Нет. Он не нуждается в жене. Зачем ему жена? Наследница для Данглиса у него есть, хотя последнее время он постоянно думал об Аликс. Он научил ее страсти и считал, что этого достаточно, но шутливые речи королевы неожиданно заставили его представить, какова будет его жизнь без Аликс. Но ведь жил же он без нее раньше, разве нет?
И тут он с неожиданной, болезненной ясностью осознал, что не хочет жить без нее.
Значит ли это, что он влюблен? Именно так! Но то, что он чувствует сейчас, совершенно не похоже на то, что он испытывал к Робене. Тогда он решил, что пришла пора жениться. Робена была прекрасной и волнующей девушкой. За ней давали большое приданое. Ее семья была почтенной и уважаемой. Малькольм Скотт одобрил такую невесту, дал согласие и дядя, который устраивал этот союз, и он женился на Робене Рамзи. И хотя в брачную ночь так и не понял, девственна ли молодая жена, сначала она вроде была ему верна. Но сейчас Малькольм понял, что никогда ее не любил. И когда она предала его, ранены были его гордость и честь, но не сердце — она ушла из его жизни так же легко, как вошла в нее.
Но с Аликс все по-другому. Он не хотел ее отпускать. Не хотел, чтобы она когда-нибудь вышла за другого. Она принадлежит ему! Он любит ее! А если это так, значит, она достойна большего, чем участь его любовницы! Ей следовало стать женой, той самой, в которой, по его словам, он не нуждался. И Фиона ее тоже любит.
— Милорд? — участливо окликнула его королева Мария.
— Мадам? — встрепенулся он.
— Я хочу представить вам Юфимию Грант, жену моего капитана. Юфимия, это Малькольм Скотт, лэрд Данглиса.
— Мадам…
Лэрд склонился над тонкой белой ручкой.
— Юфимия — член семейства Стюартов. Мой покойный муж устроил ее брак несколько лет назад, — пояснила королева.
Юфимия была высокой надменной женщиной с густыми темно-рыжими волосами и большими грудями, то и дело угрожавшими выпасть из низкого выреза ее темно-синего платья.
— Милорд, — отозвалась она низким, грудным голосом, оценивающе разглядывая его голубыми глазами с видом кошки, поймавшей чрезвычайно толстую мышь. Кончик языка змеей мелькнул между губами. — Вы приехали издалека?
— Из Данглиса. Того, что на границе, — пояснил он.
— Такого места я не знаю, — откликнулась она, и, когда королева отошла, чтобы приветствовать очередного гостя, Юфимия подступила к лэрду ближе.
— Вы и не можете знать о Данглисе, мадам.
Иисусе! От нее несет потом и чем-то затхлым, и он едва сдержался, чтобы не отстраниться, когда она взяла его под руку.
— И там очень красиво? — прошептала она так тихо, что ему пришлось наклонить голову, чтобы лучше слышать. При этом он невольно увидел ее груди, что, как сейчас он понял, и было ее изначальной целью.
— Это обычное приграничное поместье. Некоторым там нравится, не далеко не всем, — пояснил он.
Аликс с противоположного конца зала увидела, как лэрд низко склонился над незнакомой красавицей. Сердце ее сжалось, словно стиснутое безжалостной рукой. Кто это женщина? И почему льнет к лэрду с видом собственницы?
Аликс почувствовала, как в душе растет нечто похожее на гнев. Очень хотелось подбежать и выцарапать глаза этой ведьме!
Но она осталась на месте, зато Фиона, заметив незнакомку, вырвала руку из руки Аликс и бросилась к парочке.
— Па! — крикнула она на ходу.
Юфимия пренебрежительно оглядела девочку.
— Кто вы? — спросила Фиона по-французски, дерзко глядя на женщину.
— Что она сказала? — не поняла Юфимия.
— Вы уродина. Я вас не люблю, — объявила Фиона, тоже по-французски.
— Фиона! — воскликнула подоспевшая Аликс. — Мне очень жаль, господин.
Губы лэрда смешливо дернулись.
— Ты его служанка? Немедленно уведи это отродье! — скомандовала Юфимия. — Терпеть не могу детей, особенно тех, которые грубят! Достаточно и того, что приходится постоянно обходить стороной королевский выводок!
— Вы ошиблись, мадам, — ледяным тоном отозвалась Аликс. — Я мистрис Аликс Гивет, крестница королевы Маргариты Английской.
— В таком случае, мистрис Гивет, заберите свою девочку. Она нам мешает!
— Мне не мешает, — отрезал лэрд, нагибаясь и подхватывая Фиону на руки. — Она моя дочь, мадам.
— Она мне не нравится, па, — прошептала Фиона. — Я очень рассержусь, если ты на ней женишься.
— У мистрис Грант есть муж, Фиона, — заверил отец.
— Тогда почему она льнет к тебе и показывает свои титьки? — возмутилась Фиона.
— Фиона, платье мистрис Грант самое что ни на есть модное, я ей даже завидую, — выпалила Аликс, пытаясь сгладить неловкость.
Только сейчас лэрд показал, как сильно любит дочь. Юфимия Грант была вне себя, потому что шепот девочки оказался достаточно громким.
— Манеры вашей дочери лишены всякой учтивости и деликатности, милорд, — прошипела она и, повернувшись, отошла.
Малькольм Скотт, не в силах сдержаться, ухмыльнулся. Аликс рассыпалась звонким смехом. Фиона перевела взгляд с одного на другого и, решив, что на нее не сердятся, широко улыбнулась.
— Слава Богу и его благословенной Матери, что эта женщина не знает французского, — заметил лэрд. — Фиона назвала мистрис Грант уродиной.
— Она и есть уродина, — бросила Фиона. — И хотя она поливает себя духами, от нее все равно мерзко воняет. Она редко моется. Не то что мы с Аликс! Она противная! Почему она так цеплялась за па?
— Она одна из придворных дам королевы Марии, — пояснила Аликс. — Думаю, она просто пыталась приветствовать твоего отца.
— Совершенно верно, — отозвался лэрд.
— Она противная, — повторила Фиона.
Но тут вернулась королева в сопровождении красивого джентльмена.
— Милорд, вы знакомы с Адамом Хэлберном? Адам, это Малькольм Скотт, лэрд Данглиса.
Адам был высоким ширококостным мужчиной с густыми рыжими волосами и светлыми глазами цвета морской волны. Он протянул руку лэрду, пожал ее и улыбнулся Аликс и Фионе.
— А кто эти две прекрасные дамы?
— Моя дочь Фиона и ее компаньонка мистрис Аликс Гивет, — представил лэрд.
— Мистрис Гивет — крестница моей родственницы, Маргариты Анжуйской, — пояснила королева.
— И как крестница английской королевы оказалась в Шотландии? — удивился Хэпберн.
— Позже я расскажу вам ее историю, — пообещала королева.
— Вы уже видели стены замка? — осведомился Хэпберн.
— Не успел.
— Осмотрите их завтра, — тихо сказала королева. — Все должны считать этот визит данью вежливости. Не хочу привлекать внимание к истинной цели вашего приезда.
— Простите меня, мадам, — поспешно ответил Адам. — Но мне не терпится услышать мнение лэрда. Я забываю, что даже здесь, в Рейвенскрейге, мы не защищены от любопытных глаз и ушей.
Королева нежно улыбнулась Хэпберну.
