запас продуктов, но ведь в доме все равно почти никого нет и готовить нужно только на двух человек — успокаивала она свою совесть. Невозможно приехать в такое роскошное место, как «Спа», с поношенной рубашкой из розового ситца! Ну конечно, невозможно! Огромная кровать уже была расстелена. На подушке лежала плитка мятного шоколада. Энни легла, устроилась на горе подушек, укрылась пуховым одеялом и потянулась к пульту. На нем было три кнопки: первая — с надписью «откр. — закр.». вторая и третья были обозначены буквами «А» и «В». Она нажала первую. Панель на противоположной стене скользнула в сторону, открывая то, что оказалось плазменным телевизором. Энни уже успела прочитать инструкции курорта во всем, что касалось освещения. Настала пора испытать их в действии.
— Свет погас, — прошептала она, и в комнате тут же стало темно. Вот это да! Может, ее счета за электричество не были бы так высоки, если бы она и дети могли выключать свет одной командой! Она снова повертела пульт. Фантазия. Нужно придумать, чего ей хочется. Были ли у нее когда-нибудь фантазии? Ее отец был человеком практичным. Мать — весьма здравомыслящей особой. Они были хорошими родителями для нее и Лиззи, но невозможно припомнить, чтобы они занимались с детьми чем-то, требующим игры воображения. Они требовали отличной учебы. Сами учили дочерей принципам этики и хорошим манерам. И не одобряли никаких отклонений с заранее проложенного пути. Энни всегда знала, что ей предстоит стать женой и матерью, потому что это судьба всех порядочных женщин. А вот Лиззи, будучи моложе и отважнее, нарушила все правила, поступив после колледжа на юридический факультет, причем даже не известив родителей о своих планах. Впрочем, ее летние приключения уже были явным намеком на то, что Лиззи не собирается следовать общепринятым законам. К счастью, мать была так занята организацией вечеринки в честь помолвки Энни, сбором приданого, поисками подвенечного платья и платьев для подружек, что не обращала никакого внимания на Лиззи. К тому же отец только благосклонно улыбался, ездил на работу и выписывал чеки по первому требованию.
Жаль, что Энни не могла быть столь же целеустремленной, как Лиззи, но тогда она сама не знала, чего хочет, и любила Ната.
Фантазия. Нужно придумать, где она хотела бы очутиться.
Она вдруг вспомнила бабушку с материнской стороны, которая читала ей волшебные сказки. У нее была чудесная толстая книга с изумительными старинными картинками.
Бабушка умерла, когда Энни было шестнадцать. Тогда она вместе с Лиззи убирала ее дом. Энни нашла книгу и сохранила ее, чтобы позже читать своим детям, что она время от времени и делала. Может быть, стоит стать героиней одной из этих сказок? Если, конечно, эта штука, называемая «Ченнелом», существует на самом деле. Но Лиззи уверяла, что это так, а она не из тех, кто лжет. Золушка? Нет. У нее уже началась счастливая жизнь с принцем. Рапунцель? Ни за что. Кто захочет целыми днями сидеть в башне, расчесывая длинные золотые волосы? Белоснежка? Энни всегда считала, что в истории о девушке и семерых гномах есть нечто неприятное. Но тут она вспомнила о любимой сказке, где девушка любила отца настолько, чтобы пожертвовать собой ради него. И о великой любви, преодолевшей злое колдовство. Должно быть, интересно стать такой девушкой. Почему нет? «Красавица и Чудовище»! Энни нажала кнопку «А».
В ушах тихо зазвенело. Открыв глаза, она обнаружила, что сидит в карете, едущей по темному лесу. Вздрогнув от холода. Энни покрепче укуталась в шерстяной плащ.
Лошади замедлили шаг. Выглянув из окна кареты, она увидела впереди башни замка, окруженного высокими каменными стенами. Карета проехала через открытые железные ворота, которые со звоном закрылись за ними. Экипаж остановился, и дверца открылась. Чья-то рука в перчатке протянулась, чтобы помочь Энни выйти. Опершись на нее, Энни спустилась вниз.
Мужчина, державший ее руку, возвышался над ней на целую голову. Он был одет в черное. Шелковая с кожей маска скрывала его лицо, оставляя на виду лишь губы и подбородок.
— Ты мистрис Энн, дочь торговца. Надеюсь, понимаешь, что твой отец отдал тебя в обмен на свой долг?
