минут, так бы оно и было. Теперь он как бы временно в отпуске, по крайней мере до утренней зари. – Она вздохнула. – Слушай, есть тут хоть что-нибудь, кроме этого однозарядного пистолета?
– У Крима был автомат, а у нас только старые сабли. Джуби, один из моих мужей, сохранил их со времени службы в армии.
– Принеси их. Ну и воняют же эти поджаренные лошади!
Кира взвесила сабли в руке и выбрала одну.
– Эта подойдет. А ты возьми пистолет и стреляй в любого, кто войдет в дверь.
– Что ты собираешься делать?
– Немного поохочусь в темноте. Это же мое время! И я свежа, как утренняя роза. – Она пошла к выходу.
– Кира, а что с Кримом? Когда придет утро… А ты?
– Если помощь не подоспеет раньше, чем придет утро, Крим умрет, – ответила Кира хладнокровно, будто говорила о ком-то постороннем. – А если Крим умрет, я, вероятно, тоже. Понимаешь, как я должна ценить ближайшие несколько часов? – И с этими словами она выскользнула из хижины.
Сэм вдруг почувствовала себя ужасно виноватой, и снова все в ее душе перевернулось. Черт возьми! Неужели они никогда не оставят ее в покое? Крим и Кира, возможно, умрут из-за нее, и, может, многие, если не все, из тех, кого она узнала и полюбила здесь! А она должна сидеть тут в потемках на полу с пистолетом!
Сидеть?.. Внезапно она почувствовала запах дыма. Дом горел! Эти мерзавцы подожгли его. Видно, те, что остались живы, хотели заставить защитников лагеря выйти на открытое место.
Это было здорово задумано. Теперь-то она не могла оставаться тут, даже если бы хотела. Проклятие! Но что она могла сделать? Еще немного, и в зареве пожара ее будет прекрасно видно, если она попробует спуститься с веранды. И все-таки другого выхода не было. Глубоко вздохнув и крепко держа пистолет, она перевалилась через край веранды, упала, поднялась, снова упала, а затем, забыв обо всем, вскочила и бросилась в спасительную темноту за деревья, израненные пулями.
Осторожно выглянув из-за дерева, она увидела освещенную пламенем фигуру на краю веранды. Кто, черт…
Фигура легко спрыгнула на землю и огляделась. В этот момент пули с треском врезались в дерево, одна прямо над головой Сэм. Она невольно вскрикнула. Фигура повернулась и направилась к ней, держа что-то в руке.
– Ну же, выходи, Сузама! – услышала она знакомый голос. – Нити наших судеб давно переплелись, пора их развязать, пора, моя сладкая. – Замофир почти что пел ей. – Выходи, я сделаю все быстро, ты и почувствовать не успеешь, а потом уберусь отсюда. Будешь сопротивляться, я сначала вырежу ребенка, а потом останусь, пока не убью всех здешних шлюх. Выбирай!
Сэм глубоко вздохнула и вышла к нему. Странно, она была совершенно спокойна, казалось, время остановилось.
Замофир был, видимо, ранен. В руках он держал вторую саблю! Бог мой! Он по-прежнему крутил усы?
– Видишь ли, моя дорогая, мы оба уцелели. Но беда в том, что сейчас судьба позволяет только одному из нас остаться в живых.
Он поднял саблю и сделал еще шаг к ней.
Из-за деревьев вышла Кира. На ее сабле были следы крови.
– Эй ты, свинья! Сперва убей меня! Замофир застыл, повернулся и вздохнул.
– Рапира еще куда бы ни шло! А это, моя дорогая, мужское оружие! – Он прыгнул к Кире, схватка началась.
Клэнг! Клэнг! Удар! Отражение! Блок! Клэнг!
Шальные пули время от времени летели между деревьями, и при жутком зареве пожара двое вели свой поединок.
У Замофира было больше опыта, но Кира была моложе, быстрее, грациознее. Чувствуя, что Замофир устает, она нападала снова, снова и снова… Поворот – и сабля вылетела из рук недоростка и упала на расстоянии нескольких футов. Он сделал вид, что собирается поднять ее, потом вдруг нервно засмеялся, резко повернулся и бросился бежать. Кира кинулась в погоню, держа саблю как копье. И когда оказалась в нескольких футах от него, швырнула саблю с такой силой, что она пронзила Замофира насквозь. Коротышка вскрикнул, зашатался, потом сумел повернуться к Кире и даже пожать плечами.
– Ну что же, – выговорил он, задыхаясь, – лучше… умереть… чем встретиться… с яростью… Клиттихорна. Никогда не… недооценивай… силу… женщины, а?
Он улыбнулся и рухнул лицом вниз. Кира подошла, уперлась ногой в его спину и вытащила саблю, потом вернулась к Сэм.
– Ради этого и умереть было бы не обидно! Ты как?
– Никогда не видела ничего, более потрясающего!
– Ну, он был прав, между прочим. Я много фехтовала в университете, но эти сабли чертовски тяжелые и неудобные. Я, наверное, растянула запястье. Мне повезло, что он уже не молод.
– А теперь что нам делать?
– Не знаю. Я рассчитывала, что ваши парни не будут стрелять в голую леди, и я знала, кто был в банде, но сейчас невозможно сказать, чем все кончилось. Если мы так ничего и не узнаем, найдем укромное местечко, сядем и поревем.
– Но мы не сможем ничего узнать, пока не рассветет, а когда рассветет…
