высокой вышкой для прыжков.
— Все глаза на меня, — скомандовал учитель. — Вы не здесь, не со мной. Я не чувствую вашего внимания. — Наклонившись к своим слушателям, он продолжил: — Это урок не только дикции, но и концентрации. Будет непростительно, если вы позволите зрителям отвлечь себя!
При этих словах все ученики, как один, повернулись к трибунам. Дверь снова распахнулась, и в бассейн хлынули новые зрители, сплошь мальчики.
— Мы готовы? Мы сосредоточились?
К сегодняшнему дню им всем было задано выучить не меньше двадцати пяти строчек стихов или прозы, на тему любви или смерти — «двух величайших сюжетов жизни и драматургии», по словам мистера Маккарделла.
Айви решила объединить вместе два старых английских стихотворения, одно веселое, второе грустное. Сейчас она мысленно повторила их про себя. Айви была уверена, что знает свои стихотворения назубок, но когда первый ученик начал подниматься по хлипкой металлической лестнице, все слова разом вылетели у нее из головы. Пульс зачастил так, словно она сама карабкалась по ступенькам. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов.
— Ты как? — прошептала Бет.
— Скажи ему, Айви, — настойчиво прошипела Сюзанна. — Объясни Маккарделлу, что с тобой творится.
Но Айви упрямо покачала головой.
— Я в порядке.
Первые трое учеников механически отбарабанили свои строчки, однако все сумели сохранить равновесие, подпрыгивая на помосте. А потом Сэм сорвался вниз. Нелепо размахивая руками, он как огромная птица пролетел по воздуху и с шумом плюхнулся в воду.
Айви судорожно сглотнула.
Мистер Маккарделл выкрикнул ее имя.
Она карабкалась по лестнице медленно и размеренно, перекладина за перекладиной, а сердце ее колотилось так, что ребрам было больно. Странное дело, руки у нее вдруг оказались гораздо сильнее ног. Подтянувшись на последней перекладине, Айви вышла на помост и остановилась. Внизу колыхалась вода — темная рябь, усеянная ослепительными бликами.
Словно в тумане, Айви сделала три шажка вперед, стараясь глядеть на дальний конец помоста, как ее учили на уроках гимнастики во время упражнений на бревне. Помост предательски прогибался под ее тяжестью. При каждом шаге сердце у Айви ухало вниз вместе с ним, но она продолжала идти.
— Можешь начинать, — скомандовал мистер Маккарделл.
Айви сосредоточилась, пытаясь вспомнить заученные строки и вновь увидеть образы, которые вставали перед ее глазами, когда она впервые прочитала эти стихотворения. Она знала, что у нее ничего не получится, если она будет относиться к поэзии, как к обычному упражнению. Ей нужно было переживать то, о чем она говорит, растворяться в чувствах, заключенных в строки.
Наконец, она вспомнила первые слова веселого стишка, и перед ее мысленным взором послушно замелькали нужные картинки: нарядная новобрачная, ошеломленные гости и лавина падающих овощей. Когда она дочитала стихи о глупости любви, снизу раздался одобрительный смех зрителей. Затем, не переставая прыгать, Айви поймала ритм более медленного и минорного стихотворения:
Подпрыгнув еще два раза, Айви замерла на краю доски, выравнивая дыхание. Внезапно снизу послышались аплодисменты. Она все-таки справилась! Она сделала это.
Дождавшись окончания овации, мистер Маккарделл громко крикнул:
— Совсем неплохо.
Надо сказать, что в его устах это была высшая похвала.
— Спасибо, — ответила Айви, поворачиваясь, чтобы сойти вниз.
И тут она почувствовала, что у нее подгибаются коленки. Айви напряглась.
«Не смотри вниз! — беззвучно приказала она себе. — Только не смотри вниз».
Но ведь она должна была видеть, куда идет. Глубоко вздохнув, она сделала еще одну попытку развернуться.
— Айви, в чем дело? — спросил мистер Маккарделл.
— Она боится воды! — выпалила Сюзанна. — И не умеет плавать.
Лежащий внизу бассейн вдруг закачался перед глазами Айви, его края предательски расплылись. Она пыталась сосредоточиться на помосте, но у нее ничего не получалось. Вот вода стремительно понеслась ей навстречу, готовая проглотить без остатка. Потом бассейн вдруг поехал обратно, дальше, дальше, еще дальше… Айви пошатнулась. Одна коленка у нее подогнулась.
— Ой! — раздался из толпы зрителей усиленный эхом крик.
Вторая коленка, подломившись, соскользнула с помоста. Айви с кошачьим упорством вцепилась в край доски. Половина ее тела оставалась на помосте, половина болталась в воздухе.
— Да помогите же ей, кто-нибудь! — завопила Сюзанна.
«Ангел воды! — молча взмолилась Айви. — Ангел воды, не дай мне упасть. Однажды ты уже помог мне… Пожалуйста, ангел…»
В тот же миг она почувствовала какое-то движение на помосте. Доска под ее руками вдруг зашаталась. Ладони мгновенно стали влажными и скользкими.
«Ничего, просто упади, и все, — беззвучно приказала она себе. — Доверься своему ангелу. Он не даст тебе утонуть.
Вот ладони ее заскользили…
— Айви.
Обдирая щеку о доску, она повернула лицо на звук голоса.
Тристан взбежал по лестнице и теперь стоял на другом конце помоста.
— Все будет хорошо, Айви.
Он сделал шаг к ней. Помост из стеклопластика прогнулся под его весом.
— Не надо! — завизжала Айви, отчаянно цепляясь пальцами в опору. — Не наклоняй его! Пожалуйста, прошу тебя. Я боюсь.
— Я помогу тебе. Доверься мне.
У нее страшно болели руки. Голова кружилась, кожа покрылась мурашками. Далеко внизу плескалась и рябила вода, вызывая накатывающие приступы тошноты.
— Слушай меня, Айви. Ты не сможешь продержаться долго, понимаешь? Перевернись на бок, чуть- чуть. Просто перевернись, хорошо? Освободи правую руку. Давай, Айви. Я знаю, что ты сможешь.
Айви медленно перераспределила свой вес. На миг ей показалось, что она сейчас кубарем скатится с помоста, но этого не произошло. Высвободив руку, она судорожно замахала ею.
— Вот видишь, у тебя все получилось. Все получилось, — сказал Тристан.
Он был прав. Теперь Айви могла как следует ухватиться за оба края помоста.
— А теперь медленно ползи. Втягивай себя на доску. Вот так, — голос Тристана звучал спокойно и уверенно. — Какая коленка у тебя любимая?
Айви непонимающе уставилась на него.
— Какая коленка у тебя самая надежная? Правая или левая?
— Ну… Наверное, правая.
— Значит, освободи правую руку. А потом втащи наверх правую коленку и подтяни ее под себя, поняла?
Она молча повиновалась. Вскоре обе ее коленки были уже на помосте.
