оружия он теперь был лишен, и вряд ли соперник позволил бы ему разыскать где-то под ногами другой трезубец, выпавший из рук убитого.
Никогда бы инструктор не поверил, что отступит перед пойманным в сеть человеком. Но сейчас он решил спасать свою шкуру. Обещанная сумма при всей своей величине перестала окупать риск. Лучше заработать эти деньги в несколько приемов, на других, менее опасных погружениях.
Отключив фонарик, он скользнул под потолком и быстро набрал «крейсерскую» скорость. Без нормальной работы ног Сиверову не имело смысла пускаться в погоню. Оставшись в одиночестве, он с остервенением стал кромсать ненавистную сеть. Но только через четверть часа смог полностью выпутаться.
Нужно спешно продолжить начатое, ибо беглец вот-вот принесет заказчикам неутешительные новости.
ГЛАВА 42
Работать приходилось на ощупь. Взятый про запас софит был разбит во время схватки.
Левой рукой он нащупал нечто твердое, с ровным краем. Поддев ножом, с усилием выковырнул пластину длиной чуть меньше локтя и шириной сантиметров в десять. Может, это и есть образец, а все разговоры насчет креста — хитрый ход Лаврухина с целью запутать возможных «соискателей»?
Все то немногое, что Глеб слышал и читал о Лаврухине, не указывало на хитрость изобретателя- эмигранта. Но на всякий случай он оставил металлическую пластину при себе.
Нож теперь мог двигаться дальше по щели. До самого потолка он больше ни разу не встретился с препятствием. Впрочем, короб был достаточно широким, длины лезвия могло просто не хватить. Есть еще трезубец — очень кстати.
Слегка изогнутая «вилка» не проходила в щель, и Глеб просунул трезубец другим концом. Новое, глубоко запрятанное препятствие имело более сложную форму, чем прямоугольная пластина. Выступы, впадины — их и в самом деле должно быть немало, если представить контур настоящего православного креста.
У Сиверова не было лишней секунды, чтобы осознать всю цену происходящего. Сердце не замерло в ожидании, дыхание не стало чаще. Только губы плотно сжались, да еще складка пролегла между бровями.
Неизвестный предмет был втиснут так, что сдвинуть его не удавалось. Сиверов начал выкручивать лезвием винты, чтобы снять одну из стенок короба и сделать более податливым. Выкрутив пару винтов, он бросил это дело — слишком долгая песня.
Жалко портить то, что пощадило время, но другого выхода нет. Упершись обеими руками в короб, Слепой стал давить в бок. Хоть и прочной была немецкая конструкция, но все-таки поддалась. Короб выгнулся настолько, насколько это позволял скрытый внутри передаточный механизм. Деформируясь, задняя стенка чуть отклонилась от переборки. Сиверов услышал, как предмет осел вниз. Теперь его можно подцепить и вытянуть.
Капитану и владельцу «Альбатроса» еще не было сорока пяти. Но выглядел он на добрый полтинник, так неласково помяла его жизнь. Сейчас он курил сигарету за сигаретой, посматривая на часы.
Последние полчаса он ворчал на Зину, тайком, без его ведома пробравшуюся на катер. Она вылезла из каюты только недавно, когда уже поздно было поворачивать к берегу.
— Какого, спрашивается, хрена? — пробормотал капитан себе под нос.
Он задавал вопрос не столько Зине, сколько себе. Зинин ответ он уже слышал в разных вариантах. Решила быть рядом, чтобы ее «отважный капитан» не наделал глупостей. Может, в натуре переживает, привязалась к нему?
Сидит, чистит рыбу, чтобы чем-нибудь себя занять. Время от времени убирает волосы со лба тыльной стороной запястья, куда не прилипли чешуйки. Посматривает на воду, на далекие силуэты разномастных судов — военных кораблей, барж, спортивных яхт под парусом.
В женскую преданность и верность капитану верилось слабо. Бросал он, бросали его. Бросали и тогда, когда был помоложе и покрепче, чем сейчас. «Все они, сучки, хороши», — беззлобно подумал капитан, закуривая новую сигарету от крохотного, размером чуть больше фильтра, окурка. Не иначе Зина шестым бабьим чувством учуяла, кому он подрядился помочь. Тому самому супермену, который разобрался тут на борту с отморозками.
Бабы липнут к таким, а почему бы им не липнуть? Вика вообще в постель полезла в первый же вечер. Наутро Зина проснулась не в своей тарелке, не иначе как сама норовила пролезть, только опоздала.
За бортом плеснуло. Как и договаривались, капитан быстро выкинул веревочный трап. Аквалангист в костюме резво поднялся на борт и сразу отцепил баллоны.
— Пакет там и лежит, куда ты сам клал, — отчитался капитан. — Я его не трогал.
— Что она здесь делает? — нахмурился Сиверов при виде Зины.
— Между прочим, невежливо говорить о присутствующих в третьем лице, — заметила она, очередной раз поправляя волосы.
— Нелегальная миграция, — развел руками капитан. — Нос поздно высунула, когда от берега отошли.
— Ладно, шеф, двигай верным курсом. Курс на Новороссийск был оговорен заранее.
— На полной катушке, — подтвердил капитан, запуская движок.
— Ты, Зина в самом деле не вовремя, — бросил Сиверов, переодеваясь в сухое из своего пакета. — Уходи с палубы, пока не поздно. Обратно туда, где пряталась.
— В морские попы записался? — Зина обратила внимание на тусклый крест буро-черного цвета. — Рыб благословлял, чтоб плодились и размножались?
— Ты бы язык свой укоротила, — крикнул капитан, перекрывая тарахтенье мотора. — А то за руки, за ноги и туда вон, в набежавшую волну. Баба с возу — кобыле легче.
