– Советников много, я лишь один из них. От меня зависит мало, но за мной остается последнее слово, когда выбирают площадку под строительство нового храма. Не каждое место подходит для церкви.
– Об этом любой знает, – отозвался Игорь. – Обычно считается, что церковь нужно ставить на самом высоком месте, чтобы люди издалека видели храм.
– Это в корне неверно.
– Неужели?
– Попробую объяснить вашу ошибку. Утверждать подобное – это то же самое, что говорить, будто лучшая жена та, которая красивее. На первый взгляд утверждение правильное, но вряд ли его подтвердит человек, женатый уже десять лет.
– Трудно с вами не согласиться. Кстати, в женщинах я разбираюсь великолепно, многие из них прошли через мои руки.
Холмогоров с улыбкой покосился на Игоря. Тот совсем не походил на Дон-Жуана в восточнославянском исполнении.
– Мне кажется, вы преувеличиваете, – мягко заметил Холмогоров.
– Ведущий FM-станции – это мой способ тратить деньги, на жизнь же я зарабатываю массажем. Говорят, что я лучший в городе массажист. Слепота дала моим пальцам чрезвычайную чувствительность, я знаю, какая точка на человеческом теле за что отвечает, до многого дошел своим умом. Непосвященному может показаться невероятным, но, например, на лице у женщин есть точки, массируя которые можно спровоцировать оргазм. И это не пустые слова, я знаю, как это сделать.
– Но не злоупотребляете этим?
– Естественно. Когда знаешь как, то делать подобное “чудо” становится слишком просто. Обхожусь без излишеств. Женщины – странные создания, их привлекает то, что я слепой. Наверное, в самом деле это волнует женщину, когда она может стоять обнаженной, зная, что мужчина ее не видит. Я научился различать женские характеры с первого прикосновения, иногда даже раньше – по запаху. Хотя, наверное, вам, как лицу духовному, не стоит слушать такие вещи.
– Я уже говорил, сана у меня нет, да и знать – не значит делать. Знать о грехе – первый способ его избежать.
– Теперь направо, – без тени сомнения, словно он видел дорогу, сказал Игорь.
Холмогоров, хоть и слегка засомневался, не ошибается ли его пассажир, все-таки повернул.
– Притормозите, впереди яма.
Совет пришелся кстати, потому что яма выглядела как мелкая лужа, а на поверку оказалась довольно глубокой выбоиной в асфальте.
– Налево. Видите, дом со свежевыкрашенными воротами и голубым фронтоном? Это и есть дом отца Михаила.
– Я запомнил, – сказал Холмогоров, – теперь подвезу вас к дому.
– Я живу неподалеку, остановитесь тут, утром хорошо пройтись пешком. Видите за церковью девятиэтажку и рядом с ней небольшой деревянный домик в старом саду? Наверное, над трубой вьется дымок?
– Да.
– Я там живу. Спасибо, что подвезли. Если будете несильно заняты, зайдите ко мне, я бы хотел, чтобы вы выступили в эфире моей станции. Не каждый ди-джей может похвастаться тем, что провел беседу в открытом эфире с советником патриарха.
– Мне это, конечно, льстит, – ответил Холмогоров. – Но учтите, советник патриарха – далеко не то же самое, что сам патриарх.
– Я понимаю, что сотрудник администрации президента – еще не президент. В любом случае много званых, но мало избранных.
И хоть при знакомстве мужчины не обменивались рукопожатиями, на прощание Холмогоров крепко пожал Игорю руку.
– У вас длинная линия жизни, – заметил тот и подмигнул невидящим глазом.
Холмогоров сидел в машине, глядя в спину удаляющемуся Игорю. Тот шел уверенно, обходя лужи. Перед широкой улицей задержался, прислушался, не едет ли машина, и лишь потом перешел проезжую часть.
"Удивительный человек, удивительный город”, – подумал Холмогоров, глядя на голубые купола церкви.
Глава 10
Скрипнула калитка в свежевыкрашенных воротах, и на улицу выглянула женщина. Близоруко прищурилась, всматриваясь, кто сидит в машине. Холмогоров, никогда прежде не видевший жены Михаила Летуна, сдержанно кивнул и пошел к дому. Глаза женщины были красными, чувствовалось, что она без сна провела всю ночь.
– Я Андрей Холмогоров, – назвался советник патриарха. – Михаил дома?
– Это вы?! – воскликнула матушка. – Он так ждал вас. Вы его не видели?
– Я только что приехал.
– Нет? – и матушка, не удержавшись, заплакала навзрыд. – Что мне делать, я не знаю, посоветуйте, пожалуйста!
Холмогоров подумал, что сон все-таки не просто так привиделся ему в Москве. Матушка провела Холмогорова в дом, в гостиную, усадила на диван. Сама же, не находя места, металась по просторной комнате.
– Он не приходил ночевать.., его никто не видел… – сбивчиво говорила женщина. – Я у дочери в Минске была, а он остался один… Только приехала, вы позвонили. Думала, вот уж Михаил обрадуется.., а его нет. Вот уже целые сутки нет. Из церкви приходили, сегодня заутреню служить священник из Минска приехал. Яви морг звонила, в больницы…
– В милицию обращались? – спросил Холмогоров.
– Да.
– И что?
– Сказали, что в городе ничего серьезного за последние сутки не произошло… Он велосипед взял, на нем поехал…
– Куда?
– Не знаю, меня же дома не было. Не мог он просто так уйти, ничего мне не сказав, даже записки не оставил.
– Всякое могло случиться, – попробовал успокоить женщину Холмогоров, хотя и сам понимал, что ничего хорошего ждать не приходится, – его могли вызвать по срочному делу.
– Он обязательно позвонил бы мне, знает, я места себе не нахожу.
Холмогоров поднялся, подошел к женщине, взял ее за плечи"
– Я надеюсь, все будет хорошо.
– Не верю, – прошептала матушка и, повернувшись к иконе, висевшей в углу, тускло освещенном лампадкой, несколько раз истово перекрестилась. – Вы извините, что так… – она не договорила и молча принялась молиться, не сводя глаз с лика Богородицы.
В ворота дома постучали, деликатно, боясь потревожить.
– Встретьте гостей, пожалуйста, – прошептала женщина, не оборачиваясь.
Холмогоров вышел во двор. На улице стояли двое – молодой мужчина в костюме, при галстуке, в светлой рубашке и расстегнутом плаще. Манера держаться, выправка говорили о том, что он или военный, или офицер милиции. Мужчина смотрел спокойно, явно готовый к тому, что его собеседник будет взволнован, станет требовать от него объяснений. Его взгляд говорил о том, что мужчина приучен довольно спокойно, во всяком случае внешне, смотреть на женские слезы. Второй же пришедший наверняка был церковным старостой. Благостное выражение лица, седая бородка, теплая стеганая куртка наброшена на плечи, в руках огромный ключ от церковных ворот.
– Вы кто? – строго спросил вместо приветствия мужчина с холодным взглядом. Холмогоров представился.
– Документы, пожалуйста.
