– У сотрудников есть дети, многие хотят денег.
Кленова могут отравить, могут столкнуть в лестничный пролет… Вообще, можно сделать ой как много!
– Я понимаю, к чему ты клонишь.
– Вот и прекрасно.
– Так ты полагаешь, защитить Кленова невозможно?
– Полагаю, да. Можно лишь оттянуть на некоторое время развязку.
Генерал Потапчук принялся рассуждать дальше:
– Насколько я понимаю, если сейчас информация о том, что Кленов жив, станет известна ЦРУ, то попытки устранить ученого возобновятся. Мы следим за всеми агентами, которые находятся в поле нашего зрения, которые так или иначе пытались выйти на Кленова. Вроде бы пока они поверили, что ученый мертв…
Разговор генерала с секретным агентом длился уже больше двух часов. Глеб с головой ушел в работу, он лишь изредка прерывал генерала, задавая вопросы. Потапчук понимал, что, если Сиверов о чем-то спрашивает, значит это ему необходимо, и обстоятельно, почти ничего не скрывая, объяснял. Глеб сосредоточенно кивал.
Они вдвоем выпили уже два литра кофе, крепкого, без сахара. Генерал курил, извлекая из пачки одну сигарету за другой. И именно в эти моменты, когда генерал подносил огонь к сигарете, Глеб задавал вопросы.
– У меня такое впечатление, – устало произнес Потапчук, – что я на допросе, а ты, Глеб Петрович, проницательный следователь-садист, от которого ничего невозможно скрыть.
Глеб принужденно улыбнулся:
– Но вы же понимаете, Федор Филиппович, тут одно слово, одна мелкая деталь могут повлиять.
– Да, я понимаю, поэтому и пытаюсь ответить тебе так, чтобы больше вопросов не возникало.
– Кто еще занимается этим делом?
– В курсе всего несколько человек, остальные знают лишь детали, частности. Руководит всей операцией, – тут генерал поморщился, – человек из президентского окружения. Из Совета безопасности. Он мужик толковый, но не очень опытный, не оперативник. Он как бы осуществляет общее руководство, а практическая часть лежит на мне.
– Везет вам, – сказал Глеб.
– Да уж, не говори, везет как утопленнику. Честно признаться, у меня вся надежда на тебя.
– Слабая надежда…
Глеб как любой опытный человек не любил ничего обещать, давать гарантии. Генерал это знал, поэтому отнесся к замечанию Сиверова спокойно, понимая, что тот по большому счету прав.
– Знаете что, Федор Филиппович, было бы хорошо, если бы вы эту Софью Сигизмундовну Баратынскую… – генерала удивило, что Сиверов запомнил имя и фамилию соседки Кленова, за весь разговор произнесенные всего один раз, и то скороговоркой, – предупредили, что сегодня придет ваш человек, Федор Молчанов, офицер ФСБ, то есть – я.
– Ну, это я могу сделать прямо сейчас. Правда, звонить буду не я, пусть с ней свяжется полковник.
– Это на ваше усмотрение, – пожал плечами Глеб, выливая в чашку остатки кофе.
Генерал пошел в прихожую и вернулся с мобильным телефоном в руке.
– Так ты что, точно, Глеб Петрович, решил заняться этим прямо сейчас? Не откладывая до утра?
– Думаю, лучше идти по горячим следам. Больше шансов. Пройдет еще ночь, а за двенадцать часов многое может измениться.
– Да, ты прав, – сказал генерал, глядя на своего агента почти с отеческой нежностью.
Он быстро связался по телефону с одним из своих подчиненных и отдал распоряжение, чтобы тот тотчас после звонка Софье Сигизмундовне Баратынской перезвонил на его номер. Потом опустился в кресло и принялся тереть виски ладонями.
– Федор Филиппович, вам хорошо было бы сегодня выспаться, хотя бы часов пять-шесть.
– Я бы и рад, но думаю, спать не придется, слишком большие силы задействованы во всей этой операции. Я даже уверен, что против нас действует не только ЦРУ, возможно, они подключили и англичан, и французов, и немцев. Сейчас информация проверяется, но оживление всех спецслужб иностранных государств у нас в Москве, а также в России налицо. Мы делаем все, что в наших силах. На ноги поднято такое количество людей, что ты, Глеб, даже представить не можешь.
– Почему не могу? Представляю.
Генерал опять закурил.
– Вы много курите, – заметил Глеб.
– Голова трещит. Кофе и сигареты – только ими и спасаюсь. Как-никак третьи сутки без сна, это ты верно подметил.
Глеб посмотрел на часы – было без четырех минут девять.
Зазвонил телефон. Генерал взял трубку.
– Да…
– Хорошо, спасибо. Как наш подопечный?
– Работает, в такой поздний час? А, да, я же забыл, он фанатик, может работать двадцать четыре часа в сутки. Лаборатория пустая?
– Спасибо, полковник, я скоро буду в управлении.
Все встречи и совещания только по этому делу.
– Да-да, все остальные отменить. Скажите моим помощникам.
Генерал поднялся.
– Я, Глеб Петрович, сейчас буду в управлении, затем отправлюсь в НИИ. Но по телефону меня всегда найдешь. Если возникнут проблемы, вопросы, звони, я к твоим услугам.
– До утра звонить не стану, вам надо поспать хоть немного, Федор Филиппович, иначе…
– Ладно, Глеб, хватит, ты как моя жена, она тоже вечно твердит, что сон – это эликсир молодости, чем больше спишь, тем моложе выглядишь.
– А вы? – усмехнулся Глеб.
– Я ей отвечаю, по моему разумению, правильно: чем больше будешь спать, тем быстрее молодость уйдет и тем быстрее приблизишься к старости.
– Есть логика, генерал, в ваших словах. Но в словах вашей супруги, на мой взгляд, больше правды и больше мудрости, тем более, она заботится о вашем здоровье.
– Да ну вас всех к черту! – генерал Потапчук, может быть впервые за весь этот вечер, а может, и за последние трое суток рассмеялся.
– А вот смех, Федор Филиппович, точно продлевает и жизнь, и молодость!
– Все, иди, – сказал генерал, крепко пожимая Глебу руку, – иди с Богом, звони в любое время.
– Я же сказал, звонить до утра не стану.
Глеб спустился во двор, взглянул на окна квартиры – на узкую, толщиной в спичечный коробок щель. Между тяжелыми шторами бил яркий свет, и Глеб даже заметил, как на несколько секунд к окну подошел генерал.
«Да, выглядит Потапчук ни к черту», – покачал головой Глеб.
Не доверять Потапчуку у Слепого оснований не было, ведь тот, как правило, не вводил его в заблуждение. Иногда, правда, не говорил всего до конца, но только в тех случаях, когда речь шла о секретах, выходивших за рамки его компетенции… Уже сидя в машине, Сиверов подумал: если такие силы сцепились между собой, то будет много крови, многих недосчитаются и наши спецслужбы, и их.
Но это жизнь, без этой борьбы представить противостояние двух государств невозможно. Каждый надеется выиграть, каждый вкладывает в игру весь свой опыт, понимая, что выигравший получит очень много.
«И если этим делом занимаются люди из Совета безопасности, – размышлял Глеб, – то дело действительно очень и очень серьезное».
Глава 10
До Спасо-Андроникова монастыря, рядом с которым находился дом, где совершили покушение на
