вы себе это представляете?
– Проклятье! Какой идиот додумался их туда засунуть?
– Во-первых, грузил машину не я, а во-вторых, куда же их еще было ставить? С краю, чтобы любой идиот мог засунуть туда свой любопытный нос? Что ж, разгрузимся прямо на стоянке. Правда, потом придется снова все загружать…
– Нет, это не годится. Слишком мало времени.
Поедемте на стоянку. Придется разгружаться прямо на пирсе.
– Это рискованно.
– А разве у нас не рискованная специальность?
Илларион рассмеялся и кивнул головой.
– Вы правы, черт возьми, – сказал он. – Кто не рискует, тот не выигрывает.
Купюра исчезла, словно ее и не было, и Илларион в который уже раз подивился той профессиональной ловкости, с которой это было проделано: вот ваши деньги есть, а вот их уже нет – вуаля! Шлагбаум поднялся, и «мерседес» въехал на территорию порта.
– Черт возьми, – сказал Илларион, – у ваших земляков дорогостоящие привычки. Почему бы вам не поучаствовать в процессе удовлетворения их прихотей?
– Увы, – скучным голосом отозвался Юрген, – сегодня я не при деньгах.
– А, – понимающе покивал Илларион, – поиздержались за время стоянки. Но за груз-то вы мне заплатите?
Юрген бросил на него дикий взгляд, и Забродов понял, что сморозил.
– Что вы так смотрите? – недовольно спросил он. – Разве мне не положены премиальные за тот ад, сквозь который я прорвался на границе?
– А там был ад?
– Вы что, не.., ах, ну да, конечно. Ваш телефон утонул, а в газеты эта история еще не попала и, будем надеяться, не попадет. Наши бравые таможенники делили сферы влияния с помощью артиллерии.
– Ваши таможенники?
– Наши таможенники. Наши. И ваши в том числе.
– Это печальное происшествие, но все причитающиеся деньги вам выплатят в Москве. Разве Олег Капитонович этого не оговорил?
– Он сильно спешил, ваш Олег Капитонович…
Куда здесь?
– Налево. Это ваш Олег Капитонович.
– Хорошо, хорошо, наш. Наш Олег Капитонович сильно торопился и ничего не сказал мне о деньгах. Я полагал, что заплатить должны вы.
– Мы давно за все заплатили.
– Вы так доверяете партнерам?
– Мы так доверяли партнерам.
Слово «доверяли» Юрген произнес с нажимом, особо выделив окончание. Взглянув в его сторону, Илларион увидел подмигивающий ему глазок пистолета.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что вы мне не нравитесь, – надменно ответил Юрген. – Вы похожи на.., на подсадного.
– Вы мне тоже не нравитесь, – доверительно сказал ему Забродов, – но это же не повод тыкать в человека пистолетом, как вы полагаете? Если все начнут выбирать себе партнеров в бизнесе, ориентируясь по форме носа или величине живота, мировую экономику ожидает неминуемый крах.
– Мы обсудим проблемы мировой экономики после того, как я взгляну на груз, – пообещал Юрген. – Остановите машину.
– Может быть, сначала доедем до места?
– Немедленно остановите машину, или я вас застрелю.
– Стрелять в человека, сидящего за рулем автомобиля, в котором вы едете, это чистое безрассудство, – сказал Илларион. – Может произойти авария. Ладно, ладно, не дергайтесь, я останавливаюсь.
Уже остановился.
– Отдайте ключи.
– Пожалуйста. А вы умеете водить грузовик?
– Это не ваше дело. Выходите из машины.., и не вздумайте бежать.
Илларион спустился на землю и подождал Юргена, демонстративно засунув руки в карманы брюк.
– Ну? – спросил он.
– Пойдемте смотреть на груз.
– Вы бы хоть пистолет спрятали. Люди же кругом.
– Люди переживут.
– Несомненно. Мне просто неудобно за вас.
– Я тоже переживу.
«А вот в этом я сильно сомневаюсь», – подумал Илларион, но озвучивать свою мысль не стал.
Идя под конвоем Юргена вдоль бесконечного борта трейлера, Илларион спросил:
– Не понимаю, отчего вы взъелись. Ну, не надо мне ваших денег, подавитесь вы ими.., я ведь только спросил.
– Идите, идите. Он только спросил… Вы с первой минуты городите нелепость на нелепость. Смерть Ирмы.., какая-то война на таможне… Тихарь, который забывает оговорить вопросы оплаты…
– Вот и говори после этого правду, – искренне огорчился Илларион.
– Идите, идите… Я устал от ваших сказок. Отстегните тент. Кстати, почему он разрезан?
– А черт его знает. Я же говорю вам: на границе творится черт знает что…
– Помолчите. Открывайте.
Илларион отстегнул заднее полотнище тента и обернулся к Юргену.
– Послушайте, – сказал он, – хотите совет? Не стоит грубить людям только на том основании, что у вас в руках пистолет. Он ведь может дать осечку в самый нужный момент.
Юрген промолчал, выпятив нижнюю губу, и сделал повелительный жест пистолетом. Этот павлин все больше не нравился Иллариону, и это было хорошо: муки потревоженной совести уменьшаются пропорционально неприязни к человеку, в смерти которого вы повинны. Забродов откинул в сторону тент и некоторое время стоял, наблюдая за сменой выражений на лице Юргена. Сначала на этом лице отразилось безмерное удивление: менее всего он, по-видимому, ожидал увидеть совершенно пустой, длинный, как вагон, кузов.
Затем на смену удивлению пришел испуг: вероятно, Юрген думал о том, как он будет докладывать о пропаже груза своему боссу. И, наконец, на лице контрабандиста утвердилась праведная ярость обманутого. Это был опасный момент, но Илларион не спешил: он знал, что его визави сначала выскажется, а потом уж начнет стрелять, иначе клокотавший в нем гнев просто задушит его. Чтобы помочь ему, Илларион заговорил первым.
– Что за черт? – выпучив глаза, спросил он у Юргена. – А где груз?
Юрген с трудом проглотил стоявший в горле комок и хрипло выговорил:
– Это вы меня об этом спрашиваете?
– А кого мне об этом спрашивать? – закричал Илларион. – На таможне груз был на месте! В Крустпилсе груз был на месте – я проверял! В Огре груз был – я насилу оттащил от кузова полицейского, который хотел перевернуть там все вверх дном!
Кого мне спрашивать, а?!
– Молчать! – взвизгнул Юрген, тыча в Иллариона пистолетом. – Кого ты хочешь обмануть, русская свинья? Говори, где груз, или я стреляю!
От волнения он густо пересыпал свою речь латышскими словами, так что Иллариону приходилось напрягаться, чтобы понять его.
– Я понял! – еще немного повысив голос, закричал Илларион, радуясь, что поблизости нет никого, кто мог бы по достоинству оценить кошачий концерт, который устроили они с Юргеном. – Стоянка! Пока я, как
