простыней, которую вынул из небольшого шкафчика, и расстелил в изножье розовую махровую простыню.
— Снимите халат и заверните трусики до ширины бикини. Потом ложитесь на стол лицом вниз. Я подожду за дверью, пока не будете готовы.
— А я вернусь в номер, — сообщил Девин. — Присмотрю, чтобы ваша одежда была немедленно выглажена.
Мужчины вышли. Энни, не торопясь, развязала пояс халата, разделась и отложила одежду в сторону. Скатала трусики, забралась на стол и укрылась полотенцем. Сейчас ей предстоит первый в жизни массаж. И массажист — мужчина! После смерти Ната ни один мужчина не дотрагивался до нее. Что, если она возбудится?
Но Энни тут же тихо рассмеялась. Вряд ли Ларе узнает, если она намочит трусики!
В дверь постучали.
— Готовы, миссис Миллер? — окликнул массажист.
— Входите! — отозвалась Энни.
Дверь открылась и снова захлопнулась.
— Вам удобно? Выемка для лица не беспокоит?
— Все в порядке, — заверила Энни.
— У вас немного сухая кожа, — заметил он. — Придется взять миндальное масло.
Откупорив бутылочку, он налил на руки масла и стал их растирать.
Сильные ладони скользнули по спине.
— И вы слишком напряжены. Полагаю, вас раньше не массировали. Попытайтесь расслабиться. Я не сделаю вам больно. Его пальцы мягко вонзились в плечи.
Энни попыталась последовать его совету. Его голос звучал профессионально бесстрастно. Он здесь не для того, чтобы обольщать ее. Его дело — массировать ее и размять все тело. И этот курорт — не улей кипящих страстей и разврата. Здесь она отдохнет и телом, и духом. И Нат бы полностью одобрил. Впервые в жизни она свободна на восемь дней и семь ночей. Свободна от детей, домашних животных и хлопот по дому. И лучше воспользоваться всем, чем удача ее одарила, потому что одному Богу известно, выпадет ли еще раз на ее долю подобная роскошь. Энни набрала в грудь воздуха и шумно выдохнула.
— Вот и правильно! — обрадовался Ларе. — Избавляйтесь от стресса, миссис Миллер.
— А я буду получать массаж каждый день, пока живу здесь? — спросила она.
— Дважды в день, если пожелаете. Меня прикрепили только к вам одной, миссис Миллер.
— Энни, пожалуйста. Пусть у меня пятеро детей. Но обращение «миссис Миллер» заставляет почувствовать себя такой старой!
Боже, ее массирует незнакомый мужчина, и ей это, кажется, нравится. Так приятно, когда тебя касается кто-то, не собирающийся с плачем цепляться за твою ногу или сосать твою грудь. Конечно, Нат никогда не массировал ее, но все же это приятно. Очень-очень приятно.
— Пятеро ребятишек, вот как? — хмыкнул Ларе. — Что же, надеюсь, вас не оскорбит, если я скажу, что для многодетной матери вы в прекрасной форме.
— Лишний вес, — пожаловалась Энни.
— Вы обязательно похудеете к тому времени, как уедете отсюда. Вам нужно сбросить пять или шесть фунтов. Вы ширококостная женщина.
— В отца, — с сожалением вздохнула Энни. — Вот моя сестра пошла в мать и, следовательно, вполовину меня меньше.
— Генетика, — философски заметил Ларе. — Ничего не поделаешь. Но если вы не испугаетесь, я хотел бы отмассировать ваши ягодицы. Нужно немного расслабить седалищные мышцы.
— Может быть, завтра?.. — пробормотала Энни, снова занервничав.
— Без проблем! Я подниму полотенце, а вы переворачивайтесь, — велел Ларе, а когда она поспешно перевернулась, уронил на нее большое полотенце и стал трудиться над шеей и плечами.
