скрученный спиралью. Оборванный трос длинной метров двести взвыл и со свистом полетел в сторону, ссекая по дороге, как коса ссекает высокую траву, осины, березы, ели. Даже деревья толстые и крепкие, падали, словно бритвой срезанные на высоте человеческого роста.
Генерал Малишевский втянул голову в сутулые плечи, и грязно выругался, проклиная тягачистов, слабый стальной трос и вообще все на свете. А проклинал он зря. Трос был очень крепкий.
Два солдата, не успевшие броситься на снег, были перерублены тросом. Огромные пятна крови расплылись на истоптанном снегу.
Половина прожекторов погасла, а остальные суетливо шарили в темноте, пока, наконец, конуса света вновь не сошлись на торчащем из-подо льда торце кунга с маленьким разбитым окошком. Невзирая на страх, работу продолжили. Правда, на этот раз полковник Чеботарев приказал всем отойти как можно дальше. Солдаты в костюмах химзащиты долго ковырялись в тине, цепляя трос к заднему мосту КамАЗа, чудом зацепившемуся за край льда.
Наконец вновь взревели тягачи, полковник выпустил красную ракету, и на берегу все пришло в движение. Огромный КамАЗ с неимоверными усилиями выволокли на берег. Теперь пришла очередь трейлера. Подготовленный водолазами свернутый трос лежал на снегу, оставалось лишь прикрепить его к сцепке тягачей, что и было проделано. Солдаты, шушукаясь, ругались, проклиная полковника, генералов, службу и свою солдатскую долю за то, что им сейчас, ночью, приходится заниматься неизвестно чем, выволакивать какой-то долбаный автомобиль со дна озера. Почти полтора часа над озером Бездонка раздавался непрерывный рев мощнейших тягачей, наконец, трейлер тоже вытащили на берег Бездонки.
Переведя дух, полковник Чеботарев подозвал своих людей, а всех солдат из инженерных частей попросил отойти подальше. Вернее попросил – это мягко сказано. Чеботарев весь в грязи, злой, неистово заорал на командиров:
– Да отведите вы своих уродов! Они ничего делать не могут, И выставить оцепление, чтобы никто не смел приближаться к машинам. Пусть подготовятся химики, они могут понадобиться в любой момент.
Двенадцать человек из взвода химзащиты, уже облаченные в защитные костюмы, были готовы моментально натянуть противогазы и пойти выполнять задание. Все их приборы находились тут же в уже распакованном виде.
Полковник Чеботарев первым приблизился к кунгу и, к своему удивлению, увидел, что вместо замка погнутая дверь закрыта на толстый болт с наспех навернутой гайкой.
– Что за чертовщина! – промолвил полковник и попытался руками отвернуть гайку.
Но это ему не удалось. Мокрый ил успел замерзнуть.
– Паяльную лампу сюда!
Генералы стояли метрах в двадцати, подняв теплые, воротники бушлатов, опустив клапаны шапок. Никто и не сказал бы, что это генералы. Они были в штатском, только военные бушлаты и шапки делали их чуть похожими на людей, связанных с армией.
– Как ты думаешь – здесь? – обратился генерал Малишевский к генералу Судакову.
– Я тебе скажу через полчаса, – ответил Судаков, сплевывая под ноги и всовывая в рот сигарету.
– Хорошо, если будет по-нашему.
– А как нет? – задал вопрос Судаков.
– Лучше молчи.
– Молчать придется, но недолго.
Судаков двинулся к машинам. Малишевский пошел за ним, обходя сугробы и кучи черного ила на белом снегу. Солдат с уставшим лицом раскочегаривал паяльную лампу. Пламя гудело, ударяясь в стальной лист, растекалось по нему упругими языками.
– Быстрей, – торопил полковник.
– Сейчас, сейчас…
– Дай сюда! – Чеботарев не утерпел, вырвал лампу из рук солдата и сам направил раскаленную струю воздуха на обледеневший болт.
Наконец неподатливую дверь кунга удалось вскрыть. Полковник Чеботарев подождал, пока схлынет вода, вскочил на погнутую подножку и только после этого включил фонарь, направив луч внутрь будки.
– Ни хрена себе! – прошептал он, выпрыгивая из машины в лужу темной воды, уже подернувшейся тонкой корочкой хрустящего льда.
– Что там? – спросил генерал Судаков. ;
Перекошенные губы полковника Чеботарева дрогнули, – По-моему, там трупы.
– Трупы? – уточнил генерал Малишевский.
– Да, трупы. Сейчас проверим.
И Чеботарев приказал своим людям очистить кунг. С десяток трупов выволокли на лед. Один был без головы, у второго не хватало руки, ее отыскали чуть позже, она лежала под нарами. Ящиков, как и предполагал генерал Судаков, не оказалось. Сердце Малишевского судорожно билось и, порывшись в кармане, он извлек металлическую бутылочку с таблетками.
– Что пьешь?
– Да уж не коньяк, – криво усмехнулся генерал.
– Дай и мне. Нитроглицерин?
– Да, нитроглицерин.
– Ну, давай, сообразим по одной.
Генералы приняли таблетки. Их руки дрожали, лица были бледными, такими же, как истоптанный сотнями ног снег.
В трейлере ничего не оказалось.
– Вскрывайте кабины, – распорядился Судаков осипшим, прерывающимся голосом.
Чеботарев с людьми двинулся к КамАЗам и через пять минут доложил:
– В кабинах пусто.
Генерал Малишевский закусил нижнюю губу и принялся нервно сосать таблетку нитроглицерина.
– Вот хренотень! – пробормотал он.
– Хуже не бывает, – неохотно согласился с ним генерал Судаков.
– Значит… – проговорил Малишевский.
– Да, именно так, – сказал Николай Васильевич Судаков, пряча руки в карманы.
– Не нравится мне все это, ох как не нравится!
– Придется докладывать наверх. Генералы отошли в сторону и, уединившись возле, теплого капота командирского «уазика», зашептались:
– Раз в кабинах никого нет, значит, машины просто затопили, избавились ,от свидетелей, – начал Малишевский.
– Мог бы мне и не объяснять, – Судаков закурил новую сигарету.
– Значит, утопили.
– Вот и попались мы с тобой.
– В каком смысле?
– Тот, кто провернул операцию – не идиот вроде нас с тобой. Он знал: много времени потратят на то, чтобы поднять машины в надежде отыскать груз.
– А может, он об этом и не думал? – с надеждой в голосе произнес генерал Малишевский. – Может, шоферы успели выпрыгнуть, а люди в кунге замешкались.
– Да, замешкались… Не мудрено замешкаться, если дверь на болт закрыта.
– Эка невидаль в России – болт вместо замка. Не первый раз такое вижу.
– Гайка всего на пару оборотов завинчена – впопыхах, в, спешке.
