– Не дрейфь, полковник. Что тебе терять, кроме второй фары?
Сорокин снова заржал, а Мещеряков, поминая недобрым словом милицию, Чикаго и нерадивых строителей, построивших слишком узкую арку, вылез наружу. Илларион загнал по очереди автомобили, после чего все трое взобрались на пятый этаж по крутой, не по-теперешнему широкой лестнице с витыми чугунными перилами и вошли в квартиру Забродова.
– Ты куда это ездил? – спросил Мещеряков, поспешно занимая свое любимое кресло. – Мы же предупредили, что заедем.
– Пигулевский позвонил, просил срочно подъехать.
– Это твой антиквар?
Илларион кивнул.
– Антиквар и букинист. У него появилась одна редкая книжица, так что я решил по-быстрому смотаться к нему на Беговую, пока никто ее не перехватил.
– Ну и как, успел приобрести свое сокровище? – насмешливо спросил Мещеряков.
Илларион, игнорируя насмешку, показал маленькую, карманного формата, но пухлую книжицу в темном кожаном переплете. На обложке сверкнули полустертой позолотой какие-то готические буквы.
– Что это? – заинтересованно спросил Сорокин.
– Это, полковник, настольная книга средневековых милиционеров, – сказал Илларион. – «Directorium Inquisitorium».
– Чего? – спросил Мещеряков.
– Руководство по инквизиции. Написал один веселый доминиканец, Эймерик де Жиронн его звали. Ты, Сорокин, по-латыни читаешь?
– Нет.
– Зря. Полезная была бы книжица при твоей работе.
– Да, – признался Сорокин, – иногда чего-нибудь в этом роде сильно не хватает.
– Уши вянут вас слушать, – сказал из кресла Мещеряков. – Мы коньяк будем пить или не будем?
– Будем, – быстро сказал Илларион. – А есть?
– Есть, есть, – проворчал Мещеряков. – Рюмки неси. Только, если ты опять начнешь свои книжки цитировать, мы без тебя выпьем.
– Не буду. Обещаю и клянусь. Только все равно ты серый, полковник, как сорокинский китель.
– Ничего, мне моего образования хватает. А вот у тебя с твоими талмудами скоро совсем крыша поедет.
– Вы опять за свое? – обреченно спросил Сорокин, свинчивая пробку.
Он разлил коньяк по рюмкам, и все молча выпили.
– Хорошо, – сказал Забродов. – Плакала твоя вторая фара, Андрей.
– Вот дурак, – беззлобно огрызнулся Мещеряков'.
Сорокин налил еще по одной.
Илларион со сдержанным любопытством переводил взгляд с одного на другого.
– Слушайте, полковники, – сказал он, – кончайте темнить. Я же вижу, что у вас ко мне дело.
– Какое еще дело? – вяло отмахнулся Мещеряков.
– Просто в гастрономе коньяк попался хороший, – подтвердил Сорокин.
– А каким это ветром вас вдвоем в гастроном занесло? – спросил Илларион.
– А мы прямо там встретились, – сказал Мещеряков.
– Случайно, – добавил Сорокин.
– А если серьезно? – спросил Илларион.
– А если серьезно…
Сорокин вздохнул и сел ровнее, готовясь говорить, но тут зазвенел телефон.
– Секунду, – сказал Илларион и поднял трубку. – Слушаю. Говорите, Забродов слушает. Алло!
Слушай, родной, – сказал он, не дождавшись ответа, – имей в виду: у меня в квартире брать нечего! Больше сюда не звони. Попытаешься проверить – ноги повыдергаю.
Он раздраженно бросил трубку на рычаги.
– Второй день уже, – сказал он.
– Что? – спросил Сорокин и почему-то переглянулся с Мещеряковым.
– Какая-то сволочь квартиру прозванивает. Поймаю – убью.
– Ты каждый раз ему представляешься?
– Да нет. Сегодня, пожалуй, впервые. А что?
– Точно впервые? Ну, тогда звонить больше не будут.
– Рассказывай, Сорокин, – потребовал Илларион, – что опять твои подопечные учудили?
Сорокин тяжело вздохнул и беспомощно оглянулся на Мещерякова.
– Ну, вот как с ним разговаривать? – пожаловался он. – Ничего от него не утаишь.
– Давай, давай, – ободрил его Мещеряков. – Сам заварил, сам и расхлебывай.
Сорокин снова вздохнул. Илларион молча смотрел на него, рассеянно вертя в пальцах рюмку. Мещеряков почему-то принялся вдруг разглядывать потолок.
– Потолок у тебя красивый, – сказал он ни с того ни с сего. – Сам делал?
Илларион промолчал, по-прежнему глядя на Сорокина.
– Короче говоря, – сказал Сорокин, – позавчера в своем кабинете ударом ножа в спину убит старший лейтенант Стеблов.
– Какой еще Стеблов? – не понял Илларион.
– Ну, тот усатый участковый…
– Архипыч? – Илларион сильно подался вперед. – Как это случилось?
– У него забрали пистолет. По виду – типичное нападение с целью захвата оружия. Следов борьбы никаких. Видели двоих – здоровенного блондина и майора милиции. Видимо, майор отвлекал, а блондин подоспел сзади с ножом. Приехали они на «форде» с московскими номерами. «Форд» числится в угоне.
– Что-то чересчур сложно, – сказал Илларион. – Слишком много телодвижений из-за одного пистолета. И московские номера…
– Вот именно, – согласился Сорокин. – Сдается мне, что охотились они за информацией, а пистолет – для отвода глаз.
– Какую же информацию мог им дать сельский участковый?
– А ты как думаешь? Дай волю фантазии.
– Ты хочешь сказать, что они искали меня?
– Я хочу сказать, что они тебя уже нашли.
– Так… Слушай, я все как-то забываю тебя спросить: а что у тебя с тем делом?
– А ничего. Сидит, понимаешь, сволочь, по шею в ворованных баксах и смеется прямо в лицо, а мне его зацепить не за что.
– Да, полковник, зацепки твои я.., того…
– Было дело. Да я не в обиде. Ты большое дело сделал, капитан. Только вот как этого гада зацепить, ума не приложу.
– А кто такой?
– Директор того самого завода. Летов Игорь Николаевич. Я так понимаю, что он-то тебя и ищет.
– Что?! Он? Собственной персоной?
– Да нет! За его деньги можно и нанять кого-нибудь.
– Интересное кино, – Илларион встал и прошелся по комнате, трогая мебель.
– Я могу выделить охрану, – сказал Сорокин.
– Ой, – откликнулся Илларион.
– В конце концов, наши ребята тоже могли бы подежурить, – осторожно предложил Мещеряков.
– Как трогательно, – сказал Илларион, и Мещеряков увял. – Какая забота, полковники! Вас самих не тошнит? С чего бы это вдруг? Охрана ваша мне не нужна. Вы мне лучше скажите, откуда этот ваш Летов про меня узнал.
– Возможно, ему намекнули, – сказал Сорокин.
– Вот как? Намекнули… Кто же, если не секрет?
