хвост? Но что делать с багажом «челноков», которые, видимо, плотно засели в баре?
Все та же женщина, видевшая, как всучили ее невольному знакомому по очереди чужой багаж, постаралась его успокоить:
– Да вы идите к своей стойке, у вас времени мало. А я посторожу и объясню ребятам, что вы перепутали рейс и в Волгоград не летите.
– Спасибо огромное. Бегу.
На всякий случай он сначала бросился в бар, но «челноков» там не нашел. Наверное, ушли за прессой или сидят где-то еще. Особого значения их отсутствию Лев не придал.
Получив посадочную карточку и талон на ручную кладь на сочинский рейс, он неспешно направился регистрироваться на Дубровник, мысленно нахваливая себя за придуманный план.
Уже давно была объявлена посадка на Сочи, а Багрянскому еще предстояло сыграть заключительную часть задуманного спектакля. На тот случай, если его все же пасут.
Он решительно повернул обратно, в сторону выхода на посадку сочинского рейса. Но проходя мимо стойки регистрации на этот рейс, которую не так давно покинул, буквально обомлел.
Те же самые волгоградские «челноки» в истерическом состоянии толкались у остатков сочинской очереди и, судя по жестам, уговаривали кого-то зарегистрировать на себя часть их багажа.
Но что сразило Багрянского наповал – багаж был совсем не тот, что часом ранее «челноки» всучили ему и который он несерьезно передоверил незнакомой женщине.
Анализировать увиденное и делать выводы времени не оставалось. Да и что реально он мог сделать, подспудно понимая, что все происходящее неспроста: «Меня раскусили? До конца ли? Плевать. Потом будет время размышлять. А сейчас – действовать!»
По сочинскому посадочному талону Лев быстро прошел досмотр. Ни сумка, ни ее содержимое никого не заинтересовали, и он бросился вперед по длинному правому коридору – якобы туда, где автобусы забирали пассажиров на сочинский рейс.
До его отлета оставалось двадцать минут. Пора!
Багрянский принял самую благообразную маску исключительно для немолодой, измученной работой женщины в форме дежурной, которая устало кричала:
– Кто еще на Сочи? Опоздавших ждать не будут.
– А опоздавший я один. – Он чуть ли не в нос сунул ей посадочный талон рейса на Дубровник.
Она, скорее по привычке, чем по необходимости, мельком взглянула на талон и удивленно подняла на пассажира усталые глаза:
– Гражданин, предъявите билет.
Делая вид, что ничего не понимает, курьер достал билет и отдал ей.
– Никак не соображу, – с досадой и действительно вряд ли что вообще соображая, растерялась она. – Вы как, гражданин, здесь оказались? У вас рейс совсем с другого терминала. – Вместо ответа Багрянский преданно заглянул ей в глаза. – Через десять минут вам вылетать, только с другого терминала, – повторила женщина. – Вы разве не видели, куда идете?
Багрянскому даже не надо было оправдываться. Все получилось настолько естественно, что лучшего нельзя было просто желать.
– Людочка! – заверещала она в уоки-токи. – Тут один гражданин заплутал. Ему на Дубровник, а он, судя по всему, сам уже вряд ли что найдет. Помоги мужчине. А мне надо сочинский закрывать.
Людочка, такая же, в телесах, дама, появилась через несколько минут. Резво схватила Льва за рукав и потащила по лестнице вниз, всунула в желтую «Газель» и скомандовала водителю:
– На двадцать седьмую стоянку.
– Это на Дубровник? – Багрянский еще не вышел из роли и спросил, потому что по роли нельзя было не спросить.
– На Дубровник, дяденька. Желаю счастливо отдохнуть, – добавила она с завистью человека, еще не побывавшего в отпуске.
В самолете, едва отдышавшись, Лев попытался понять, что к чему.
«Про Дубровник, очевидно, никому не известно. А вот на Сочи, как подтвердил Дацкевич, они клюнули. Ура!»
Самолет набрал высоту, и курьер огляделся. Сколько хорошеньких девушек, оказывается, любят Адриатику. Он прикрыл глаза и, отключившись от шпионских страстей, провалился в сон.
