новыми высотами генерал Апрелев подразумевал власть, и ничего, кроме власти, как и все люди, обладающие настоящим честолюбием, способным двигать горы и изменять политическую карту мира.
Официальным местом работы Александра Владимировича Апрелева был Кремль, где он получал зарплату в качестве советника президента по вопросам формирования общественного мнения. Эта обтекаемая формулировка напоминала ему самому некую безликую емкость наподобие потертого пластикового атташе-кейса, в котором может лежать что угодно – от несвежего белья и бутылки водки до мощнейшего взрывного устройства или крупной суммы в свободно конвертируемой валюте. В обоих случаях форма остается все той же, зато содержание, ценность и перспективы меняются буквально на глазах, стоит только одним глазком заглянуть под крышку.
Александр Владимирович не без оснований считал, что выгодно отличается от любого чемодана способностью к творческому осмыслению поставленных перед ним задач. Без этого, по твердому убеждению генерала Апрелева, невозможно достичь чего бы то ни было. Лишенный способности творчески мыслить человек в лучшем случае всю жизнь вкалывает у станка или в поле, а в худшем просто тихо умирает голодной смертью. Любой подлец, делающий себе карьеру с помощью подсидок, кляуз и анонимных доносов, вынужден творчески мыслить, чтобы не быть схваченным за руку, выведенным на чистую воду и стертым в порошок. А уж если ты в этой жизни намерен добраться до самого верха, тебе просто некуда деваться: или ты будешь мыслить, как гений, или свернешь себе шею, не дойдя и до середины пути.
Генерал Апрелев обожал формировать общественное мнение. Ему доставляло огромное удовольствие заставлять огромные массы людей радоваться, ужасаться или негодовать вопреки их собственным желаниям, а порой и здравому смыслу. Он посвятил много лет изучению существующих технологий прочистки мозгов и изобретению новых, еще нигде и никем не опробованных. Ему нравилось манипулировать миллионными толпами и отдельными индивидуумами, и он от души потешался, почитывая в свободное время Дейла Карнеги: ему казалось, что он в жизни не читал ничего забавнее. Те из его знакомых, кто знал или догадывался об истинной профессии Александра Владимировича, откровенно побаивались его, опасаясь стать марионетками в его кукольном театре. Это тоже забавляло Апрелева, потому что все они давно так или иначе выполняли его волю и смотрели на мир его глазами, – кроме самых сильных, не нуждавшихся в посредниках при получении информации.
Для того чтобы с более или менее значительными шансами на успех манипулировать общественным мнением такой огромной страны, как Россия, необходима целая индустрия, и Апрелев посвятил многие годы ее созданию. То, что осталось от коммунистов, никуда не годилось, – это он понял еще тогда, когда пришел в Кремль мелкой сошкой в майорских погонах и занимался перекладыванием бумажек.
Теперь у него за плечами стояла целая империя – банки, холдинги, финансово-промышленные корпорации, газеты, телевизионные каналы, политические объединения, крикливые одномандатники и раздувающиеся от спеси губернаторы, полагающие себя свободными и независимыми. Истинные размеры этой империи были известны только Александру Владимировичу, и какой-нибудь губернский князек, потихоньку меняющий свой политический курс под угрозой разоблачений в местной газетенке, как правило, понятия не имел, что и он сам, и его заклятый враг – редактор оппозиционного листка кормятся из одних рук и действуют в рамках плана, разработанного человеком, о котором они даже не слышали.
Смена высшего руководства Кремля, хотя и не была полностью делом его рук, не застала Александра Владимировича врасплох и проходила при его живом и непосредственном участии. Он со скрупулезной точностью выполнял поступавшие сверху приказы, подавал советы, которых от него ждали, и действовал с полной отдачей, не забывая в то же время о своих собственных интересах. Он был одним из тех, кто проложил новому руководителю путь на вершину пирамиды, но именно он, генерал Апрелев, заминировал все боковые ответвления и развилки этого пути, превратив его в узкий коридор наподобие того, по которому пробегает бык перед тем, как выскочить на залитую солнцем арену, где его поджидает тореадор. Этот бык был силен и проворен, но Александр Владимирович не сомневался, что справится с ним в случае нужды. Не важно, что это будет – импичмент или тривиальное заказное убийство; важно, чтобы конкурент собственными руками сделал всю грязную работу. Потом, когда все закончится, его можно будет свалить, просто слегка подтолкнув плечом, и сделать удивленные глаза: надо же, упал! И что теперь? Вам не кажется, что некто А. В. Апрелев – наиболее подходящая кандидатура на освободившийся пост? А потом подадут голос газеты, на всю катушку включится, прополаскивая мозги миллионам зрителей, гигантская центрифуга телевидения, согласно забубнят взятые за горло политики, возле пивных, жестикулируя кружками, захрипят самодеятельные крикуны, чье пиво будет оплачено их кураторами из ФСБ или ментовки… Что может быть проще и убедительнее всенародного волеизъявления? Разве что пуля в живот…
Застегивая пиджак и поправляя перед зеркалом безупречно завязанный узел галстука, Александр Владимирович мысленно одернул себя. Что толку в тысячный раз обсасывать детали временно отложенного в долгий ящик плана? Существуют насущные проблемы, и все они состоят из тысяч мелочей, каждая из которых, будучи пущенной на самотек, может привести к гибельным последствиям. Например, ничего не значащая бумажка, удостоверяющая личность какого-то никому не известного капитана, которому позарез надо было добраться до Чечни и разобраться с какими-то фальшивыми долларами. Майор, сидевший в том самом кабинете, который занимал в начале своей карьеры Александр Владимирович, приняв телефонограмму сверху, выписал эту бумажку чисто рефлекторно, и генерал Апрелев так же рефлекторно подмахнул ее вместе с кучей другой рутинной макулатуры, и только два часа спустя его укололо: да ведь это же тот самый человек, о котором утром вскользь упомянул исполняющий обязанности президента!
