временами словно кто-то тянул.
– Не понимаю, зачем ты продолжаешь туда ходить, – озадаченно высказалась Гриста. – Как хочешь, конечно, мне все равно… я еще могла бы понять, если бы тебе там действительно было весело, или ты нашел бы себе компанию, но ведь очевидно, что все это только угнетает тебя.
– Это ты угнетаешь меня, маленькая гусеница, – буркнул он. Но все же Гриста была права. Он не мог отправиться в загул, как ему бы того хотелось – уж об этом-то Гриста наверняка позаботится, – а больше там делать было совершенно нечего. На целую улицу в Дистрикте был всего лишь один клуб, обслуживавший людей, и вчера вечером он уже заходил туда и не нашел для себя ничего интересного. И все же то, что Дистрикт предлагал ему, было реальным. Там была жизнь. Вся эта улица была живой, кишащей всевозможными существами, на уме у которых не было ничего, кроме развлечений, – и это в городе, который в остальном казался столь же безжизненным и молчаливым, как и его хозяева – Хранители, загадочная древняя раса, которая на самом деле управляла Империей.
Самое нелепое, что ни единая душа не знала, кто они такие.
О Миколях, владыках одноименной Империи, было известно хотя бы, что они представляют собой что- то вроде паразитов; у них была биология, они существовали в действительности. Мицлапланы, хоть они и были не слишком подвижными, по крайней мере имели какую-то форму и эволюционный путь, и для граждан своей империи они были вполне реальными. Но здесь, в Империи, у которой не было даже имени, не говоря уж об императоре, в единственном из Трех Империй свободном обществе, никто вообще не знал, кем или хотя бы чем были правители. Крупные города, подобные этому, были построены другими для удобства и комфорта других. У самих же Хранителей не было ни городов, ни памятников, ни даже официальной истории – во всяком случае, таких, о которых было бы что-то известно.
Некоторые считали Хранителей гигантским компьютером или сетью вычислительных машин; другие полагали, что они представляют собой чистую энергию, чистый разум. Находились и такие, кто вообще не верил в их реальное существование, считая, что это искусная выдумка, сфабрикованная руководством Биржи для маскировки собственного правления. Но в отличие от граждан Миколя или Мицлаплана, о Хранителях – независимо от того, кем они были и существовали ли вообще – народ Империи практически не задумывался, и это всех вполне устраивало.
Джимми Маккрей заглянул в Клуб и увидел, что шоу в самом разгаре. Оно, разумеется, было достаточно непристойным, чтобы понравиться тем, кому нравилось скотство. Здоровые козлорогие сатиры вытворяли черт знает что с сексуальными полулошадьми-полудриадами, чья способность изгибаться, принимая немыслимые позы, была просто поразительной. Все это выглядело грубо и непривлекательно и сопровождалось бьющей по ушам музыкой.
– Не понимаю, почему всем так нравятся полулюди-полузвери, – заметила Гриста. – Но если это пользуется спросом, почему бы им для разнообразия не использовать еще каких-нибудь животных, а не только козлов и лошадей?
– Они и используют, – сказал он. – Это шоу будет идти неделю или две, а потом их сменят русалки и кентавры или еще какие-нибудь гибриды, а эта труппа отправится по большим городам в другом мире. Просто сейчас здесь выступают именно они.
– Мне кажется, что если бы они использовали обычных привлекательных людей, это было бы куда более возбуждающе.
На самом деле Гриста не разбиралась в сексуальности такого рода, не говоря уж об извращениях на продажу, но теоретические представления об этом у нее имелись.
– Это табу, – отозвался он, вспомнив, что уже несколько раз объяснял это ей. Когда Гриста безуспешно пыталась что-то понять, она имела привычку задавать одни и те же вопросы каждый раз, когда тема всплывала в разговоре. – Это называется проституцией. Такое, разумеется, тоже иногда встречается, но нечасто. Слишком уж много развелось опасных быстромутирующих заболеваний, передающихся половым путем. Космические путешествия, чужие солнца, непривычный состав атмосферы и изменяющаяся радиация – те же причины, что вызвали появление Талантов – привели также и к развитию врожденных дефектов и уймы новых человеческих болезней, в особенности передающихся половым путем. Все эти эроты как раз и были созданы в попытке искоренить подобные вещи. Во многих человеческих мирах сейчас началась священная война за нравственность.
– Я понимаю достаточно, чтобы сообразить, что на этой сцене нравственностью и не пахнет. Мораль, нравственность – может, это и глупо, но по крайней мере, это можно понять. А вот генетические манипуляции такого рода – все равно что рабство.
– Да уж, ты у нас знаешь о рабстве все, не правда ли? – пробормотал он себе под нос. – Но они не совсем то, чем ты их считаешь. Это конструкции, андроиды – выведенные генетически, да, но из синтетических материалов, а не из человеческой плоти. Это один из немногих законных видов применения робототехники, они созданы и запрограммированы делать именно то, что ты сейчас видишь, и они не хотят и не умеют делать ничего другого. А поскольку их плоть – синтетическая, возбудители человеческих заболеваний внутри них жить не могут.
Он развернулся и вышел обратно на улицу. Гриста немного помолчала, потом заметила:
– Я вижу и более безнравственные способы использования подобной технологии.
Он кивнул, хотя этот жест для крошечного существа не значил абсолютно ничего.
– К счастью, для того, чтобы делать такие вещи, нужна прорва денег, высокая квалификация и специальные исследования, да плюс к тому различные компоненты, которые строго контролируются. Миколианцы, например, десятилетиями пытаются выяснить, как это делается, но им ничего не удается. Ну, а мицлапланцы, разумеется, считают все это страшным грехом.
– А ты так не считаешь?
– Я считаю, что идея была безвредна, но из нее ничего не вышло.
Гриста принялась обдумывать его слова, а он, чуть расслабившись, огляделся по сторонам и слегка приоткрыл разум.
ХРРР-ХРРР-ХРРР-ХРРРРР!!!
Ой! Щель вышла чересчур широкой. Он прикрыл ее так, чтобы до него доносился лишь слабый гул.
Хрр-хрр… подошел к той стене… хрр-хрр… произнести Циклы Пятого Порядка… хрр-хрр-хрр… первый лабиринт Судура поворачивает…