Примерно в тридцати километрах от Домодедова, на одной из скрытых от посторонних глаз точек ФСБ, продолжали кипеть нешуточные страсти. Связь с бригадой, действующей в аэропорту, примерно за полчаса до полуночи завершилась, но напряжение не спадало. Трое мужчин ждали указаний начальства. Между тем контейнер с меморандумом уже улетел с курьером в хорватский город на Адриатике.
Глава 3
Багрянский приоткрыл глаза, когда самолет слегка начало потряхивать. Привычное дело при заходе на посадку. Он еще раз осмотрелся в салоне, мельком заглянул пассажирам в глаза и попытался вспомнить свой сон.
То, что сон был тяжелым, Лев ощущал всем уставшим за вчерашний день телом. Но о чем был сон, как ни пытался, он вспомнить никак не мог. «Кстати, сегодня – это уже сегодня или еще вчера?» Вместо того чтобы взглянуть на часы или просто напрячься и вспомнить, что улетал он примерно в полночь, Лев приподнял ширмочку иллюминатора. Проплывавшие далеко внизу облака как раз едва-едва окрасились розовой краской. Начинало светать.
Голос бортпроводника из динамика доложил: «Уважаемые пассажиры! Через двадцать минут наш самолет совершит посадку в аэропорту города Дубровник. Температура воздуха за бортом плюс тринадцать. Днем – до двадцати шести. Спасибо, что воспользовались услугами авиакомпании “Сибирь”».
Лев вновь прикрыл глаза и позволил себе еще немного понежиться в воспоминаниях. Но не в тех, что уже как месяца три вовлекли его в странную историю с меморандумом. Он вспомнил прошлогоднюю поездку в Дубровник. Тогда всю неделю тоже была температура двадцать шесть – и воздуха, и воды. Как же здорово им было вдвоем тогда! Сейчас, увы, это не получится по определению. Хотя подсознательно он и Дубровник как перевалочный пункт выбрал именно потому, что там ему было хорошо.
Самолет уже катился по полосе, и Лев нашел в себе силы резко освободиться от воспоминаний. Сейчас ему вроде бы удалось соскочить с крючка преследователей. Но тот же Марк уверял, что его все равно нагонят и сядут на хвост. Он же еще и приманка, чтобы спутать направления поиска преследователей меморандума.
Все триста пассажиров рейса, достаточно быстро пройдя паспортный контроль, рассаживались по автобусам. В этой толчее и суете не привлечь к себе внимание было делом нехитрым. Тем более он был уверен, что его никто не вычислил. «Тогда за дело», – решительно приказал сам себе Багрянский и вернулся в здание порта, где находились билетные кассы. Но в столь ранний час, а часы показывали начало седьмого, все они были закрыты.
«Не сидеть же мне здесь до девяти», – подумал он и выскочил опять на площадь, от которой один за другим откатывали автобусы. До города, точнее, до отеля в местечке Бабин Кук, в котором, как и год назад, он решил остановиться, было примерно двадцать шесть километров. Почему бы мне сначала не устроиться в отеле, заказать, как велел Марк, «отвлекающий» билет, а потом уж вернуться и взять билет, по которому и улететь из города? Не вижу причин, чтобы не поступить таким образом», – подбодрил Лев себя и направился к единственному такси, оставшемуся на опустевшей площади.
– «Президент-Отель», – сообщил он водителю.
Тот уважительно посмотрел на русского пассажира и, ни слова не говоря, рванул на извилистую трассу, пролегающую высоко над берегом.
Перед самым въездом в город Лев обратил внимание на большой рекламный щит с призывом посетить Италию на комфортабельном пароме Дубровник – Пескара. Едва не взвизгнув от пришедшей в голову идеи, он мгновенно принял решение.
– Отвезите меня сначала в новый морской порт, – попросил он водителя.
Тот еще более уважительно взглянул на пассажира и на плохом русском языке заметил:
– Вижу, господин хорошо знает наш город. Мало кто из гостей знает, что у нас в городе два порта.
