таким, где сплошная электроника. Так что жмурился я на всякий случай и, как видишь, угадал.
– Не слишком убедительно, – сказал Батя. Рубероид со слабой заинтересованностью поднял голову. – Не пойму я тебя, Слепой, – продолжал майор, – Если бы не то, что в обеих последних операциях клиентов убрал именно ты, пристрелил бы я тебя, не раздумывая.
– Не вижу связи, – пробормотал Рубероид, сползая со стола и сразу же садясь на стул. Голова у него не держалась, и он уронил ее на сложенные руки.
– Вот и я не вижу, – сказал Сердюк. – С одной стороны, за тот месяц, что он с нами, от отряда ничего не осталось. Вывод: наверху решили, что нас пора убирать, и тогда Слепой заслан к нам специально с этой целью. С другой стороны, обоих клиентов замочил все-таки он… Строго говоря, это он спас обе операции, и, значит, он – свой в доску. Ну, как это понять?
– Я это так понимаю, что, если бы не Слепой, меня бы сегодня точно шлепнули, – сказал Рубероид, не поднимая головы. – Насчет клиента не знаю, но как он водилу замочил, я видел.
– И охранника тоже, – кивнул Батя. – Это все опрокидывает.
– А что тут опрокидывать? – заговорил, наконец, Глеб. Голос его был равнодушным и ленивым, словно ему было глубоко плевать и на майора Сердюка, и на то, что тот думает. – Шлепать ваших людей начали еще до моего появления. Я просто дурак, что, согласился на эту работу. Ведь видно же невооруженным глазом, что нас все время подставляют. Это же очень удобно: с одной стороны, клиенты убираются, с другой – и нас с каждым разом становится меньше. Дешево и сердито. «Волки от испуга скушали друг друга-.»
Кстати, кто тот сморчок, который меня вербовал?
– Это красавец такой, весь в благородной седине? – спросил Сердюк.
– Ага, похож. Этакий слизняк в штатском.
– Подполковник Федин, – скривился Сердюк. – Канцелярская крыса. Про него не думай, он – пешка. Умеет только выполнять приказы, да и то самые простые. Нет, это кто-то сверху, твоя правда. Потому и пополнения не дают. Не пойму только, зачем они тебя к нам прислали. Ты ведь нас уже два раза вытащил.
– Не знаю, – пожал плечами Глеб. – Может быть, тоже решили убрать. Дел за мной много. Кто знает, какой след они решили замести. Сам понимаешь, нет человека – нет проблемы.
– А заодно подбросили нам козла отпущения, – вставил Рубероид. – Я тоже сначала думал, что это ты на нас Малахову накапал.
– Линять нам надо, вот что, – сказал вдруг Батя. – Нутром чую, обкладывают нас со всех сторон.
– Просто линять? – приподнял брови в вежливом недоумении Слепой.
Батя некоторое время непонимающе смотрел на него, потом кивнул бритым черепом и сказал:
– И то верно.
– Только не сейчас, – с трудом отрывая голову от стола, жалобно попросил Рубероид. – Будьте людьми, дайте очухаться.
Майор Сердюк внимательно посмотрел на него, сокрушенно покачал головой и махнул рукой.
– Черт с тобой, отоспись. Да и нам со Слепым не помешает отдохнуть. Часа через четыре тронемся.
– Куда пойдем? – деловито спросил Глеб. Он был доволен: Сердюк все-таки оказался человеком эмоций, а не логики, и, как все эмоционалы, был простоват. Опасным его делало только то, что основной его эмоцией была жажда крови, как у тигра-людоеда.
– Есть одно местечко, – криво улыбнувшись, сказал майор. – Эти суки нас там и за сто лет не найдут, а мы их оттуда в любой момент достанем.
– Лихо, – сказал Глеб. – Где же это?
– Любопытной Варваре… Впрочем, плевать. Это в…
И тут у майора в кармане запищал сотовый телефон. Он поднес аппарат к уху и сказал раздраженным голосом, каким разговаривают только деятели из сферы бытового обслуживания населения, когда вышеупомянутое население отрывает их от разгадывания кроссворда или обильного чаепития:
– Прачечная. Кто говорит?
