— Бодэ Сузама. Сэм ощутила внезапный, но не такой уж неприятный удар, и их ладони словно слиплись. У нее слегка закружилась голова, и она чуть было не потеряла сознание, потом все прошло, осталась лишь слабая головная боль. Их ладони разъединились, регистратор проштамповал документы и выдал им заверенную копию.
Они вышли в общий зал. Сэм была в полном смятении, и Чарли тут же заметила это:
— Что с тобой?
— Не знаю. Пропади они все пропадом! Это трудно объяснить. Я действительно вышла за нее. Я не могу отгородиться от нее, не могу ничего сделать, не принимая ее во внимание. Это не из-за секса, хотя я и не вправе отказать ей. Какая-то частица ее осталась внутри меня, и она, наверное, ощущает то же самое. Я не могу оттолкнуть ее, убежать от нее, отречься от нее. Я — Сузама Бодэ, и все во мне говорит мне это. Демон! Ты же уверял, что она ничего не затевает!
«Это так и есть. Как я уже сказал, это самый легкий и оптимальный вариант. Ты нуждаешься в ней для того, чтобы выжить, чтобы она за тебя читала, чтобы ты имела защиту. С моей точки зрения, это дополняет твою маскировку почти как броня. Даже под действием зелий и заклинаний правдивости ты будешь утверждать, что ты — Сузама Бодэ, законная сожительница Бодэ Сузамы, и она скажет то же самое. Теперь ты просто не можешь проговориться.
Все, что тебе надо, — это пореже пользоваться английским, и ты вне подозрений. В ней теперь частица твоей души, а в тебе — частица ее. Поскольку требуется доставить к Булеану только твое тело, а не душу или разум, это вполне допустимо. Ты даже не заметишь исчезновения этой частицы, но это жизненно важно. Это может ввести в заблуждение даже некую магию. Не беспокойся. Я ведь сказал тебе, что ты сможешь обманывать. А она, благодаря тому снадобью, — нет».
Сэм мысленно выругалась. Проклятый демон распоряжался ею, и это было обиднее всего.
Свидетельство о браке помогло получить все необходимые документы. Бодэ показала ей, как пишется по-акхарски ее имя. Это было не так уж сложно и сберегло немало времени. Им обещали подготовить все документы через десять дней — обычная бюрократическая тягомотина, — а пока что Сэм выдали карточку, удостоверяющую ее личность и гражданство. Для начала она могла открывать и закрывать счета в банке, заключать и подписывать контракты и пользовалась всеми гражданскими правами. Теперь она юридически существовала в этом мире. Больше всего Сэм выбивало из колеи то, как клерки и другие служащие обращались теперь к ним. Она стала «мадам Бодэ», а Бодэ, соответственно, «мадам Сузама». Сэм теперь не сразу соображала, к кому из них обращаются, да к тому же еще Бодэ взяла привычку называть себя «мадам Сузама», по-прежнему в третьем лице. разумеется. Это окончательно добило Сэм, и ее терпение лопнуло:
— Бодэ! Ты по-прежнему Бодэ, а я по-прежнему Сэм, идет? Кончаем с этими мадамскими штучками? И к ее удивлению, Бодэ кротко ответила:
— Хорошо, Сэм.
В течение следующих недель Сэм упорно размышляла о себе, Чарли и Бодэ. У нее вроде бы появился шанс законно стать чем-то вроде мужчины, и тут она обнаружила, что вовсе не хочет этого. Это было совсем не так приятно, как в ее снах. Возможно, именно искорка, передавшаяся ей от Бодэ, все присела в равновесие, но, так или иначе, сейчас Сэм хотелось быть женщиной. Она избавилась от волос на руках и ногах, сделала дамскую прическу и даже стала опять употреблять духи и косметику.