— Да, — прошептала Энни с бешено колотящимся сердцем. Это действительно очень волнует!
— «Да, мой господин», — поправил он. — Я хозяин этого замка и прилегающих к нему земель. Тебе нужно научиться почтению, мистрис Энн, и я готов научить тебя.
— «Да, мой господин», — слегка улыбнулась Энни.
— Находишь ситуацию забавной? — резко бросил он. Энни отметила, что голос у него низкий, а тон — зловещий. — Теперь я вижу, что тебе действительно нужно многому учиться, и сейчас самое время начать урок покорности, мистрис Энн. Идем!
Немилосердно стиснув ее пальцы, он почти потащил ее по широким каменным ступеням, ведущим в замок.
«Я могу остановить это в любую минуту», — сказала себе Энни.
Сестра говорила ей, что если фантазия пугает ее или не так хороша, как она себе представляла, стоит лишь пожелать — и все исчезнет. Но пока что Энни была так заинтригована происходящим, что решила подождать. Этот высокий незнакомец очень привлекателен. Так, значит, он и есть Чудовище из сказки! Интересно, что кроется под той маской, которую он носит? Она, спотыкаясь, бежала за ним. Куда он ее ведет? В парадный зал? Во всех замках есть парадные залы, верно?
Но Чудовище не повел ее в парадный зал. Они прошли по узкой лестнице в маленькую круглую комнатку, освещенную одним факелом. С низкого потолка свисали две золотые цепи, к которым были прикреплены золотые же кандалы.
«Я могу закончить это в любую минуту», — снова напомнила себе Энни, когда Чудовище грубо дернул ее за руки и надел на запястья кандалы. К ее удивлению, оказалось, что кандалы подбиты мягчайшим шелком. Она почти повисла в воздухе: кончики пальцев ног едва касались пола.
«Я могу закончить это в любую минуту…» Но на самом деле она этого не хотела. Она впервые в жизни видела подобное создание, и, как ни странно, он возбуждал ее. Что же, ее муж мертв вот уже два года, а у нее с тех пор не было ни единого свидания. Чудовище молча обошел вокруг жертвы. Расстегнул ее юбку, которая тут же свалилась к ногам. За верхней юбкой из красного бархата последовали нижние. Энни взвизгнула, когда широкие ладони скользнули под рубашку и прошлись по ногам. Он медленно стянул до колен белые шелковые панталоны, погладил голую попку и снял панталоны.
— У тебя миленькая круглая попка, мистрис Энн. Думаю, она сможет выдержать любое наказание, — сказал Чудовище и отступил, чтобы снова оглядеть ее. Она хотела что-то сказать, но прежде чем разгадала его намерения, он одним рывком располосовал ее рубашку. Энни ахнула от изумления. Она висела перед незнакомцем совершенно обнаженная!
От смущения она залилась краской. Что за зрелище она собой представляет! Сорок два года, целлюлит и начавшие обвисать груди!
Нет, нужно немедленно заканчивать эту абсурдную фантазию!
Но по какой-то непонятной причине она не находила в себе сил сделать это. Что-то внутри требовало узнать, как далеко она способна зайти. — Ты никогда не видела себя обнаженной? — вдруг спросил Чудовище.
Энни поняла, что нужно ответить, как приличествует молодой дочери торговца.
— Н-нет, — выдавила она.
— У твоего отца в доме не было зеркала?
— Отец считал, что подобные вещи толкают женщин на всякие глупости и тщеславие, — услышала Энни собственный голос. Господи милостивый! Она становится героиней волшебной сказки, хотя в волшебной сказке действие разворачивалось иначе.
Губы Чудовища дернулись в подобии улыбки, и Энни увидела шрам, идущий от левого уголка рта.
— Сейчас увидишь сама, — бросил он и взмахнул рукой. Стена напротив мгновенно превратилась в зеркало.
Изумленная Энни смотрела во все глаза. Это не ее тело! Тело молодой девушки лет двадцати, роскошное, с полными бедрами и упругими круглыми грудями. Плоский живот, тонкая талия, и ни следа целлюлита.
Энни широко улыбнулась. Оглядела себя. И поняла, что зеркало не лжет.
— О, мой господин, что вы намереваетесь делать со мной? Мне сказали, что я год должна ублажать вас, чтобы возместить долг моего отца.
Чудовище холодно усмехнулся:
