— Старье?!
— Да. Огромная машина, жрет кучу бензина…
— Да он экономичнее гибрида!
— Да? И кто это увидит?
— Я ведь могу и в другом месте тачку продать.
— Да пожалуйста. Здесь и сейчас я хорошо если одну машину за нее дам.
— Две.
Голос послышался из-за спин Мэтта и Елены. Торговец посмотрел туда диким взглядом, как будто увидел привидение.
Елена обернулась и встретилась глазами с бездонным черным взглядом Дамона. Повесив очки на ворот футболки и спрятав руки за спину, он твердо смотрел на торговца.
Прошло несколько мгновений…
— Серебряный… «приус» в правом заднем углу. Под… под навесом, — медленно и удивленно ответил торговец на незаданный вопрос. — Я… отведу вас туда. — Голос был такой же удивленный, как выражение лица.
— Возьмите ключи, — велел Дамон, — пусть этот парень опробует машину.
Торговец нащупал ключи на поясе и медленно побрел куда-то, ни на что не смотря.
— Дай угадаю, — Елена повернулась к Дамону. — Ты спросил у него, какая машина здесь лучшая.
— Замени «лучшую» на «наименее отвратительную», и ты окажешься ближе к правде, — он сверкнул мгновенной улыбкой.
— Дамон, но зачем нам две машины? Я понимаю, это честнее, но что мы будем делать со второй?
— Пойдем караваном.
— О, нет… — Впрочем, даже Елена понимала все выгоды этой идеи. Конечно, после того как они решат, в какой машине поедет она и как часто будет пересаживаться в другую. — Ну если Мэтт согласится…
— Мэтт согласится, — коротко сказал Дамон. Он выглядел невинным, как ангел.
— Что у тебя за спиной? — Елена решила не спрашивать, что Дамон собирается сделать с Мэттом.
Дамой снова улыбнулся, на этот раз криво, углом рта. Глаза ничего не выражали. Он вынул правую руку из-за спины — в ней оказалась самая красивая роза, которую Елена когда-либо видела.
Она была очень темно-красная, но без намека на фиолетовый — бархатного, винно-красного цвета, срезанная как раз в тот момент, когда цветок распустился полностью. Наверное, на ощупь она как бархат… ярко-зеленый стебель с несколькими листьями был совершенно прямым и очень длинным, дюймов восемнадцати.
Елена решительно убрала руки за спину. Дамон не был сентиментален — даже когда уговаривал ее стать Принцессой ночи. Возможно, эта роза как-то связана с их путешествием.
— Тебе не нравится? — Елена не поручилась бы, но, кажется, в голосе Дамона прозвучало разочарование.
— Конечно, нравится. А зачем она?
Дамон явно обиделся:
— Это вам, принцесса. Не бойся, я не украл ее.
Нет, конечно, он не украл ее. Елена точно знала, откуда он взял эту розу. Но она такая красивая…
Она по-прежнему не двинулась, чтобы взять цветок, и Дамон погладил ее по щеке прохладными шелковыми лепестками.
Она вздрогнула и пробормотала:
— Прекрати! — но не смогла отойти ни па шаг.
Он не остановился. Обвел контур ее лица цветком. Елена глубоко вздохнула — запах, который она ощутила, не был запахом цветка. Это был запах темного вина, древнего и ароматного. Она мгновенно захмелела — от «черной магии» и от собственного возбуждения… от близости Дамона.
«Это не я, — возразил голос в голове. — Я люблю Стефана. Дамон… хочу…»
— Знаешь, почему я выбрал именно эту розу? — мягко спросил Дамон. Его голос вплетался в ее мысли. — Просто из-за названия. Это «Черная магия».
— Да, — коротко ответила Елена. Она уже догадалась об этом — другое название такому цветку не подошло бы.
Дамой изобразил поцелуй, очертив розой круг на щеке и чуть-чуть усилив давление. Жесткие лепестки из середины цветка прижались к коже, а внешние, мягкие, нежно ее гладили. У Елены чуть-чуть закружилась голова. День был теплый и сырой — почему роза такая прохладная? Лепестки прикоснулись к губам, она хотела возразить, но не могла сказать ни слова.
Это было совсем как раньше, когда Дамон впервые увидел ее, впервые предъявил на нее права. Когда она почти позволила ему поцеловать себя, даже не узнав ее имени. Он ведь по-прежнему хочет того же самого… Елене показалось, что она уже думала о чем-то подобном. Дамон менял людей, сам оставаясь неизменным.
«
Сознание казалось отделенным от тела, мысли текли лениво. Она настолько увлеклась ими, что перестала ощущать собственное тело и не понимала, насколько близко подошел Дамон. Она почти упиралась спиной в старую раздолбанную машину. Дамон спросил легко, но, кажется, серьезно:
— Роза в обмен на поцелуи? Она называется «Черная магия», и я добыл ее честно. Ее звали… звали…
На мгновение Дамон умолк в замешательстве. Потом улыбнулся — улыбкой воина, исчезавшей прежде, чем в нее успеваешь поверить. Елена почувствовала: что-то не так. Конечно, Дамон даже имя Мэтта толком запомнить не может, но он не способен забыть имя девушки, которое не хочет забывать. Особенно когда живет за счет крови этой девушки.
Снова Шиничи? Он все еще крадет воспоминания Дамона (самые яркие, само собой)? Хорошие и плохие. Елена знала, что Дамон думает то же самое. Черные глаза горели. Он был взбешен — но при этом уязвим в своем гневе.
Не размышляя, Елена положила руки на плечи Дамона. Она не думала о розе, хотя все еще чувствовала ее прикосновение на своей щеке.
— Дамон, что мы будем делать?
И тут пришел Мэтт. Точнее, прибежал. Кружа по лабиринту машин, он пронесся мимо белого внедорожника со спущенной шиной и закричал:
— Ребята, этот «приус».
И замер.
Елена знала, что он увидел. Дамон ласкает ее розой, а она почти обнимает его. Она отпустила руки Дамона, а вот отступить не смогла — за спиной была машина.
— Мэтт, — начала Елена, но голос сорвался. Она собиралась сказать: «
Эта мысль повторялась и повторялась, сравнимая по эффекту с солнечной вспышкой, пронзающей тело вампира.
Ей нравится Дамон.
Это было действительно так. Да, рядом с ним трудно — слишком уж они похожи. Упорные, идущие своим путем, страстные, нетерпеливые…
Они с Дамоном похожи.
Ноги ослабли. Она прислонилась к машине, рискуя запачкать одежду.
