Крепче цепей

— Это все, что вы можете мне сказать? — осведомился Быстрорук, стараясь хоть немного сохранить лицо.

— Это все, что вам следует знать. Или мне, быть может, передать господину Анарису, что вы недовольны его приказом? — Моррийон повернулся с подчеркнутым безразличием и вышел.

После краткого, вызванного шоком молчания команда разразилась руганью и испуганными возгласами — шум мешал Быстроруку сообразить, что же показалось ему таким важным в словах Моррийона.

— А ну, заткнитесь! — заорал он наконец. — Чего раскудахтались, Шиидрины дети? Слизняку только того и надо.

Шум прекратился.

— Ласса, перепрограммируй выход за тридцать пять минут. — С новым приливом злобы он увидел, что она уже это делает — не дождавшись его приказа! Завязать бы ей ноги узлом и закончить то, чего должарианцы не доделали.

Ага, Узел. Вот оно, это слово. Оно и остановило его внимание, но почему?

Наверное, он говорил что-то слух, потому что Ласса подняла голову.

— Любите голоигры, капитан? — спросила она заискивающе, старясь исправить свою оплошность.

— Голоигры? — Ответ был где-то рядом, но никак ему не давался.

— Ну да. Есть такая классная боевая ситуация, называется «Узел». Ее во Флотской Академии проходят...

— Узел! — выкрикнул он. — Ах ты зараза! — Его поразило и слово, — которое он знал не по игре, а по блоку информации из МинерваНета, приобретенному по случаю, — и потрясающе умный замысел панархистов: оставить тайну Геенны у всех на виду и тем обеспечить ее сохранность в течение семисот лет.

— Геенна — это и есть Узел, — дрожащим от изумления голосом выговорил он. — Точно. — Быстрорук застучал по клавишам. Мелькание образов на главном экране, показывающее, что идет поиск, остановилось на изображении красной гиперболы с голубовато-белым солнцем в середине.

— Это он, — сказала Ласса. — Я в это часто играла. Проблема в том, что Узел нестабилен. — Она осеклась и переменилась в лице. — Ничего не выйдет. Это еще хуже, чем задеть радиус во время скачка.

— Заткнись, ты, обормотка, — рявкнула вдруг Моб. — Это в твоей сраной игре так.

Прежняя бравада, к великому сожалению, вернулась к ней.

— Нет, — устало сказал Быстрорук. — Это не просто игра. Это необычайно подробная модель из Флотской Академии — модель того, что, по всей вероятности, является системой Геенны. — Он посмотрел на Лассу. Хоть что-то светлое: вопреки всякой правдоподобности у него есть навигатор, знающий систему Геенны.

Если только эта паскудная игра соответствует реальности.

Это как раз в стиле панархистов — подменить кое-какие детали, так, на всякий случай. Но в банке данных «Самеди» заложена настоящая модель — из Академии.

— То есть как — нестабилен? — спросил он у навигатора.

— Игра — то есть Узел — чувствительна к гравитационным импульсам. Скачковыми на короткие отрезки пользоваться можно, гиперснарядами тоже, а крейсер даже из рапторов может стрелять. — Ласса проглотила слюну и показала на экран. — Но гипербола в каждом таком случае немного уплотняется, и ее поперечная ось укорачивается.

— Ну и? — нетерпеливо понукнул Быстрорук, сверяя свои данные с ее воспоминаниями об игре. Пока что игра в точности соответствовала учебной модели.

— Ну и в конце концов оба фокуса сходятся, и ты уже, не можешь выйти. — У Лассы вырвался граничащий с истерикой смешок. — В этом случае тебе показывают любопытные картинки — на одной из них Узел вытаскивает твой скелет из твоей же задницы.

Моб в ярости взвилась и бросилась на Лассус ножом. Быстрорук среагировал мгновенно. Он не мог себе позволить потерять этого навигатора в такое время. Он выхватил из рукава бластер и лишь в последний момент немного опустил прицел. Своего лучшего скантехника он тоже не хотел терять — а вдруг поблизости затаился вражеский крейсер?