Брак с Бодэ дал ей странное ощущение безопасности и определенности, которого раньше почему-то не было. Ее больше не беспокоило, что о ней подумают другие, и отражение в зеркале не казалось столь отталкивающим — это было ее отражение и все тут. Сэм вовсе не заблуждалась и не ждала, что мужчины будут из-за нее терять голову, но она перестала прятать свои формы. А в конце концов именно это тело зачем-то требовалось по меньшей мере двум мужчинам в этом мире, достаточно высокопоставленным и могущественным. А ее обида на Чарли отчасти рассеялась, когда она столкнулась с обстоятельствами, о которых раньше просто не думала. Это выяснилось очень просто.
— Чарли, надо внести в мансарду сумки и чемоданы, — как-то сказала Сэм.
Бодэ ушла за остальными покупками и предполагала еще закончить оставшиеся у нее дела, а у Сэм просто раскалывалась голова, и помочь было некому. — Я сейчас просто не могу ничего делать. — Ты шутишь? — спросила Чарли. — Сэм, я не могу выходить одна. Даже если я проверну свой трюк с костюмом девушки, здесь это верный способ угодить под арест.
— Да?
Чарли вздохнула.
— Сэм, ну подумай, только. Ты и Бодэ — полноправные граждане и принадлежите к господствующей расе. У вас есть все права и удостоверения личности, вы можете ходить, где пожелаете. Сэм, я же
— Нет. Господи, Чарли, да это же черт-те что! Неудивительно, что ты не хочешь оставаться здесь.
— Ну, это был бы всего лишь вопрос передачи моего контракта кому-то еще, сама по себе я здесь существовать не могу. Если я нарушу закон хоть в какой-нибудь мелочи, мои наниматели — ты и Бодэ обязаны подвергнуть меня публичной порке.
— Ты что? Да я бы в жизни такого не сделала!
— Ну, не сделала бы, так потеряла бы мой контракт, и меня бы продали тому, кто больше даст, и тогда он должен был бы сделать это, или просто меня запороли бы насмерть. Мне нравится, когда вы берете меня с собой, но на людях я должна демонстрировать самое примерное поведение в стиле Шари. Разве ты не замечала, как я открываю перед вами двери и все такое?
Сэм и вправду не замечала этого.
— Чарли, но ведь у той же Бодэ татуировки хватит на десятерых таких, как ты.
— Ей и приходится чаще показывать свою карточку, хотя она нисколько не похожа на куртизанку.
А я похожа. Бодэ и говорит на этом языке, и умеет читать и писать, и, по-моему, она очень известна в городе. Я ничего этого не умею. Конечно, разок я бы могла проскочить, но, если меня поймают, наказание будет слишком жестоким, так что не стоит рисковать. Раньше я думала, что, может, в других городах законы будут помягче, но акхарская система, по-моему, очень консервативна. Да, разумеется, кое-где девушки живут свободнее и одеваются по моде. А есть и такие места, где правят женщины. Но не забудь, здесь есть и мужчины моего положения. Я завидую тебе — твоей свободе здесь, — но приходится принимать то, что есть, и стараться приспособиться.
Сэм в изумлении таращила глаза на ошеломляюще прекрасную женщину, которая была как бы другой ипостасью ее самой.
— Ты завидуешь? Мне?
Это и представить-то было невозможно. И все же, чем больше она об этом думала, тем яснее чувствовала, что подруга была искренна. Чарли, может, и понравилось быть куртизанкой, но цена ее превращения в куртизанку — безвозвратное порабощение… О, все гораздо сложнее, чем кажется.
Наконец все документы были получены, и они начали приобретать все необходимое по списку, отложив напоследок покупку продуктов. Их фургон с виду был немного непривычен — с хорошим расположением колес, удобным сиденьем для возницы, — но, в общем, это был типичный крытый фургон, караваны которых тянулись когда-то на Дикий Запад. В него впрягали не лошадей, а странных животных, которые назывались нарги, — что-то среднее между крупным мулом и безгорбым верблюдом. Нарги не
