и актрис значилась Джоанна Фирт.
Сэмюел держал их в своем рабочем столе. Они были аккуратно перевязаны ленточкой. Значили они что-нибудь для него? Или он просто сунул их в ящик стола и забыл о них?
И все-таки Кэсси подозревала, что они были для него драгоценными воспоминаниями.
Она считала своего мужа холодным, равнодушным человеком, который не думал ни о чем, кроме мести. Но ей все чаще приходилось убеждаться совсем в другом. Конечно, гораздо легче было презирать эту маску, чем разглядеть под нею человека с его достоинствами и недостатками.
– Это весьма похвально, – рискнула сказать Флора, – хранить воспоминание о своей матери. Большинство мужчин давно выбросили бы эти программки.
Кэсси аккуратно сложила программки и поместила их в ящик своего стола.
– Я тоже не могу выбросить их. Может быть, это единственное, что у Сэмюела осталось от матери. – Она продолжала взволнованно ходить по комнате. – О, зачем только я их взяла?!
– Но ведь вы же вернете их, правда? – с беспокойством спросила Флора, взглянув на Кэсси.
– Как я могу это сделать? Если меня опять увидят в рабочем кабинете Сэмюела, один Бог знает, что он может подумать.
– О, дорогая, тогда, может быть, упаковать их и отправить по почте?
Кэсси отрицательно покачала головой:
– Сэмюел догадается, в чем дело. Кто еще мог залезть в его стол?
– А может быть, стоит оставить их в его спальне? Он подумает, что принес их домой и забыл отнести обратно.
Кэсси уже обдумывала такую возможность, но отказалась от нее.
– Это не его дом, он здесь прожил всего неделю, так что вряд ли он так подумает.
– Да, я понимаю, что вы имеете в виду. – Флора посмотрела на часы, стоявшие на столике у кровати, посмотрела не в первый раз. – А какой еще у вас есть выход?
– Я была бы рада, если бы знала его.
В тот день, когда Кэсси посетила контору мужа, он держался с нею очень официально. Провел ее по всем комнатам, представил всех служащих. Все помещения были чистыми, хорошо освещенными и очень уютными, всюду царила доброжелательная атмосфера, и Кэсси чувствовала всю несуразность той писанины, которой она занималась в кабинете мужа.
Кэсси поймала себя на том, что она стискивает руки, как ее героиня София Абернети. Каким образом ее хорошо спланированная жизнь превратилась в какой-то готический роман?
Флора опять посмотрела на часы и отложила свою работу. Поднявшись, она неожиданно оживленным голосом предложила:
– Пойдемте погуляем.
– Сейчас? – Кэсси взглянула в окно, на улице уже темнело. Сэмюел должен был скоро вернуться. Она не хотела признаться себе в том, что думает о своем туалете к обеду. – Но ведь уже стемнело.
– Мы совершим небольшую прогулку вокруг парка и вернемся, – убеждала ее Флора, – а то здесь душно. Нам обеим будет полезно вдохнуть немного чистого воздуха.
Кэсси удивляло нервное возбуждение, столь необычное для Флоры. Она подумала, что, видимо, своими проблемами разволновала Флору.
И почувствовала угрызения совести. Ее так поглотили собственные проблемы, что она совсем перестала думать о бедственном положении подруги. Несмотря на заверения мистера Джеймисона, Флору беспокоили возможные неприятности, которые могли исходить от ее мужа, и Кэсси понимала ее озабоченность. Норман Вудрафф был еще опаснее, чем его сын Чарлз.
– Я с удовольствием пройдусь с вами, – сказала Кэсси, доставая со спинки кресла синюю шаль. – Пойдемте?
– Вам понадобится ваша ротонда, – сказал Флора, – на улице довольно прохладно.
Кэсси хотела возразить, заметив, что они выйдут всего на несколько минут. Но если Флора хочет ее опекать, то пусть так и будет, решила она и промолчала. Пока Кэсси надевала свою любимую шляпку, Флора поторопилась одеться. Потом они спустились с лестницы и вышли из дома.
Сумеречные тени покрывали густой кустарник в парке, и он казался совсем черным. Кэсси и Флора шли по тротуару вблизи домов, где редкие газовые фонари освещали улицу. В окнах видны были горящие свечи, а I6Q на западе заходящее солнце освещало горизонт. В этот час улицы были почти безлюдны. Богатые люди были дома, готовясь к разнообразным вечерним развлечениям. Кэсси старалась не смотреть вокруг, выискивая высокого стройного мужчину. Она понимала, что верхом глупости было так стремиться увидеть собственного мужа.
– Надеюсь, Сэмюел не подумает, что я вышла встречать его, – усмехнулась она, – он и так уверен, что я живу только ради него.
Флора искоса взглянула на нее:
– Дорогая, неужели вы все еще ненавидите его?..
Чтобы еще больше не расстраивать Флору, Кэсси справилась с импульсивным желанием в самых грубых словах высказать все, что она думает о своем муже. Вместо этого она довольно спокойно сказала:
– Мне невыносима причина, по которой он женился на мне. Я для него только подходящее средство для достижения равенства с Кеньонами.
– Возможно, он изменился. Он такой обаятельный мужчина и так интересно рассказывает о своих
