одежда явно не гармонирует с такой роскошью. Она почувствовала облегчение, заметив, что людей будет немного.
Герцог, судя по всему, должен был поместиться во главе стола, Медак подвел Сэм к месту слева от герцога и попросил извинения за то, что не может отодвинуть для нее стул.
Почти немедленно из других дверей появился герцог, за ним следовала его жена и еще один человек, вероятно, кто-то из приближенных. Губернатор был поразительно красив, он принадлежал к тому типу мужчин, которые с возрастом становятся еще представительнее и величественнее. У него были густые волнистые волосы, пышные, ухоженные усы, надменное, аристократическое лицо и королевская осанка.
Трудно было предположить, как выглядела раньше его жена, но, вероятно, герцогиня была достойна мужа. Даже сейчас она сохраняла поразительную фигуру, которую замечательно подчеркивало парадное платье. Но на ее хрупких плечах держалась огромная голова хищного сокола.
При их появлении Сэм молча поднялась, стараясь не слишком таращиться на герцогиню. У нее мелькнула мысль, что она не имеет ни малейшего представления о том, как полагается приветствовать герцога. Может быть, надо поклониться, или поцеловать его перстень, или сделать реверанс?
– Садитесь, садитесь, пожалуйста! – приветливо проговорил он глубоким баритоном, который очень подходил ко всему его облику. – Мы стараемся, по возможности, избегать церемоний. Это один из тех немногих плюсов, которые имеет здешняя жизнь. – Он подвел жену к ее месту и взглянул в сторону Медака. Только сейчас Сэм заметила, что все стулья сделаны так, чтобы крылатому юноше было удобно на них сидеть. Потом герцог опустился на свое место, а его спутник сел рядом с Сэм.
Незнакомец был довольно полный, лысый, лет пятидесяти на вид, но лицо его казалось усталым, а глаза скрывались за толстыми стеклами очков.
– Я – герцог Алон-Паседо, это моя жена, герцогиня Йова, господин слева от вас – Кано Лейс, директор приюта, который мы здесь основали. С моим сыном вы уже знакомы. Он часто находит в пустыне тех, кто нуждается в помощи, и приводит их к нам. Но довольно! Давайте поедим, а потом будет время и для разговоров.
Это был замечательный ужин, хотя половину блюд Сэм никогда прежде не видела, а те, что ей были знакомы, отличались необычным и изысканным вкусом. Если большинство обслуживающего персонала принадлежало к беженцам, как их тут называли, то один из них, должно быть, был в прошлом шеф-поваром. Блюда подавали двое мужчин и две женщины, подносы доставляли из кухни через окна, скрытые декоративными ширмами. Слуги были одеты так же, как остальной персонал приюта, но их юбки и саронги были сшиты из дорогой ткани, а гирлянды цветов, украшавшие их, казались особенно свежими и роскошными, женщины пользовались косметикой.
Сама герцогиня ничего не ела и не пила, она была занята тем, что кормила своего сына. Медак, казалось, уже успел привыкнуть к этому и не чувствовал ни малейшего смущения от своей беспомощности за столом. Сэм подумала, что ей не хотелось бы видеть, какую пищу и как поглощает эта соколиная голова.
Герцог умело управлял легкой застольной беседой, предметом которой была главным образом Сэм.
– Вы родом не из срединной земли, – осторожно заметил он, – хотя по-акхарски вы говорите очень хорошо. Вы родились в одной из колоний Тубикосы?
– Нет, ваша милость, – ответила она, надеясь, что употребила правильное обращение, – я вообще родом не из Акахлара. Я одна из тех, кто внезапно… оказался здесь… к своему глубочайшему удивлению.
– О… Как интересно! И вы так хорошо говорите по-акхарски. Это поразительно богатый язык, но говорить на нем – сущее мучение. Подозреваю, что его специально сделали таким, чтобы ни один житель колонии не смог его выучить. Чтобы его знать, надо родиться здесь. Скажите, как же вам удалось овладеть им?
– Волшебство, ваша милость, – ответила она.
– Ах, да. Припоминаю, мне говорили о чем-то вроде заклятия, наложенного на вас акхарским чародеем. Так вот в чем дело… Обычно жителям внешних миров удается изучить наш язык только в том случае, если они наделены от рождения магическими талантами. Но опытный чародей может и передать это умение.
К огромному облегчению Сэм герцог вдруг оставил эту тему. Ей не хотелось бы лгать ему, но не хотелось и признаваться в том, что, по сути дела, она тоже наделена некоторыми магическими талантами. Именно из-за этого ее преследовали и в том мире, где она родилась, и здесь, в Акахларе.
Герцог вдруг спросил ее:
– Похож ли ваш родной мир на какой-нибудь из тех, что вам довелось увидеть здесь?
– Не то чтобы очень, хотя мне кажется, что люди везде остаются людьми: хорошими, плохими, иногда никакими. Но вот у нас, например, намного больше машин. Летающие машины, говорящие машины, машины, которыми постоянно пользуются вместо лошадей.
Герцог кивнул:
– Я слышал о таких мирах. Мы тоже могли бы построить разные машины, но в условиях Акахлара, когда все миры так неустойчивы, невозможно использовать какой-нибудь быстрый способ передвижения, потому что нет уверенности в том, что механические устройства будут подчиняться физическим и химическим законам в разных местах. Даже связь для нас проблема. Можно создать систему, которая работала бы внутри этого здания, а быть может, и на всей территории приюта, но даже в ней постоянно что-нибудь ломалось бы. А на сколько-нибудь значительных расстояниях связь становится просто невозможна из-за постоянных изменений и сдвигов на границах. К тому же старые, испытанные средства пусть и медленны и неудобны, зато внушают уверенность, что не подведут, где бы ты ни был. Они же препятствуют развитию вооружений, так что нам не грозит всеобщее уничтожение.
– Да, там, где я родилась, мир можно было уничтожить одним нажатием кнопки. Эта угроза постоянно висела над нашими головами как меч.
– Вот именно! Однозарядные ружья, пушки, клинки и тому подобное оружие гораздо легче контролировать. Говорят, мощное оружие способно якобы предотвратить войны. Но скажите, остановило ли оно кровопролитие в вашем мире?
