Крепче цепей

сообщила.

Она тоже отозвалась немедленно: (Лейтенант Омилов?)

Осри быстро передал ей все, что сказал Харкацус.

Она помолчала мгновение и спросила сурово, что чувствовалось даже через ограниченный диапазон нейросвязи: (С кем вы еще говорили?)

(Только с Эренархом.)

(Хорошо. Лейтенант, я остаюсь на месте. Следите за ходом событий и докладывайте, если что-то изменится.)

Осри вздохнул с облегчением и спустил воду. Теперь может случиться все что угодно; возможно даже, что Шривашти или Харкацус — тот, у кого есть свой человек в службе связи, — скоро услышит об этом разговоре.

Но совесть Осри чиста: он выполнил свой долг.

Теперь надо возвращаться назад, слушать и ждать.

* * *

Голос адмирала Найберга по нейросвязи был чист, холоден и лишен эмоций.

(Благодарю вас, Марго. Сейчас мы уйдем с обеда, сославшись на чрезвычайные обстоятельства, и я вернусь в Колпак, где буду ждать дальнейших событий.)

Нг выключила босуэлл и вытянулась в командном кресле «Грозного». Вокруг нее техники и офицеры в последний раз проверили системы мостика, но она сейчас думала не о корабле. Перед ней вставал смеющийся Эренарх на вечере у Архона Шривашти, без труда лавирующий в хитросплетениях игр высшего свет.

Высшего света и политики. В то время он не подавал виду, что улавливает что- то за словесными финтами и выпадами, но Нг уже тогда была уверена, что он прекрасно все понимает. Затеяв со своим старым наставником забавную игру «А помните?», он прикрывал Себастьяна; неясно, понял ли сам гностор, поглощенный своим проектом, как ловко его прикрыли от навязчивых вопросов, ради которых, по убеждению Нг, и был затеян тот прием.

Теперь дело за ним: время финтов и ложных выпадов прошло. Если не нанести прямой удар, игра будет проиграна навсегда.

Марго потерла усталые глаза. Не следует ли ей вмешаться? Вправе ли она вмешиваться?

Да и еще раз да, подсказывал инстинкт.

Она нажала на пульте клавишу «всем постам». Раз заговорщики решили, что пришло время покончить с колебаниями, ей тоже пора решиться.

«Итак, начинается», — подумала она и поправила себя: это началось десять лет назад, когда тогдашний Эренарх Семион уничтожил семью с безупречной репутацией лишь для того, чтобы прервать карьеру своего младшего брата. Потому что опасался одаренности Брендона.

И, кажется, не зря опасался. Флот отказался от Брендона, когда Семион успешно замарал его репутацию, но Брендон не отказался от Флота. Пора Флоту расплатиться за свою доверчивость,

— Говорит капитан. Мне нужны добровольцы. — Она сделала паузу, глядя на изумленные лица команды мостика. Коммандор Крайно повернулся в своем кресле, лейтенант-коммандер Руис Санчес вылез из-под пульта, где совещался с техником, и тихо выругался, стукнувшись головой об открытую панель. Нг улыбнулась им и продолжила, обращаясь ко всем отсекам огромного корабля: — Боюсь, что миссия, о которой пойдет речь, заставит казначейство платить нам по тарифу повышенной опасности...

* * *

Кестиан Харкапус обратил внимание на молодого человека с густыми бровями, крупными ушами и тяжелой челюстью только потому, что тот шел против потока гостей. Затем молодой человек свернул за угол, и Кестиан забыл о нем, продолжая с упоением вещать растущему кругу Дулу о Сотрудничестве, Порядке и Служении.

— ...и когда мы снова создадим компетентное правительство, стоящее за Эренархом и помогающее ему своим многолетним опытом, настанет время нанести удар по узурпатору.

