– Пока что это не для печати. У меня есть ряд условий. – Я отпер стол и дал ему фотокопию. Он пробежал все четыре страницы быстро, а потом еще раз, медленнее. Оживления в нем было заметно столько же, сколько в гробовщике на дешевых похоронах.
– Дайте-ка телефон.
Я подвинул к нему аппарат. Он набрал номер, подождал и сказал:
– Это Морган. Дайте мне м-ра Шермана. – Подождал, поговорил еще с какой-то дамой, потом соединился со своим собеседником, попросил его перейти к другому телефону и перезвонить мне.
Повесив трубку, он поставил телефон себе на колени и прижал кнопку указательным пальцем. Раздался звонок, он поднес трубку к уху.
– Вот материал, м-р Шерман.
Он стал читать медленно и отчетливо. В конце наступила пауза. Потом:
– Минутку, сэр. – Он опустил трубку и взглянул на меня. – Он хочет знать, как вы это достали. Я перегнулся и забрал у него фотокопию.
– Скажите, чтобы не лез не в свое дело. Где я достал – дело другое. Там на обороте штамп.
– М-р Шерман, это, по всей видимости, официальный документ из конторы шерифа Лос-Анджелеса. Думаю, что подлинность проверить легко. И за него назначена цена.
Он послушал еще, потом сказал:
– Хорошо, сэр. Сейчас. – Подвинул телефон ко мне через стол. – Хочет с вами поговорить. Голос был властный, отрывистый.
– М-р Марлоу, каковы ваши условия? Помните, что «Ежедневник» ? единственная газета в Лос- Анджелесе, которая вообще согласится обсуждать этот вопрос.
– О деле Леннокса вы не так уж много писали, м-р Шерман.
– Это я знаю. Но в то время оно казалось просто сенсационным скандалом.
Не было сомнений в том, кто виновен. Теперь, если ваш документ подлинный, дело меняется. Каковы ваши условия?
– Вы печатаете признание полностью в форме фотокопии или не печатаете вовсе.
– Сперва его надо проверить. Это вы понимаете?
– Проверить невозможно, м-р Шерман. Если вы обратитесь к прокурору, он либо начнет все отрицать, либо передаст материал всем газетам в городе. У него нет другого выхода. Если обратитесь в контору шерифа, они адресуют вас в прокуратуру.
– Об этом не беспокойтесь, м-р Марлоу. Как проверить, мы сообразим. Как насчет ваших условий?
– Я же вам сказал.
– Вот как. Вы не требуете оплаты?
– Деньгами – нет.
– Ну, что ж, вам виднее. Можно мне Моргана? Я передал телефон Лонни Моргану.
Он кратко переговорил с шефом и повесил трубку.
– Согласился, – сообщил он. – Я забираю фотокопию, он сам проверит.
Сделает так, как вы просили. В печати, уменьшенное вдвое, это займет примерно половину первой полосы.
Я отдал ему фотокопию. Он потянул себя за кончик длинного носа.
– Не обидитесь, если я скажу, что, на мой взгляд, вы полный идиот?
– Не буду спорить.
– Еще не поздно передумать.
– И передумывать не буду. Помните тот вечер, когда вы доставили меня домой из городской Бастилии? Вы сказали, что мне, наверно, нужно попрощаться с другом. Так у нас до сих пор и не получилось прощания. Если вы опубликуете фотокопию, то получится. Долго я этого ждал – очень, очень долго.
– Ладно, старина. – Он криво усмехнулся. – Но я все равно считаю вас идиотом. Сказать, почему?
– Ну, скажите.
– Я про вас знаю больше, чем вы думаете. Вот отчего противно быть журналистом. Знаешь много, а опубликовать не можешь. Поневоле становишься циником. Если «Ежедневник» напечатает это признание, рассердится очень много народу. Прокурор, коронер, контора шерифа, влиятельное частное лицо по фамилии Поттер и пара бандитов по имени Менендес и Старр. Вероятнее всего, вы попадете в больницу или снова в тюрьму, – Не думаю.
