горящих свечей.
- Памела?
Переступив порог ванной, Редклифф на мгновение лишился дара речи. В старинной ванне на подпорках, сделанных в форме когтей, лежали вместе его жена и Вивьен Бертье. Рука француженки покоилась на обнаженной груди Памелы, а та ногой плотно обхватила бедро своей любовницы.
- Ред! - Вскинув голову, Памела уставилась на него. Что же касается Вивьен, то она, поджав губы, ограничилась своей знаменитой высокомерной улыбкой.
На какой- то момент Редклиффа охватило смятение. Но он быстро успокоился. Для него никогда не было секретом, что жена проводит время с любовниками. А раз так, то пол, ее партнеров не имел такого уж большого значения.
- Прикройся. - Рывком сняв с полки плотное полотенце, он бросил его Памеле. - Мне нужно кое-что обсудить с тобой.
Сохраняя хладнокровие, что было удивительно, учитывая обстоятельства, невольным свидетелем которых он стал, Редклифф вернулся в гостиную, налил в бокал на два пальца чистейшего шотландского виски, чуть подумал и от души добавил еще.
Не успел он осушить бокал, как появилась Памела в шелковом халате изумрудного оттенка. Вид у нее был пристыженный.
- Ред, если ты без предупреждения врываешься в дом, то будь любезен сначала хотя бы звонить в дверь.
- Зачем отвлекать тебя в такой душеподъемный момент?
- Во всяком случае, твое появление стало для меня неприятным сюрпризом. - Она с силой сжала руки. - Наверное, ты сейчас снова займешься нравоучениями?
- Лично мне наплевать на то, чем и с кем ты занимаешься, Памела. Причем уже давно. Нам пора положить конец нашему браку, превратившемуся в фарс. Это нужно было сделать еще в тот момент, когда мы давали друг другу обет верности перед алтарем.
- Ты не можешь со мной развестись. - На лице ее появилось суровое выражение, сильно портившее ее. - Я тебя предупреждала, что, если у тебя возникнет желание бросить меня ради Джоанны Лейк или кого-то еще, я в два счета продам свои акции, так что твоя голова дурно воспитанного, неотесанного креола пойдет кругом.
- Отныне эти угрозы ничего тебе не дадут. Все кончено.
- Я позвоню Мартину Гроуву.
- Валяй.
Памела взяла телефонную трубку, но, подержав ее немного, положила на рычаг.
- Ты, надеюсь, понимаешь, что после моего звонка контроль над «Сэвидж» перейдет к нему?
- Этот негодяй не будет контролировать «Сэвидж» ни при каких обстоятельствах. Я об этом позаботился.
- Что ты имеешь в виду, черт побери? - В ее глазах изумрудного цвета по-прежнему читалась непреклонная решимость, но нежное, кремового оттенка лицо истой англичанки побелело под стать бумаге, на которой были отпечатаны документы, лежавшие у него в кармане.
- Мы с Милдред только что выкупили все выпущенные в обращение акции, принадлежавшие британскому консорциуму. А это значит, что ты со своим австралийским пройдохой остаешься не у дел.
- Это ложь! Консорциум обещал продать акции Мартину. Я сама видела текст предварительного соглашения.
- Так дело обстояло до того, как они узнали о его истинных планах в отношении компании. Я должен поблагодарить тебя за это, Памела. Если бы ты не выкрала тот меморандум, у меня бы не было такого действенного оружия. Лондонская группа свято чтит традиции. - Именно на это он и рассчитывал. - И хотя руководство группы в конце концов решило продать свои акции, заработав на этом немалые деньги, ни один из представителей консорциума не захотел брать на себя ответственность за превращение шикарного универмага, история существования которого насчитывает без малого пятьдесят лет, в забегаловку, красная цена которой пять пенсов.
- Черт бы тебя побрал! - Вне себя от ярости, Памела залепила ему пощечину, прозвучавшую словно пистолетный выстрел.
- Если уж кого тебе и винить, - спокойно продолжал Редклифф, не обращая внимания на ее вспышку, - то, на мой взгляд, твоего отца. Если бы он не продал свои акции, чтобы расплатиться с долгами, которые он наделал, развлекаясь азартными играми, они до сих пор принадлежали бы нашей семье.
С этими словами он достал из нагрудного кармана пиджака конверт.
- Вот чек за выкуп твоих акций. Причитающаяся тебе сумма на двадцать процентов выше курса акций, зафиксированного на момент окончания сегодняшних торгов.
- С чего ты взял, что я продам тебе акции?
- Прежде всего, я предлагаю сделку, которая позволит тебе получить солидную прибыль. К тому же не следует забывать, что твоя репутация в обществе может сильно пострадать, если твои дружки из высшего света узнают про подружку, с которой ты общаешься. - Редклифф кивнул головой в сторону ванной комнаты.
Направляясь на встречу с Памелой, он собирался воспользоваться органически присущей ей жадностью, чтобы убедить ее подписать документы. Он не рассчитывал, что она сама даст ему более мощное оружие.
- Это же неприкрытый шантаж, черт побери!
- Не тебе об этом говорить, - произнес он поучительным тоном, растягивая слова. - Вспомни, сколько раз ты сама этим пользовалась.
- Если ты меня бросишь, я покончу с собой.
Это была последняя попытка, которая в прошлом уже приносила свои плоды. Однако на сей раз она оказалась тщетной.
- Раньше твоя угроза, возможно, и возымела бы действие, - сказал Редклифф. - Но не забывай, крошка, что мы с тобой давно уже не муж и жена. До сих пор я сильно заблуждался на твой счет. К тому же ты никогда этого не сделаешь, - продолжал он. - Ты слишком любишь себя, чтобы причинить себе вред. - Он достал из кармана еще один чек. - А для того, чтобы ты не так убивалась, Милдред готова сразу передать тебе твою долю наследства.
- Не верю, что ты в самом деле ездил к ней с этим предложением.
- «Сэвидж» принадлежит ей, - напомнил Редклифф. - Она имела право воспользоваться возможностью спасти компанию. Так что советую тебе примириться с неизбежным, дорогая, - добавил он в тот момент, когда Памела выдернула оба чека из его пальцев и жадным взглядом своих зеленых глаз принялась их изучать. - Рассчитывать на более выгодную сделку тебе все равно не приходится. По правде сказать, спрос на твои акции автоматически падает каждую минуту на один процент. - Он бросил взгляд на золотые часы. - Начиная с этого момента.
Положив акт о передаче акций на письменный стол девятнадцатого века, который, как он вспомнил, она откопала в какой-то антикварной лавке, когда он впервые приехал в город, Редклифф протянул ей ручку с золотым пером.
- Ублюдок! - Памела, выхватив ручку, вне себя от ярости, поставила под актом размашистую подпись, являвшую собой разительный контраст с ее привычным аккуратным почерком.
- Утром мой адвокат свяжется с твоим адвокатом, чтобы обсудить условия развода.
В ответ на произнесенное вполголоса грязное ругательство, слетевшее с ее губ, он окинул ее ледяным взглядом.
- Я бы не советовал тебе затягивать с разводом, Памела. Если только ты не хочешь убедиться, какими дурно воспитанными и неотесанными креолы могут быть на самом деле.
- Ублюдок! - повторила она сквозь губы.
- До свидания, Памела. - Сложив пополам акт о передаче акций, он сунул его себе в карман. - Было интересно с тобой побеседовать.
На душе он чувствовал непривычную легкость. Слава Богу, теперь он свободен. Свободен! Направляясь к двери, Редклифф даже не оглянулся, когда фарфоровая ваза династии Минь, пролетев всего