Он встретился глазами со старой Архонеей Цинцинната. Все шло по плану: за отсутствием флотского состава потенциальная оппозиция была устранена. Среди присутствующих оппозиции тоже не наблюдалось, и никто из тех, кто хоть что-нибудь значил, не танцевал, несмотря на просьбы Чаридхе Масо.

Кестиан увидел в задних рядах обступившей его толпы Аристида Масо и улыбнулся. Похоже, Гештар была права насчет этой семейки: амбиции у них всегда перевешивают личную преданность тому или иному лицу.

— Без сильного правительства, — продолжал Кестиан, — Флот, отягощенный необходимостью управлять Аресом и размещать беженцев, не в состоянии успешно вести войну.

Кестиан сделал паузу и заметил, что часть слушателей с ним согласна. Поодаль он увидел Тау Шривашти, но Архон не смотрел в его сторону. Рассеянно склонившись, Тау слушал наследницу Кендрианов, Физрин, и Кестиану стало не по себе, когда он понял, что Тау и ее не слушает.

«Он получил сообщение, которым не поделился со мной?»

Кестиан знал, что Тау следит за действиями других, особенно за Ваннис и Эренархом. Но ведь и он, Кестиан, тоже на связи.

(Отец?) словно в ответ на его мысли, сказал по босуэллу Данденус. Кестиан вежливо кивнул какой-то женщине, одновременно отвечая сыну:

(В чем дело?)

(С баржей что-то случилось. Она...)

(Что?)

Взволнованный голос сына встревожил и Кестиана. После того, как мальчик так осрамился в Садах Аши, отец запретил ему бывать на многолюдных сборищах — факт, всем хорошо известный и послуживший превосходным прикрытием: Кестиан отрядил сына наблюдать издали за Ваннис и Эренархом.

(Она взорвалась! Хотя нет... не знаю... в общем, она перевернулась, и все плюхнулись в воду. К озеру отовсюду бегут люди... по-моему, переодетые десантники. Эренарха не видно.)

(Уходи оттуда. Тебя не должны видеть. Не вызывай меня снова, пока не окажешься в безопасности.)

Женщина смотрела на Кестиана, явно ожидая ответа, а он понятия не имел, что она сказала. Он поклонился ей и произнес:

— Вы очень убедительно изложили свою точку зрения. — И посмотрел на Тау, который ответил ему непроницаемым взглядом. Цинциннат, как заметил Кестиан краем глаза, вопросительно нахмурилась.

«Почему Тау не ставит меня в известность?» Тревога перешла в гнев. Он возглавляет группу, они сами его выбрали. Почему же Шривашти скрывает от него информацию?

Еще несколько его слушателей говорили что-то, взволнованно жестикулируя, но Кестиан уже не мог сосредоточиться. Неужели контроль от него ускользает? Он поклонился Архонее, переместив фокус общего внимания на нее, и тут услышал по босуэллу голос Тау.

(Гештар не сумела удержать Найберга. Но она не думает, что он направляется сюда.)

Архонея начала говорить своим тонким скрипучим голосом, и Кестиан извинился, отвесив общий поклон и юмористическим движением бровей сославшись на зов природы. Около туалета он чуть не столкнулся с большеухим молодым человеком, которого заметил раньше. В памяти шевельнулось что-то при виде его, но у Кестиана не было времени в этом разбираться.

Уединившись, он связался с Шривашти. (Что происходит?) Хорошо, что босуэлл маскирует эмоции — вряд ли иначе Кестиану удалось бы скрыть свой гнев и беспокойство.

(Вы, конечно, уже знаете о происшествии на озере.) Это утверждение имело нехороший подтекст, но события развивались слишком быстро, чтобы задумываться над этим. (Я не могу связаться с Ваннис. При ней больше нет босуэлла.)

Кестиан стиснул виски, усиленно размышляя, а Тау продолжал: (Следует предположить, что Найберг вернулся к себе в Колпак, где будет ожидать развития событий и самостоятельно действовать не