Струя плазмы опалила палубу под ногами у Моб, осыпав ее штанины брызгами раскаленного добела металла. Она взвыла от боли, бросила нож и принялась тушить дымящуюся ткань. Потом, злобно рыча, посмотрела на капитана, но постепенно успокоилась, видя, что он не уступит. Быстрорук скрепился и не отвел, глаз, зная, что если он это сделает, то проиграет бой, несмотря на свое явное преимущество.

Моб пожала плечами и потупилась.

— Я хотела только попугать эту сучку — нельзя же, чтоб она совсем оборзела. Ничего бы я ей не сделала.

— Это точно, — сказал Быстрорук, заставляя себя говорить твердо. — Не сделала бы. — Он стоял неподвижно, пока Моб не убралась за свой пульт; нож она подбирать не стала. Ласса следила за ней, напружинив спину, с темными от ненависти глазами.

Атмосфера на мостике постепенно возвращалась к норме. Быстрорук сел и вперил взгляд в Узел, с убийственной четкостью изображенный на главном экране. Какие секреты он еще прячет, готовясь предать неосторожного мучительной смерти? Внезапно Эммет Быстрорук почувствовал себя очень старым — он слишком долго пробыл в рифтерах и боялся, что истратил весь свой фарт.

Ну нет, еще не весь. Об Узле мы узнали вовремя. А там будет видно.

* * *

Тат приближалась к капитанской рубке осторожно, не зная, чего ожидать. Его приказ явиться был краток.

Все, кто участвовал в Каруш-на Рахали и пережил его, пребывали в дурном настроении и передвигались с трудом, точно от боли. Она слышала о Хестике и механике, но не знала, что случилось со Сандайвер, когда та отправилась к Анарисуи — с тех пор она никому не показывалась на глаза. А уж Моб... сцена на мостике напугала Тат почти до потери сознания: она никогда еще не видела, чтобы Драко так взбесилась, — хорошо, что капитан ее остановил. Тат с кузенами только-только приспособились к условиям на «Самеди», а теперь все опять изменилось.

Люк открылся, и она заглянула в рубку. Быстрорук сидел там один, глядя на дверь, положив бластер на стол перед собой. Он сделал ей знак войти.

— Я хочу, чтобы ты носила босуэлл, — сказал он. Его длинная унылая физиономия выражала нечто среднее между беспокойством и гневом. — Даже когда спишь.

Тат кивнула. Быстрорук метнул на нее быстрый взгляд и отвел глаза. Он никогда никому не смотрел в глаза, разве что в крайнем случае; вот почему его стычка с Моб была столь удивительна. Но это длилось недолго, а теперь он еще более походил на хорька, чем когда-либо.

— Не верю я, чтобы этот засранец Моррийон не подгадил чего-нибудь с нашим компьютером. Работай день и ночь, но взломай его коды. Мы скажем, что ты больна, — никто не узнает.

Она опять кивнула, спрашивая себя, кто же заменит ее в и так уже сократившейся команде мостика.

— Пусть Лар тебя прикроет, — нахмурился капитан. — Меньше будут трепаться.

Тат поняла, что он имеет в виду. Бори все на одно лицо. Не то чтобы они так уж похожи — просто никто не дает себе труда отличать одного от другого, если от них чего-то не требуется. Это раздражает, но сейчас не то время, чтобы выражать протест от имени Лара.

— Держи меня в курсе всех своих находок, — сказал Быстрорук. Он посмотрел на хроно и поморщился. — Двадцать часов всего осталось.

Тат шмыгнула за дверь, радуясь, что может убраться от него. Он и всегда-то взвинченный и странный, после Каруш-на совсем обезумел, и Тат боялась, как бы Геенна вовсе не снесла у него крышу.

Сгорбившись, Тат поспешила в сравнительно безопасное убежище своей каюты. Закрыв дверь на кодовый замок, она вошла в компьютерную систему и с черепашьей скоростью двинулась по ее периметру. Терпеливые пробники кода нащупывали аномалию. В конце концов она случайно обнаружила, что Моррийон с дьявольской изобретательностью замаскировал почти всю свою информацию под пробел в пространстве памяти.