Выслушав ответ, он плотно зажал ладонью микрофон и сказал Рубероиду и Глебу;
– Это они.
– Вот суки! – выругался Рубероид и вскочил, опрокинув стул. Его сильно качнуло, и он схватился за край стола, чтобы удержать равновесие. – Батя, ключи!
Майор Сердюк отпустил микрофон, вынул из кармана плаща тяжелую связку и бросил ее Рубероиду.
Рубероид взмахнул рукой, промахнулся, и связка с глухим звоном упала на бетонный пол.
– Трах-тарарах, – сказал Рубероид, нагибаясь и подбирая ключи.
Майор сделал Рубероиду страшные глаза и сказал в трубку:
– Девяносто восемь.
– Семнадцать ноль пять, – откликнулась трубка.
Рубероид, гремя железом, отпирал оружейную пирамиду. Глеб бросился к нему на помощь. Вдвоем они вынули из пирамиды три автомата, свалили в спортивную сумку несколько пистолетов, груду запасных магазинов, глушители и несколько гранат.
Выдвинув нижний ящик, Рубероид вытащил оттуда ком пластиковой взрывчатки, детонатор и издалека показал все это Бате. Тот кивнул, продолжая говорить по телефону. Рубероид воткнул детонатор в ком, наскоро придав тому отдаленно напоминающую зайчика форму.
– Подарок к Рождеству, – пояснил он Глебу, пристраивая «зайчика» на столе. Черный цилиндрик детонатора торчал у того в лапах, как морковка.
– Сорок три, – сказал майор. – Это ты, что ли, Одинцов?
– Я, – ответила трубка, – открывай.
– А не распошел бы ты на…! – с видимым удовольствием сказал Сердюк и выключил телефон. – Готовы? – спросил он у Глеба и Рубероида.
– Девиз пионеров, они же бой-скауты, знаешь? – вопросом на вопрос ответил Рубероид и тяжело помотал головой, чтобы немного проясниться.
– Тогда рвем когти, – сказал майор.
В этот момент бункер тяжело содрогнулся, с потолка посыпалась бетонная крошка, и со стороны потерны донесся глухой громовой раскат.
Глава 14
– Ну, что у тебя, Одинцов? – спросил генерал Володин, откладывая в сторону бумаги и снимая с переносицы очки, к которым никак не мог привыкнуть вот уже второй год. Следуя вошедшей в плоть и кровь привычке, бумаги он перевернул напечатанным текстом вниз, чтобы вошедший ненароком в них не заглянул. Полковник усмехнулся про себя: половину этих бумаг составлял он лично, а вторая половина, прежде чем попасть на генеральский стол, прошла через его руки. Товарищ генерал старел, но все еще любил при каждом удобном случае состроить из себя опытного оперативного работника. Он и был им когда-то, но очень, очень давно.
– «Святой Георгий», – сказал Одинцов, и генерал пугливо взглянул на дверь – плотно ли прикрыта.
– Что у них там? – спросил генерал.
– Прокол на деле Конструктора, – доложил полковник.
– Как прокол? – вскинулся Володин. – Их что, взяли?
– Никак нет, товарищ генерал. Объект выведен из игры, нашим людям удалось уйти.
– Так какой же это прокол? – расслабляясь, спросил генерал.
Одинцов огляделся с явным сомнением, увидел на книжной полке старенькую двухкассетную магнитолу «Грюндиг», включил ее и, настроив приемник на волну «Маяка», до отказа вывернул ручку громкости.
Жизнерадостный голос диктора, предрекающий мокрый снег с дождем, нулевую температуру, туман и гололед, наполнил просторный кабинет. Работающие на пределе мощности динамики хрипели и дребезжали.
Генерал Володин с интересом наблюдал за этими манипуляциями, теребя сложенные дужки очков.
Полковник подошел вплотную к столу и, склонившись к заросшему густыми седеющими волосами
