с кем-нибудь о Редклиффе, все же рассказала о нем подруге.
- А-а, это в тот день, когда главная героиня забеременела от того парня, в которого была влюблена еще в школе, - припомнила Милдред. - Господи, на экране такое творилось! В тот вечер, когда мы с Бертой смотрели эту любовную сцену, мне казалось, что еще немного - и от телевизора дым пойдет.
Улыбнувшись, она взяла эскиз и с театральным видом стала обмахиваться им, словно веером. Уже не в первый раз с тех пор, как они стали работать вместе, Джоанна с изумлением подумала, что Милдред уже за семьдесят. Благодаря своей внешности и неиссякаемому жизнелюбию та казалась лет на пятнадцать моложе.
- Какой великолепный контраст - жаркая любовная сцена и милое платьице в стиле пятидесятых годов, - заметила пожилая леди, обычно не слишком щедрая на похвалу.
- Спасибо. - Джоанна тепло улыбнулась ей в ответ.
Холли тогда беспокоилась, что платье окажется слишком неброским, в отличие от всего остального гардероба Ланг. Но Джоанна уверяла ее, что подчеркнутая скромность легкой материи платья выгодно оттенит его. Так оно и оказалось, причем результаты даже превзошли ее ожидания.
- Гардероб Ланг, естественно, отличается от тех вещей, которые продаются в «Сэвидж», - заметила Милдред, уже в который раз перебирая эскизы.
Заметив, как она внимательно рассматривает их, Джоанна вспомнила тот день, когда Бертье в первый раз изучал принесенные ею рисунки. Тогда ей казалось, что она умрет от страха. Теперь она ощущала большую уверенность. Конечно, она беспокоилась, как бы собеседница не забраковала предложенные ею модели, но знала, что это еще не конец мира.
- Она и сама несколько моложе, - осторожно заметила Джоанна.
Этот вопрос занимал ее с тех пор, когда из приведенных Редклиффом данных о возрастном составе клиентов она выяснила, что покупательницы, расплачивающиеся за покупки в «Сэвидж» фирменными кредитными карточками, в среднем на добрый десяток лет старше исполнительницы стриптиза из фильма. Однако, с другой стороны, значительную часть почты, приходившей в адрес «Лунного берега», составляли письма телезрительниц более юного возраста. Поэтому Джоанна, хотя она и не помышляла о том, чтобы когда-нибудь заняться разработкой моделей для продажи в розницу, решила, что с чисто практической точки зрения игнорировать такие потенциальные возможности сбыта было бы просто глупо.
- Конечно, моложе, - согласилась Милдред. Ее взгляд задержался на плиссированной клетчатой юбке в сине-зеленых тонах и белой блузке, отдаленно напоминавших форму учениц в католической школе. Однако существенное отличие состояло в том, что юбка, вышитая блестящим золотистым бисером, была на редкость короткой, а блузка была сшита из прозрачного шелкового органди. Школьница и секс-бомба в одном лице.
- Вы отлично поработали, дорогая, - заключила она. - «Сэвидж» давно нуждается в притоке свежей крови.
Невольно вздохнув от облегчения, Джоанна потянулась к папке с эскизами коллекции нижнего белья.
- Я, конечно, ничего не смыслю в маркетинге… - Она запнулась, ибо в этот момент открылась дверь и вошел Редклифф.
Она ждала его прихода, потому что знала, что он жестко контролирует финансовое состояние «Сэвидж» и при необходимости принимает столь же жесткие меры. Сегодня разговор должен был пойти о выборе фабрики для пошива новой коллекции, и она была уверена, что из-за этого у нее с ним произойдет первая крупная размолвка.
- Впрочем, - продолжала она, вновь обращаясь к Милдред, - мне пришла в голову одна мысль, которую я хотела бы обсудить с вами.
- Какая мысль?
- Я подумала, не стоит ли привлечь обычных покупательниц к нашей рекламной кампании в печати.
- Как в объявлениях, рекламирующих норковые шубы?