Это был, пожалуй, первый случай, когда новый босс попытался наступить Александру Владимировичу на мозоль. Конечно, он даже не подозревал, на чей бизнес поднял руку, да и бизнес этот был, по большому счету, просто побочным приработком, направленным на укрепление созданной за долгие годы империи, но Апрелев в принципе не признавал поражений, и при мысли о том, как ловко и оперативно он пресек все поползновения этого выскочки с Лубянки наложить руку на одно из его детищ, красиво очерченные губы сорокапятилетнего генерал-лейтенанта тронула легкая тень улыбки.
Он в последний раз окинул критическим взглядом свое отражение в зеркале, щелчком сбил с рукава невидимую пылинку и, выйдя из гардеробной, спустился в столовую, где уже был сервирован кофе на двоих. Немного обветшалая роскошь государственной дачи слегка действовала на нервы Апрелеву, любившему во всем неброскую, доведенную до совершенства основательность, но делами было удобнее всего заниматься именно здесь, а не в московской квартире, где всегда было слишком много посторонних глаз и ушей.
Сидевший в глубоком плюшевом кресле у окна ладный и крепкий, но уже заметно облысевший мужчина лет тридцати пяти, одетый в простой деловой костюм, поспешно поднялся при появлении Александра Владимировича. Он сделал это одним плавным движением, словно перелившись из сидячего положения в стоячее, и принял позу, хотя и не совсем соответствовавшую строевой стойке “смирно”, но весьма близкую к ней. Он был мелкой сошкой, но в то же время являлся одним из немногих людей, кому выпадало изредка заглянуть под улыбчивую маску, скрывавшую истинное лицо генерал-лейтенанта Апрелева.
– Здравствуй, Роман, – негромко сказал генерал, проходя к столу и одаривая собеседника короткой улыбкой, в которой не было ни тепла, ни особенного холода. Так мог бы улыбаться фирменный манекен в витрине дорогого бутика – ослепительно и абсолютно механически. – Прошу к столу. По утрам не может быть ничего лучше чашечки хорошего кофе. Ты замечал, что первый глоток кофе по утрам снова делает тебя человеком? Ты еще наполовину спишь, глаза слипаются, в голове каша из вчерашних впечатлений и обрывков снов, ты похож на телевизор в режиме ожидания – контрольная лампочка горит, а отдачи никакой. Наливаешь себе кофе, делаешь глоток – щелк! – и машинка заработала!
Лысоватый Роман вежливо улыбнулся в ответ на эту тираду, подошел к столу и, дождавшись, пока Апрелев усядется, тоже сел. Он молчал, не зная, что сказать, но понимая, что ответа от него не требуется. Кроме того, он не спал уже двое суток и все это время глушил кофе литрами, так что восторги генерал- лейтенанта по поводу первого утреннего глотка оставили его вполне равнодушным. О чем он сейчас мечтал, так это о хорошей понюшке кокаина, чтобы как следует прочистить мозги, но Апрелев всегда держал хорошую мину даже при самой плохой игре, и пытаться нюхать при нем кокаин было все равно что залезть с ногами на стол и нагадить прямо на скатерть.
– Ну-с, – продолжал Апрелев, с непринужденной грацией разливая кофе по чашкам и протягивая одну из них Роману, – наш Гусляр дал мне знать, что ты хочешь обсудить со мной что-то срочное. Что-то настолько экстренное, что ты настаивал на личной встрече. Я готов тебя выслушать, но учти, что у меня