Энни закрыла глаза и постелен но стал а расслабляться. Видел ли он ее груди? Но она тут же выбросила из головы эти мысли. Похоже, он на нее и не смотрит, да и зачем ему? Он ясно дал понять, что массаж — его профессия, и ничего больше.
Сильные пальцы продолжали разминать ее мышцы. Восхитительно! Потом он принялся за ее руки и кисти, пока они не показались ей бескостными. Наступила очередь ее рук и ступней. Энни так расслабилась, что даже задремала.
— Энни, — окликнул он.
Она открыла глаза. Над ней навис Ларе.
— Сеанс закончен, и я рад, что вы немного поспали. Ко времени вашего отъезда вы хорошо отдохнете. И мы научим вас, что нужно делать дома.
— Это было чудесно, — призналась Энни. — А где найти косметолога?
— Янка сейчас придет, — пообещал Ларе.
Энни села, прижимая к себе полотенце. Ларе принес ей халат и помог Энни одеться, стоя сзади, чтобы она не чувствовала неловкости, после чего забрал полотенце и сложил стол.
— Увидимся завтра, — кивнул он, прежде чем выйти. В комнате появилась элегантная женщина в красивой белой униформе.
— Миссис Миллер? Я ваш косметолог Янка, — сообщила она с акцентом. Нажала кнопку на стене. Тут же откинулась панель, открывая удобное, похожее на стоматологическое, кресло, выехавшее в центр комнаты.
— Садитесь, пожалуйста, миссис Миллер, и давайте посмотрим, с чем будем работать сегодня.
Едва Энни устроилась, Янка нажата другую кнопку, и кресло поднялось. Янка повязала на голову широкую махровую ленту и подсунула под шею Энни жесткую, но удобную подушку. Положила на веки влажные тампоны.
— Огуречный лосьон, — пояснила она. — Уменьшает мешки под глазами. Все, чем я буду обрабатывать вашу кожу, — натуральные средства и были разработаны без испытаний на животных.
— Моим близнецам-дочкам это понравилось бы, — пробормотала Энни, но Янка, ничего не ответив, направила в ее лицо яркий луч и стала осторожно разглаживать щеки.
— Свет, — пояснила она, — это часть большого увеличительного стекла, которое позволяет подробно рассмотреть каждый участок кожи. Сколько вам лет?
— В декабре будет сорок четыре.
— Дети?
— Пятеро.
— Поразительно! — воскликнула Янка. — У вас потрясающая кожа, миссис Миллер. Упругая, гладкая, и ни единой гусиной лапки. Немного суховатая, правда, но об этом мы позаботимся. И отвечу, прежде чем спросите, потому что вопрос так и вертится у вас на языке. Я венгерка.
— Никогда не была в Венгрии, — пробормотала Энни, не зная, что еще сказать.
— Немногие американцы побывали там. Моя страна прекрасна, и мы приветствуем всех людей доброй воли. И с толстыми кошельками, — серьезно добавила Янка, но тут же оглушительно расхохоталась над собственной шуткой. Энни вторила ей. Весь следующий час Янка смазывала кремом, обрабатывала паром, массировала, снова смазывала кремом и наконец наложила маску из авокадо. Смыв маску, увлажнила лицо душистым розовым маслом и осторожно втерла в кожу.
— Увидимся через несколько дней, — заявила она. — И я обязательно подскажу, как поддерживать идеальное состояние вашей великолепной кожи.
— Спасибо, — поблагодарила Энни, вставая с кресла.
— Я, кажется, вовремя, — весело заметил Девин. — В семь пятнадцать у вас стилист и парикмахер.
— Но они мне не нужны! Я сама могу накрасить губы и сделать прическу.
Двери лифта снова открылись, и Девин сунул в прорезь карточку-ключ.
— Каждая женщина может накрасить губы и причесаться, — согласился он. — Но когда увидите, что могут сделать для вас Джуди и мистер Юджин, сразу измените мнение. Теперь поспите, а я вернусь позже, ладно? Я расстелил постель.
