– Я много размышлял над этим, – ответил Варнетт. – Мне ведь только пятнадцать лет, Бразил.
Всего лишь пятнадцать! Мой мир населён обесчеловеченными людьми и холодными математиками. Думаю, мне понравилось бы наслаждаться жизнью, человеческой жизнью, и одновременно вносить посильный вклад в дело прогресса. Мне хочется остановить безудержное, стремительное сползание человечества в марковианский ад и попытаться создать общество, которое могло бы развиваться на базе десятков тысяч культур и народов. Я был бы рад закончить построение уравнения, которое не далось представителям сверхрасы.
– Того же хотел бы и я, мальчик, – искренне сказал Бразил. – Потому что только тогда я смог бы умереть.
– Семь часов! – нарушил тишину дрожащий от возбуждения голос Ортеги.
Бразил обернулся. Все толкались, стараясь оказаться поближе к барьеру.
– Не волнуйтесь, – успокоил он их. – И смотрите внимательнее – в стене должен появиться свет. Когда этот свет приблизится, проходите внутрь. Не бойтесь. Ничего особенного не произойдёт. Изменюсь только я, но будьте к этому готовы. Колодец придаст мне совершенно другую форму. Не тревожтесь из-за этого и не перестреляйте друг друга. Когда мы все окажемся внутри, я поведу вас вниз, к Колодцу Душ' и по дороге все объясню. Не совершайте никаких опрометчивых поступков, так как только я могу с полной уверенностью доставить вас на место, а я не прощу никаких нарушений. Ясно?
– Хвастаешься, Нат? – самоуверенно произнёс Ортега, но в его голосе отчётливо прозвучала тревожная нотка. – Впрочем, мы пойдём, если пойдёшь ты.
– Я дал тебе слово, Серж, – сказал Бразил. – Я сдержу ею.
– Смотрите! – крикнул слелкронианин. – Появился свет!
Участок стены, в который как бы вливался Проспект, осветился изнутри.
– Пошли, – спокойно произнёс Бразил и вступил в барьер. Остальные, волнуясь, последовали за ним. И тут неожиданно раздался голос Скандера.
– Я был прав! Я всё время был прав! – закричал он, указывая вперёд. Все посмотрели туда и затаили дыхание.
Вучжу с трудом сдержала вопль.
Колодец изменил Натана Бразила, как он только что их предупредил.
ПОЛНОЧЬ У КОЛОДЦА ДУШ
Он стоял в самом конце Проспекта и был похож на гигантское человеческое сердце, розовое, с бесчисленными, красноватыми и синеватыми кровеносными сосудами. Наверху этого сердца располагалось кольцо белесых жгутиков, извивающихся, словно змейки. Из средней части мясистой, волнообразно колышашейся массы через равные промежутки выступали широкие, мощные на вид щупальца, покрытые тысячами крошечных присосок. Щупальца были бледно-голубыми, присоски – крапчато-жёлтыми. Из-под извивающихся жгутиков сочилась какая-то густая бурая жидкость, она впитывалась кожей с той же скоростью, с которой выделялась, образуя на ней неравномерное плёночное покрытие.
И кроме того, он вонял. Вонял, как падаль, пролежавшая несколько дней на солнце. Запах ударил в ноздри с такой силой, что всех шатнуло.
Скандер что-то невнятно забормотал и повернулся к остальным.
– Видите, Варнетт? – сказал он. – Что я вам говорил? Шесть равномерно расположенных щупалец, высота около трёх метров! Это марковианин!
Вся его враждебность исчезла. Это был профессор, читающий своим студентам лекцию и гордящийся тем, что правильность его теории доказана.
– Значит, ты действительно марковианин, Нат, – удивился Ортега. – Ну и ну, будь я проклят!
– Натан! – вскрикнула Вучжу. – Это… эта штука в самом деле вы?
– Да, – раздался голос Бразила, но, вернее, это был не голос, а мысль, сформировавшаяся у каждого из них в мозгу, на его собственном языке. Даже до Провидца он дошёл непосредственно, а не через Опору.
Скандер вёл себя, как ребёнок с новой игрушкой.
– Конечно! Конечно! – заливался он радостным смехом. – Это же телепатия! Вероятно, и всё остальное.
– Вы видите тело марковианина, – донёсся до них голос Бразила, – но а – не марковианин. Колодец знает меня, и поскольку теперь на планете обитает много новых рас, совершенно естественно, что, входя сюда, я принимаю марковианскую форму. Это спасает от злого умысла.
Вучжу шагнула вперёд, приблизившись к новому Бразилу.
– Назад, By Чжули! – как безумный завопил Хаин. – Ты моя!
Длинный липкий язык аккафианина метнулся к девушке и обвился вокруг её тела. By Чжули закричала. Ортега бросился к жуку, держа пистолеты наготове.
– Ну-ну, ничего такого, Хаин! – сухо предупредил он. – Отпустите девушку.
Хаин застыл в нерешительности. Наконец язык вернулся на своё место, и Вучжу упала на пол, сильно ударившись. На её теле выступили 'отвратительные кровавые полосы содранной кожи.
Натан Бразил подошёл к ней и, подняв щупальце, нежно коснулся её ран. Вонь стала невыносимой. От его прикосновения девушка съёжилась, лицо её выражало отвращение.
Сердцеобразная масса слегка наклонилась вперёд.
– Форма не имеет значения, – передразнила она голос Вучжу. – В расчёт идёт лишь то, что внутри. – Затем произнесла прежним голосом Бразила:
