Зал был не слишком велик — шагов двадцать от силы. В самом центре круглого помещения стоял…
Это был действительно Трон. Массивное черное кресло, блестящее, будто целиком высеченное из обсидиана, явно не было предназначено для человека. Чем-то оно напоминало тот трон, на котором встретил их Чар, но если там было просто каменное кресло, то здесь…
Даже Рон, имевший крошечную частичку Дара, лишь иногда проявлявшегося обостренным чувством опасности, явственно ощутил, какая сила собрана в этом предмете. Айрин же даже пошатнулась под напором волн древней энергии, исходящей из артефакта. У Сейшела вдруг мелькнула мысль, что сидеть на этом… Троне, должно быть, весьма неудобно. Истинно говорил Чар — Трон предназначался для одной- единственной цели.
Возле Трона спокойно стояла высокая фигура, закутанная в плащ. Она повернулась к людям и неторопливо откинула капюшон.
Если когда-то это существо и было человеком, то теперь ничего человеческого в нем не осталось. Череп обтягивала блестящая лаковая кожа, лишенная волос, бровей или бороды. Рот превратился в узкую прорезь, глаза казались двумя дырами, ведущими во тьму. Но главное, от существа этого веяло невероятной, нечеловеческой жестокостью. Это было само Зло, даже Чар рядом с некромантом, пришедшим к своей цели, показался бы добродушным увальнем.
— Я давно жду вас, — продолжил некромант, ничуть не выказывая беспокойству.
Внезапно Рон с кристальной ясностью осознал, что сейчас произойдет. И проклял себя за неосторожность. То немногое, что он знал о магии по рассказам Айрин и других его знакомых волшебников, давало ему основание предугадать дальнейшее действие некроманта. И противопоставить этому было нечего.
Он рванулся вперед, на ходу занося меч для удара, и увидел, как некромант вскидывает ему навстречу руку. Узкие губы бросили одно лишь слово, и воздух вокруг воина вдруг остекленел.
Конечно, не в воздухе было дело. Простое, но примененное очень вовремя заклинание практически превратило Рона в статую. Он мог, хотя и с трудом, дышать, мог ворочать глазами, диким, надрывающим усилием он мог даже пошевелить рукой или ногой. И не более. Он так и застыл — фигура атакующего рыцаря, занесенный над головой клинок, лицо пылает яростью… А сбоку и чуть позади от него так же замерла Айрин, не успев вскинуть руку для магического удара.
И даже застонать Рон мог только мысленно. Заклинание напрочь лишило способности говорить, поэтому и рассчитывать на помощь волшебницы не приходилось. Каким бы простым ни было заклинание, оно всегда требовало слова или жеста, чаще — и того и другого. Сейшел теперь мог только бесконечно упрекать себя за глупость, за невероятную для него, прошедшего огонь и воду наемника, непредусмотрительность.
Там, у пещеры гномов, готовясь к встрече с Наследием, он снял с пальца подаренное наядой кольцо. Оно вполне могло закрыть ему дорогу в царство Чара — а этого было нельзя допустить. Потом, когда Айрин отпаивала его целебным настоем, никому и в голову не пришло, что кольцу следует вернуться на место. Но даже если бы это и произошло, его все равно пришлось бы снять — иначе ни магический напиток, проясняющий память, ни магия портала не оказали бы на Рона ни малейшего воздействия.
Ему приходилось расставаться с кольцом и раньше, когда Айрин и Ильтар лечили его от ран, полученных в схватке с вампиром. Но потом он вновь надевал кольцо на палец.
Теперь же он напрочь забыл о нем. И магия некроманта сковала его по рукам и ногам, не давая ни малейшей возможности нанести хотя бы единственный удар.
— Так будет лучше, — удовлетворенно произнес некро мант, осматривая замершие фигуры людей. — Значит, это снова вы, леди. И рыцарь, помнится, все тот же. Второй раз вы становитесь на моем пути, и теперь вам предстоит убедиться, что со мной справиться стало гораздо труднее. Я бы даже сказал, что и тебе, волшебница-недоучка, и тебе, здоровяк, это просто не по зубам.
Он неторопливо прошелся вокруг Трона, не делая, впрочем, попытки сесть в него.
— Меня, кстати, зовут Берг, — продолжал бубнить некромант, и в голосе его не слышалось ни торжества, ни злорадства, ни каких-либо иных эмоций. В душе его, если в этом отвратительном теле была душа, наверняка все пело, иначе зачем этот фарс, почему бы ему просто не убить своих преследователей и не закончить то, ради чего он сюда явился. — В прошлый раз вы не дали мне времени представиться. Честь имею, Берг, Советник герцогини Блед, будущей императрицы… впрочем, насчет этого я еще подумаю.
Он подошел к Айрин, внимательно осмотрел ее, прикоснулся своей чудовищной рукой к ее коже. Коготь отбросил в сторону непослушную рыжую прядь, скользнул по щеке, пощекотал подбородок, двинулся вниз, исследуя шею, потом опустился туда, где в проеме неплотно зашнурованного корсета проглядывали аппетитные груди. Девушку бы передернуло от отвращения, имей она возможность пошевелиться. Рон исходил бешенством, но тоже был полностью беспомощен.
— А ты хороша, крошка, — все так же без эмоций про должил некромант. — Ты была бы неплохим украшением моей коллекции, но ведь для этого тебя придется все время держать скованной, не так ли? Стоит тебе освободиться, тут же постараешься меня убить. Значит, придется мне это сделать первому. Но сначала умрет твой спутник, уверяю, ему будет очень неприятно умирать, и это продлится достаточно долго, чтобы и ты и я смогли вволю насладиться этим зрелищем…
Берг наслаждался. Он так давно мечтал о мести, и вдруг судьба преподносит ему эту месть прямо на блюдечке. Да какую… Оба негодяя, что сумели в прошлый раз сорвать его планы, здесь, в момент его триумфа.
— Во время нашей предыдущей встречи вам почти удалось убить меня, — говорил он, чувствуя, какую ненависть и бешенство вызывают у этой пары его слова. — Но, благодарение богам, Чаша пришла ко мне, когда моя плоть уже погибала.
Он выпростал из-под плаща руку и продемонстрировал волшебнице и рыцарю Чашу, что навечно сплавилась с его кистью.
— Теперь она всегда со мной, и сама Чаша, и заключенная в ней Сила. Судя по тому, что вы здесь, подозреваю, вам известно кое-что и о ней, и об этом, — он небрежно кивнул в сторону Трона. — И вам наверняка будет приятно увидеть, как я соединю Трон и Чашу, получу всю власть этих артефактов, стану всемогущим… нет, я стану равным богу.
В глазах девушки плескалась такая ненависть, что, если бы взгляды могли убивать, от некроманта давно осталась бы лишь жалкая горстка пепла. Ее беспомощность и неподвижность несказанно радовали Берга.
Еще несколько часов назад он вряд ли сознавал, как ему необходимы свидетели триумфа. Не бездумные зачарованные, не тупые и равнодушные ко всему на свете зомби, и даже не дура-герцогиня. Именно такие свидетели — опасные, алчущие его крови, эдакие прямо-таки сказочные борцы за правду и добро. И он в самом деле собирался убивать их очень долго — не ради страданий физических, хотя и приносимые этим двоим муки боли в немалой степени его порадуют. Но во сто крат мучительней боли будет для них осознание собственного проигрыша в этой схватке.
— А теперь смотрите внимательно. Свидетелем того, что вы увидите, не был ни один человек. Вы присутствуете при рождении бога, так не пропустите же ни мгновения.
Берг шагнул к Трону…
Рон изо всех сил и без малейщего эффекта пытался сдвинуться с места, когда вдруг услышал голос, что заглушал даже эхом отлетавший от стен голос некроманта.
«Рон, слушай меня внимательно…»
«Гранит?» — Сейшел мог ответить только мысленно и надеяться, что дух великого дракона его поймет.
«Да. Не перебивай, у меня мало сил. Сейчас я на три удара твоего сердца верну подвижность твоему телу. Только на три удара, на большее меня не хватит. Я сделаю это по твоей команде».
«Но что я могу сделать?» — спросил пораженный рыцарь, понимая, что одолеть силу некроманта мечом… это просто невозможно.
«Меч, что сейчас в твоей руке, тот ли это клинок, что когда-то ты получил в моей пещере?»
«Да…»