– Думайте как хотите, дружище. Я вам говорю, что думаю я. Прокурор разозлится, потому что это он похоронил дело Леннокса. Даже если признание и самоубийство Леннокса его оправдывают, все равно многие поинтересуются, как это вышло, что Леннокс, человек невиновный, написал признание, как он погиб, вправду ли он покончил с собой или ему помогли, почему не было следствия и почему все дело так быстро заглохло. Кроме того, если оригинал этой фотокопии в руках у прокурора, он решит, что его подсидели люди шерифа.
– Вам не обязательно печатать в газете штамп шерифской конторы на обороте.
– Мы и не будем. Мы с шерифом в дружбе. Считаем его честным парнем. Не обвиняем его в том, что он не может остановить ребят вроде Менендеса.
Азартные игры пресечь нельзя, пока они разрешены в отдельных формах повсюду и во всех формах в отдельных местах. Вы выкрали это из конторы шерифа. Не знаю, как вам это удалось. Хотите рассказать?
– Нет.
– О'кей. Коронер разозлится, потому что прошляпил с «самоубийством»
Уэйда. Не без помощи прокурора к тому же. Харлан Поттер разозлится, потому что вновь откроется дело, которое он так старался прикрыть. Почему разозлятся Менендес и Старр, я не очень понимаю, но знаю, что они вас предупреждали в это не лезть. А когда эти ребята на кого-нибудь сердятся, ему несдобровать. С вами, чего доброго, обойдутся, как с Большим Вилли Магоуном.
– Магоун, наверно, слишком вылезал.
– Возможно, – протянул Морган. – Но эти ребята слова на ветер не бросают.
Если уж они велели не соваться куда не надо, то и не суйтесь. Если же вы не послушались и вам это сошло с рук, значит, они проявили слабость. А крутым парням, хозяевам этого бизнеса, большим шишкам, совету директоров слабаки не нужны. Они опасны. Затем, существует Крис Мэйди.
– Говорят, он фактически правит штатом Невада.
– Верно говорят, дружище. Мэйди – славный парень, но он лучше всех знает, что хорошо для Невады. Богатые гангстеры, которые орудуют в Рено и Вегасе, очень стараются не рассердить м-ра Мэйди. Иначе налоги на них сразу вырастут, а полиция перестанет с ними сотрудничать. И тогда настоящие хозяева на Востоке решат, что нужно кое-кого заменить. Деятель, который не может поладить с Крисом Мэйди, действует не правильно. Значит, убрать его и назначить другого. А убирают у них вы знаете, как. Только ногами вперед в деревянном ящике.
– Они обо мне никогда не слышали, – заметил я. Морган насупился и помахал рукой вверх-вниз.
– Им это и не нужно. Имение Мэйди в Неваде, у озера Тахо, граничит с имением Харлана Поттера. Может, они даже иногда здороваются. Какой-нибудь прислужник Мэйди может услышать от прислужника Поттера, что фраер по имени Марлоу слишком распускает язык о чужих делах. Это случайное замечание могут передать дальше, и тогда в одной квартире в Лос-Анджелесе зазвонит телефон, и одному парню с развитой мускулатурой намекнут, что неплохо бы ему и паре-тройке его дружков выйти поразмяться. Если кому-то нужно, чтобы вас пристукнули, этим ребятам не станут объяснять, почему. Для них это обычная работенка. Лично против вас они ничего не имеют. Просто не рыпайся, дружок, пока мы будем ломать тебе руку. Ну, вернуть вам это? Хотите?
Он протянул мне фотокопию.
– Вы знаете, чего я хочу, – сказал я. Морган медленно встал и засунул фотокопию во внутренний карман.
– Может, я и ошибся, – сказал он. – Может, вам больше известно, чем мне.
Я, например, не знаю, как смотрит на мир человек, вроде Харлана Поттера.
– С недовольной гримасой, – ответил я. – Я с ним знаком. Но он не станет связываться с хулиганьем. Это противоречит его представлениям о том, как надо жить.
