«Нормандский пенсионер» на какую-то секунду задумался:
– Поезжайте вдвоем с Лёвой. Так сказать, на рекогносцировку. Я подключусь, когда появится какая- нибудь конкретика. Тем более вы уже канву темы знаете не хуже меня. Если она заинтересует, то серьезный разговор будет уже на общей нашей встрече.
Друзья растерянно молчали. Ни один из них не ожидал такого развития событий. Лёнечка все еще надеялся «проскочить» в роли переводчика, а Багрянский не понимал, почему его друг дистанцируется от предварительных переговоров. Сам Лев считал их, возможно, более важными, чем последующая маевка гарантов меморандума. Именно завтра в Париже во многом должно было решиться, как отнесутся определенные силы на Западе к проблеме, которую Духон озвучит именно им.
Александр же никоим образом устраняться ни от чего не хотел. Он просто рассудил, что, если на начальном этапе поручить Табачникову самостоятельную миссию, так сказать, роль первой скрипки, это сильнее привяжет его к проблеме и только приблизит потенциальный результат.
Позже, когда Леонид Михайлович отправился спать, Саша задержал друга, у которого, признаться, тоже слипались глаза:
– Давай еще по глоточку. Я тебе кое-что скажу.
Лев сам добавил кальвадоса в белые пузатые бокалы.
– Понимаешь, Лёня еще не с нами. Он пока боится. А это плохо. Выступить для него на данном этапе первым лицом – это как сто граммов для солдата перед атакой. Ты согласен?!
Багрянский лишний раз удивился проницательности Духона. Как он точно понял Лёнечку. И немедленно согласился.
– Ты же будешь корректировать нашего героя. Поскольку мне пока поручено лишь организовать встречу в верхах, я не имею права бежать впереди паровоза и говорить от имени всей нашей могучей кучки. Я лишь один из них. Понимаешь?
Лев кивнул. Он понял.
– Позвони в турфирму Дацкевича и закажи номер в «Ритц» на одни сутки. Ваши фамилии, хотя машина запущена, пока не привлекут пристального внимания. Тем более ты там у них чуть ли не постоянный клиент. С самими Аль Файетом и месье Морисом на короткой ноге. Шутка ли?! Словом, так. Вот тебе деньги – отель, ресторан, девушки, ну, всякое такое…
Завтра понедельник, я должен звонить Тане. Надо будет назначать встречу. Я позвоню и скажу, что принципиальное решение найдено. Мол, сейчас согласовываем дату.
– А не рановато ли?
– Ты же знаешь, других предложений по этой встрече у нас нет. Так что уж доводите до ума этот единственный вариант. Как я понимаю, хорошо было бы встречу планировать где-то между двадцать седьмым мая и третьим июня. Эти даты я и обозначу Тане. А вы – там, в Париже.
Глава 3
В восемь утра из ворот имения неторопливо выехал микроавтобус и взял курс на Париж. Один из пассажиров, доктор, не успела машина тронуться, вновь провалился в сон, а Багрянский стал обсуждать с водителем, по какой дороге быстрее добираться до столицы.
Неизвестно, что именно заставило Льва обернуться в сторону мэрии, но он заметил тронувшийся вслед за ними большой черный джип с затемненными стеклами.
– Погляди назад, – тронул он Арсена за плечо. – Видел когда-нибудь в ваших местах эту машину?
Водитель округлил глаза:
– Нет, на таких здесь не ездят. Дороги узкие.
– Тогда знаешь что, езжай-ка старой дорогой, через деревни.
Каким-то шестым чувством Лев неожиданно для себя предположил – не за ними ли следят? И глубоко не анализируя, как и почему, решил, что на трассе следить за ними будет легче, чем на местных проселках, где такая приметная машина постоянно будет на виду.
Микроавтобус неуклюже рванул вперед и резко ушел влево, на грунтовку, где еще строилась новая трасса на Руан. Затем машина нагло проскочила под «кирпич» и въехала на недостроенный мост, уже перекинутый через трассу, и, сколько было мочи в двигателе, помчалась вперед.
