и тумане.
— Я иногда стыжусь этого. Много лет назад буря застигла меня в пустыне. Два ба-ахдона подобрали меня, раненого, полумертвого принесли в свое селение, выходили меня. Я долго жил вместе с ними и хорошо узнал их. После этого я уже не мог вернуться, не мог снова стать акхарцем.
— А вы не могли убедить своих, что те, другие, тоже хорошие люди? — Чарли подумала, что все это похоже на отношения белых и индейцев в ее родных местах во времена Дикого Запада.
Зенчер посмотрел на нее странным взглядом:
— Должно быть, интересный у вас Слой… Здесь, если кто-нибудь попробует сказать такое, его сочтут предателем и, если он будет стоять на своем, будут публично пытать, изувечат, а потом либо казнят, либо отдадут колдунам, чтобы те превратили его в чудовище. Акхарские короли и королевы не потерпят никаких разногласий.
Внезапно туман рассеялся, стал виден травянистый склон, деревья, кусты и скалистая стена, уходившая ввысь, в темноту. Путники прошли еще немного вдоль подножия утеса. Расщелина, изгибающаяся зигзагом назад и вниз, расширяясь, то ли вела в пещеру, то ли сама превращалась в пещеру. В глубине горы был большой грот, освещенный факелами, посреди которой стояло чистое небольшое озерко.
В стороне был разбит настоящий лагерь, с двумя палатками и очагом, над которым висел котелок, прикрытые ковриками охапки, соломы были приготовлены, наверное, для защиты от холода и сырости, которыми веяло от каменного пола. По-видимому, это и было то самое «одно безопасное место».
При свете факелов стало видно, что ноги у Ладаи намного массивнее лошадиных и заканчиваются — широкой ступней с копытами. Они скорее были похожи на слоновьи, только гораздо меньше, причем задние — на несколько дюймов короче передних. Грива продолжалась вдоль всей спины и у основания позвоночника сливалась с хвостом, образуя пышную массу прямых, похожих на человеческие волос, почти достигавших земли. Она была каким-то особым существом, вполне законченным, не похожим ни на человека, ни на лошадь, ни на кентавра. Ростом Ладаи была с шотландского пони.
Зенчер и Ладаи перекинулись несколькими словами, и она зажгла от одного из факелов огонь в очаге. Вскоре он хорошо разгорелся, дым тянулся наискосок к потолку грота и там пропадал неизвестно куда. Здесь явно все было продумано. Чарли готова была поспорить, что дым не заметен снаружи.
Ладаи принесла ковригу пышного черного хлеба, амфору и несколько чаш ручной лепки. Она налила из амфоры в каждую чашу, затем разломила хлеб.
И Сэм, и Чарли проголодались, а хлеб был свежий, с незнакомым, но очень приятным ароматом. Напиток отличался тонким вкусом, освежал и больше походил на виноградный сок, чем на вино, хотя скорее всего это было какое-то вино. После него оставался привкус меда.
Когда они поели, Чарли подошла к краю озерка, встала на колени и опустила руки в воду.
— Вы можете помыться, — сказал Зенчер. — Только держитесь поближе к краю. Шагах в шести.там крутой скат.
Им действительно очень хотелось выкупаться, но при Зенчере… Ладаи, видно, догадалась и что-то сказала на своем языке Зенчеру. Тот хмыкнул.
— Аrа — благопристойность. Боюсь, здесь вам придется от этого избавляться, хотя это и характерная черта акхарцев. Ладно, я пойду в палатку. Все равно мне нужно — как это сказать? — нужно сделать междугородный звонок.
С этим загадочным замечанием Зенчер повернулся и скрылся в ближайшей палатке.
Вместо мыла Ладаи предложила какую-то грубую, бесформенную массу, которая и пахла не так, как мыло, и плохо пенилась. Но помыться в теплой воде было все равно очень приятно. Ладаи собрала та, во что превратилась их одежда, и унесла к очагу, Чарли мысленно распростилась с меховой курточкой. Правда, было тепло, так что без нее можно было, наверное, обойтись.