- Совершенно верно. Только там все построено на знаменитостях. По-моему, интересно показать, что любая женщина может стать звездой, если она носит вещи из коллекции «Лунный берег».
В комнате воцарилась напряженная тишина. Взглянув на Милдред, Джоанна чуть ли не увидела мысленно, как усиленно та раздумывает над ее предложением.
- Отлично! - Хлопнув в ладоши, Милдред бросила на Джоанну взгляд, напомнивший ей взгляды учителей в школе, когда они ставили ей отличные оценки. - Я вижу, в розничной торговле вы разбираетесь.
Как и все в нашей семье, добавила она про себя, мельком обменявшись многозначительным взглядом с Редклиффом.
Джоанна ответила на похвалу торжествующей улыбкой. Готовясь к работе вместе с Милдред, она, разумеется, нервничала. И не только потому, что ей придется регулярно видеться с Редклиффом. Дело в том, что рассказы о нетерпеливой, острой на язычок старухе и ее вспыльчивом нраве стали притчей во языцех. Сама отличавшаяся независимым характером, Джоанна опасалась, что они с Милдред будут часто ссориться. Однако, вопреки ожиданиям, они прекрасно ладили друг с другом. Джоанна с удивлением обнаружила, что они на редкость похожи, хотя принадлежат к разным поколениям и получили такое разное воспитание.
Но, несмотря на удовольствие, получаемое ею от работы в «Сэвидж», она быстро почувствовала, что не зря опасалась оказаться в столь тесном контакте с Редклиффом. Как бы она ни старалась скрыть истинное положение вещей от Холли, да и от самой себя тоже, она сгорала от неуемной страсти к мужчине, с которым была вынуждена работать вместе, к мужчине, видеться с которым могла только на людях, с которым не решалась оставаться наедине нигде, кроме как у него в офисе. Но и там они по молчаливому уговору оставляли дверь открытой, делая Джейн, секретаршу Редклиффа, или, еще лучше, Милдред невольными свидетелями их разговоров. А в тех редких случаях, когда им приходилось оставаться вдвоем, они не позволяли себе переступать грань, отделяющую личные чувства от дел.
- Важно найти фабрику с низкими затратами на рабочую силу и эффективной системой поставок готовой продукции, - без лишних предисловий, уверенно начал Редклифф, когда Милдред предоставила ему слово. - Если исходить из себестоимости на единицу продукции, то наибольшей окупаемости вложенных средств можно добиться в Корее.
Этого Джоанна и ждала. Впрочем, она была готова к такому обороту дел.
- Я не позволю, чтобы пошивом коллекции Джоанны Лейк занимались в каком-нибудь грязном сеульском ателье, где работницам платят гроши.
- Вы не позволите? - Он с трудом подавил охватившее его раздражение, удержавшись от вспышки гнева, с которым, как ему казалось, было покончено с тех пор, как он стал одеваться в дорогостоящие костюмы от «Брук бразерс».
- Совершенно верно.
Скрестив руки на груди, Джоанна перевела взгляд на висевшую на стене написанную маслом картину, где Редклифф был изображен вместе с родителями, сестрами и бабкой в ту пору, когда им принадлежала ферма по выращиванию сахарного тростника. Ей вспомнилось, как он говорил, что эта картина напоминает ему о его происхождении.
- По правде сказать, будучи в курсе вашего происхождения, я удивлена, что вы можете эксплуатировать обездоленных, - добавила она язвительно.
У Милдред, с интересом следившей за их разговором, вырвался сдавленный звук. Возможно, она просто кашлянула. Или с трудом подавила смешок.
- Не понимаю, почему предоставление обнищавшим людям возможности честно зарабатывать себе на хлеб называется эксплуатацией обездоленных.
- А вы сами бывали на этих так называемых фабриках?
От этого вопроса Редклифф, надо отдать ему должное, покраснел от смущения. При виде заливающей его лицо краски, резко контрастирующей с белоснежным воротничком рубашки, в душе девушки затеплилась надежда.
- Они не настолько плохи, как вам кажется, - возразил он. Однако его тону недоставало
