Барон почти ничего не понял, но до него дошло, что его связывает с ними борьба за выживание и что они стремятся сохранить статус-кво. Беда состояла в том, что он мог бы сказать точно то же самое, и каждое слово было бы ложью.
А теперь все его будущее зависело от Датама Хаина.
Барон издал аккафианский эквивалент вздоха смирения. В конце концов у него не было выбора. Кодирование должно сработать.
– Когда вы хотите начать? – спросил он у северянина.
– Очень многое зависит от вас, – заметил Опора. – Без Скандера весь план лопнет, так как у этой задачи возникнет бесчисленное множество решений.
– Но сказать ему об этом сможете только вы, – ответил барон. – Я буду готов одновременно с вами.
– Тогда не позже чем через неделю, – заявил Опора. – У нас имеются основания подозревать, что, если мы задержимся, Скандер окажется вне пределов досягаемости.
– Очень хорошо, – сказал барон, – Я закодирую двух моих лучших бойцов-марклингов. Ведь Хаин для этой операции вам не нужен?
– Нет, – ответил Опора. – Всё пройдёт как надо. Работать будем по ночам, а днём прятаться, и в один прекрасный день мы это сделаем. Ещё два дня нам потребуется, чтобы добраться сюда, по возможности незаметно. Вы сможете подготовиться за сутки?
– Думаю, да, – уверенно ответил барон. – Что-нибудь ещё?
– Пока вы будете готовить своих бойцов, мне бы, хотелось поговорить с тем из них, кто разбирается в, системах электроснабжения. Это возможно?
– Конечно, – ответил барон с некоторым удивлением. – Но зачем?
– Необходимо организовать небольшой саботаж, чтобы несколько облегчить нашу задачу, – туманно объяснил Опора. – Мы уже изучили эти системы, но нам хочется получить подтверждение у специалиста, чтобы быть вдвойне уверенными в успехе.
– Будет сделано, – сказал Азкфру. – Теперь я должен заняться другими делами. Выходите в боковую дверь, и мой помощник отведёт вас в вашу комнату. Техников я пришлю.
– Идём готовиться, – нараспев произнёс Опора и выплыл в указанную ему дверь.
Азкфру выждал несколько минут, желая убедиться, что северянин действительно удалился, затем подошёл к двери, ведущей в главную приёмную, и нажал передней ногой кнопку вызова.
– Войди, мар Датам, – произнёс он величественно и, взбежав на возвышение, которое было устроено в центре кабинета, принял самую устрашающую позу, Услышав эти слова. Датам Хаин задрожал всем телом. В кабинет он вошёл словно под гипнозом и тут же согнулся в раболепном поклоне.
'Он – бог, – пронеслось в его закодированной голове. – Он – олицетворение величия'.
– Мой господин и хозяин, я ваша раба. Приказывайте мне! – произнёс Хаин, вкладывая всю душу в каждое слово.
Искренность марклинга полностью удовлетворила Азкфру. Значит, внушение удалось.
– Отдаёшься ли ты мне, мар Датам, навеки телом и душой и будешь ли делать то, что я велю? – грозно спросил он.
– Да, хозяин и господин, да! Прикажите мне умереть, и я с радостью убью себя.
'Замечательно. Эта тварь в полном моём распоряжении. Немного дрессировки, и ей можно будет доверять. А теперь нужно дать ей пинка', – подумал Азкфру.
– Ты – низшая из низших, мар Датам, ниже, чем фикфы, которых разводят для еды, ниже, чем испражнения этих фикф, – продолжал он.
Это действительно так, с горечью понял Хаин. Трудно даже вообразить, каким ничтожеством он себя ощущал. Его разум был абсолютно пуст, хотя и испытывал чисто эмоциональное наслаждение от присутствия Того, кто был Вся Слава.
– Тебе суждено всегда оставаться на самом дне, – объявил Хозяин. – Однако по моему повелению ты, низшая из низших, можешь достичь значительных высот. – Пришла очередь решающего довода. – Тебе будет поручено задание огромной важности, и от твоей любви и преданности зависит все твоё будущее – станешь ли ты безмозглой чистильщицей отхожих мест или… – он сделал паузу, чтобы с особой силой подчеркнуть свои слова, – или даже, возможно, главной наложницей императора.
Хаин был готов пресмыкаться ещё больше, когда эта мысль угнездилась в его глупой голове.
– Отныне твоё имя – Кокур, и так будет до тех пор, пока ты не выполнишь задание, которое я тебе поручу. Только тогда тебе будет возвращено прежнее имя, и это имя станет великим. Теперь иди. Моя служанка покажет тебе, чем ты будешь заниматься, пока я не призову тебя, Хаин повернулся и на подгибающихся ногах вышел из кабинета.
Когда дверь закрылась, барон расслабился.
'Что ж, – подумал он, – дело сделано. В ближайшие несколько дней, если Провидец и Опора добьются успеха. Датам Хаин и вправду окажется так низко, как это только возможно. Этого грязного недоумка, ощущающего себя покорным и счастливым, безжалостно унизят. И будут унижать до тех пор, пока он не согласится на все, лишь бы вернуть своё прежнее жалкое состояние, которое будет казаться ему пределом мечтаний'.
Кокур было не имя, а род занятий.
'До тех пор, пока Провидец и Опора не вернутся, – размышлял Акзфру, – Датам Хаин будет работать в отхожих местах, сгребая в гигантские кучи дерьмо, производимое в баронстве, – в том числе своё собственное, – а затем обрабатывать дерьмо химикалиями и прочими реагентами, превращая его в отвратительную, но с медицинской точки зрения безвредную пищу. Хаин будет не только работать в дерьме, но и спать, и гулять в нём, и, в качестве персональной диеты, будет его есть. И единственным