За неимением мочалки и губки подружки добросовестно отскребали друг друга ногтями. Чарли с тоской вспоминала свой травяной шампунь и ополаскиватель, но все-таки они выбрались из озерка, чувствуя себя чистыми и освеженными.
Ладаи не то готовила что-то, не то жгла — черный дым так и валил из очага и расплывался в воздухе.
Она принесла им два Толстых полотенца, похожих на дешевые коврики, довольно грубую щетку и гребешок. — Пожалуй, надо попробовать постирать, — предложила Сэм. — Придется ведь носить что есть, по крайней мере какое-то время. Чарли огляделась:
— Слушай, а куда подевалась наша одежда? — Она подошла к Ладаи, та оторвалась от очага и улыбнулась ей.
— На-ша о-деж-да. — Чарли говорила медленно, но потом сообразила, что кентавресса все равно не может ее понять. Тогда Чарли сделала вид, будто надевает брюки и свитер, и повторила:
— Где — наша — одежда? Ладаи широко улыбнулась и показала на очаг. Чарли увидела догорающие остатки куртки и сапожек.
— Сэм! — закричала она. — Она все сожгла! Сэм подбежала к очагу, но спасать было уже почти нечего.
Из палатки вышел встревоженный Зенчер:
— В чем дело?
Девочки взвизгнули и попытались прикрыться руками.
— Она сожгла нашу одежду! — пожаловалась Сэм. Зенчер вздохнул:
— А… да, конечно. Извините, но это было необходимо. Появление одежды или еще чего-нибудь, что здесь невозможно приобрести, равносильно тому, что вы встали бы посреди города и закричали: «Вот мы где!» Любой компетентный алхимик способен идентифицировать происхождение из Внешних Слоев мельчайших подозрительных фрагментов.
— А нам что прикажете делать? Расхаживать голыми? — спросила Чарли, чувствуя себя крайне неловко.
— Нет, мы подберем вам другую одежду. Не беспокойтесь. Какой, однако, странный тот мир, откуда вы явились. Королей свергать можно, а вид обнаженного тела так возбуждает, что грозит немедленным нападением. Надеюсь, вы не нападете на меня, если во время нашего путешествия увидите меня голым. — Теперь он говорил уже нетерпеливо. — Если бы я хотел что-нибудь сделать с вами, у меня уже была такая возможность. Я не собираюсь вредить вам. Я здесь для того, чтобы защищать вас, а не нападать на вас.
Чарли и Сэм все стояли, старательно, по без особого успеха прикрываясь рукам, и Зенчер наконец вышел из себя:
— Я не могу ждать, пока вы образумитесь. Кое-что нам необходимо сделать еще этой ночью. Если вы не послушаетесь меня немедленно, вы можете погибнуть. Не думал, что мне придется воспользоваться им так скоро, но придется…
Он порылся в кожаном кошельке, висевшем на поясе, и достал маленький футляр. Открыл его — оттуда брызнул золотой свет. Зенчер достал из футляра сияющий непрозрачный овальный камень величиной с полудолларовую монету, положил его на ладонь и вытянул руку, держа ее на высоте пояса. Он смотрел на них, а не на камень, и краешком глаза они заметили, что и Ладаи поспешно отвернулась.
Из камня вырвался золотой лучик толщиной в карандаш и лег ярким пятнышком на пол пещеры. Внезапно он мотнулся вверх и коснулся лба Сэм. Чарли испугалась и хотела бежать, но тут лучик перепрыгнул на ее лоб.
Она почувствовала внезапный удар, затем очень странное покалывание во всем теле и в следующий момент поняла, что не может пошевелиться. Она остолбенела в нелепой и неудобной позе.
— У меня нет магической силы, а у этой штуки — есть, — говорил между тем Зенчер. — Она не раз помогала мне сухим выходить из воды, а то и спасала шкуру. Я получил ее от одного мага за особо неприятную и грязную работу, и это была бесценная плата. Просто унизительно для волшебного камня, что я вынужден использовать его для такой ерунды. А теперь — смотрите на него, вы обе.
Девочки повиновались, помимо воли, чувствуя, что их охватывает оцепенение и они не в силах оторвать взгляд от сверкающего камня.
— Идите! — приказал Зенчер, и они пошли в его палатку.
