лестнице. Ей удалось проникнуть в мир Бертье за черной зеркальной дверью. Ей предстоит доказать знаменитому модельеру, что она достойна открывшейся перед нею возможности. Как только Бертье признает ее талант, она обязательно сделает себе карьеру.
Справится ли она?
Полные губы Джоанны раскрылись в широкой улыбке. Большие янтарного цвета глаза с золотистыми крапинками лучились неудержимой жаждой жизни.
- Конечно! - воскликнула она, чувствуя в себе новый прилив сил и врожденного оптимизма.
Глава 2
Колени Джоанны нестерпимо ныли. В тесной примерочной она простояла на них не один час, работая под бдительным взглядом холодных глаз Вивьен.
Она по- прежнему радовалась, что получила эту работу. За последнюю неделю после сезонной демонстрации моделей, проходившей среди позолоченного великолепия салона «Империал» в отеле «Интер-континенталь», Бертье внезапно испытал на себе последствия дурной привычки средств массовой информации мира моды разжевать и выплюнуть модельера.
«Мода для монахинь» - назвал американский «Вог» коллекцию одежды, решенной в черно-белых тонах. «Выверты дурного вкуса» - декларировала Жаклин Бразоль в «Интернэшнл Геральд Трибюн», обозвав стиль дизайнера «черное джерси» гермафродитским, поскольку он делал грудь плоской. «Гибрид между ведьмой и графом Дракулой» - насмешливо отозвалась ежедневная газета «Женская одежда». Родственное ей издание «Дабл-Ю» поставило коллекции оценку «У», то есть «убийственную», и заявило, что вызывающие депрессию саваны черного цвета как будто взяты прямиком из комического стриптиза «Загробные истории».
После злосчастной демонстрации светские дамы, обычно дважды в год совершавшие паломничество в этот священный для них салон, покинули французского модельера и устремились в Рим к самому ненавистному из всех соперников Бертье, к Рудольфо Манчини.
И на этом фоне было весьма удивительно, что Холли Уилсон, продюсер дневных передач на телевидении и жена голливудского магната Патрика Уилсона, не обратила внимания на происшедшие в мире моды перемены. Более того, она заказала шесть вечерних туалетов и дюжину костюмов для дневных приемов, чем привела в изумление даже невозмутимую Вивьен.
Поскольку каждый наряд должен сидеть на заказчике как влитой, миссис Уилсон и Джоанна провели вместе в тесной примерочной почти целую неделю.
- Кажется, это платье меня толстит. - Холли повысила голос, чтобы быть услышанной сквозь звучащую по всему зданию классическую музыку.
- Это только кажется из-за белого тюля, миссис Уилсон, - вкрадчивым голосом заверила ее Вивьен. - Стоит перевести модель в черный атлас, как вы убедитесь, что черный цвет очень стройнит.
- Вы так думаете? - Холли провела унизанными кольцами руками по своим выдающимся бедрам, натянув ткань. Джоанна едва сдержалась, чтобы не выругаться, так как повылетали булавки, которые она только что вколола. Твердую как кремень женщину слова директрисы не убедили. - А вы что думаете? - обратилась она к закройщице.
Джоанна не привыкла к тому, чтобы клиенты интересовались ее мнением. Она находилась на самом нижнем уровне профессиональной иерархии.
Но Холли Уилсон уже доказала свою принадлежность к числу наиболее эксцентричных клиентов Бертье. В первый же день она рассказала в примерочной, как добиралась до Парижа. Не желая принимать на веру утверждение, что человек рожден, как птица, для полета, она остерегалась пользоваться услугами воздушного транспорта, поэтому заказала персональный пульмановский вагон из Майами до вокзала «Гранд-Сентрал», затем на океанском лайнере «Королева Елизавета» до Шербура и оттуда до авеню Монтеня на «роллс-ройсе».
Возможно, дама и эксцентричная, подумала о ней Джоанна, но явно не дура.
- Мадам справедливо заметила, что черный цвет делает фигуру более стройной, - уклонилась она от прямого ответа.
- Значит, я не буду выглядеть толстой?
Джоанне не хотелось настраивать против себя Вивьен. Тех, кто осмеливался подвергать сомнению слова директора салона, рассчитывали в первую очередь во время летнего сокращения штата сотрудников. Причем без рекомендаций.
На шее у нее болтался выбившийся из пучка локон. Чтобы выиграть время, она неторопливо принялась заправлять его в прическу.
- Вы действительно не толстая, миссис Уилсон.
И это была правда. В определенном смысле. Если бы Джоанна могла быть честной до конца, то она высказала бы свое соображение о том, что Бертье не тот модельер, который нужен этой женщине не первой молодости.
Бертье исходил из того, что все женщины делятся на две категории - малорослых лошадок для игры в поло, то есть кругленьких коротышек, и породистых - высоких и стройных. Он гордился тем, что создает модели одежды для породистых. Если оценивать миссис Уилсон с точки зрения Бертье, подумала Джоанна, то он, вероятно, определил бы ее высокую крепкую фигуру как лошадь-тяжеловоз.
- Я всегда отличалась крупнокостностью, - как бы прочитав ее мысли, сказала Холли. - И все равно я думаю, что это платье меня толстит.
Врожденная честность боролась в Джоанне со здравым смыслом. И хотя она тряслась от страха, честность победила.
- Пожалуй, - произнесла она, избегая тяжелого, колючего взгляда Вивьен, - если мы используем более мягкую ткань вместо атласа, ну хотя бы матовое джерси… и скроим вот так… - Она заложила ткань по- другому, и сразу исчезли коротковатая талия и широкие бедра, зато выделилась четкая линия высокой груди.
Глаза Холли засветились одобрением.
- Именно то, что требовалось. - Она повернулась к директрисе. - Месье Бертье согласится внести изменения?
- Конечно. - Тон Вивьен был холодноватым, но по-прежнему услужливым. - Это ваше право, мадам, вносить любые угодные вам изменения.
- В таком случае мадам угодно. - Уладив это дело, Холли взглянула на свои ручные часы, усыпанные бриллиантами. - Мадам также умирает от голода.
- Мы сделаем перерыв, - уловив намек, прожурчала Вивьен. - Сочту за удовольствие принести вам ланч, мадам Уилсон.
- Не обижайтесь, Вивьен, - сказала Холли, - но я бы предпочла что-нибудь посущественней, чем ваша кроличья еда. - Она посмотрела на склонившуюся у ее ног Джоанну. - А вы как?
- Я?
От удивления Джоанна выронила коробочку с булавками, и те рассыпались по серому ворсу коврового покрытия. Вивьен мгновенно опустилась на колени и бросила три пригоршни булавок через плечо. Джоанна уже успела привыкнуть к царящим в мире моды предрассудкам. Сделаете наметку зелеными нитками - и считайте, что загубили сезон. Откажетесь бросить через плечо рассыпанные булавки - и вам обеспечен конфликт. Легендарная модистка Лили Даш устраивала показы своих моделей только по тринадцатым числам или отказывалась устраивать вообще. Коко Шанель дожидалась, пока администратор Антонио Кастильо составит расписание его выставок, а затем составляла собственное, назначая свои показы на те же дни. Ходили слухи, что обозленный модельер в отместку даже прибег к колдовству с использованием куклы, изображающей Коко, и булавок. О Бертье было известно, что он перед показом своих моделей не бреется.
- Я не привыкла есть в одиночестве, Джоанна, - заявила Холли. - Вас ведь зовут Джоанна?
- Да, миссис Уилсон, - ответила девушка, ползая по полу и собирая рассыпанные булавки.