Табачников испуганно приподнялся на сиденье:
– Что случилось?
– Спи, спи, – попытался успокоить его Лев. – Ты же говорил, что у нас ланч в час, а выехали по твоей милости мы поздно.
– Это не я. Это кальвадос. Зачем только я эту дрянь пил?! Голова – как пустой сундук.
– Ничего, пока доедем до Парижа – придешь в себя.
Водитель Арсен творил за рулем чудеса. Он тихо дал понять Багрянскому, что пару раз за время его препираний с доктором видел черный джип. Вывод был неутешительным, но вполне очевидным.
Лев тоже наклонился к уху водителя и велел ехать спокойнее. И лишь под Парижем попытаться уйти от преследователей. Мелькающие за окном милые ухоженные французские деревеньки на какое-то время отвлекли Льва от мрачных мыслей. Но ненадолго. Всю историю создания меморандума Уралова, которую теперь Багрянский знал в подробностях, а о разворачивающейся борьбе вокруг него догадывался, напоминала, по меткому выражению Духона, самый настоящий коллапс власти. Все ее дряхлеющие сосуды жизнеобеспечения, похоже, наглухо были закупорены пробками больших и маленьких проблем, которые уже никогда ни при каких обстоятельствах не раскупорить.
Так что рано или поздно наступит коллапс, как наступает он у безнадежно больного человека, агонизирующего от беспомощности врача в безнадежно агонизирующем от своей беспомощности госпитале в безнадежно агонизирующем от своей беспомощности городе в безнадежно агонизирующем от своей беспомощности государстве.
Это и есть Красный коллапс. Потому что в отличие от коллапса, наступившего у больного, у него нет медицинских причин. Только исключительно исторические, только социальные, только политические. Меморандум пятнадцати гарантов, включая Уралова и его преемника, – это диагноз. А люди вокруг лишь его заложники.
– Так куда ехать? Мы уже под Парижем!
Вопрос Арсена встряхнул Льва. Он посмотрел по сторонам и увидел, что они уже в пригороде Версаля.
– Лёня, где ты назначил встречу?
– В ресторанчике, который в переводе на русский называется «У него». Это недалеко от церкви Дома инвалидов. Я покажу, когда подъедем.
Лев легко припомнил этот ресторанчик, когда прошлым летом, накануне пятидесятилетия Духона, приглашал его туда.
– Молодец, Лёнечка, не знаю, как пройдет встреча, но ресторанчик стоящий, – похвалил он доктора.
– А может, заедем сначала в отель, приведем себя в порядок, а потом уж на встречу? – предложил Табачников.
– Не успеем. Пока поселимся, пока будем пробираться по центру, словом, опоздаем.
На самом деле Лев исходил из другого посыла. Неизвестно откуда взявшиеся преследователи, наверняка знающие о пристрастиях Духона в Париже, будут искать его именно в отеле «Ритц». Значит, появляться там вообще не следует.
Без десяти минут час они были у ресторана и расположились в углу у окна, слева от входа. Тут же прибежал официант с корзиной хлебов и колбас. Он поставил все это на стол и без слов положил рядом острый нож. В этот ресторанчик случайные посетители практически не заглядывали, а завсегдатаи знали подобную привычку хозяев угощать гостей замечательными колбасами, привезенными в основном из французских Пиренеев, Эльзаса и Тулузы.
Пару лет назад президент Ширак принимал здесь молодого Президента России. Высокие гости, судя по тому, что рассказывали как-то Духону и Льву хозяева этого заведения, остались довольны.
– Смотри, приехал. – Табачников указал через окно на высокого полноватого, уже немолодого мужчину. – Это месье Паскуа, сейчас он на пенсии, а был министром Франции.
Посетителя узнали, пожалуй, все – и сидящие за столиками люди, и официанты, и хозяин, который
