справившись с боязнью немедленной расплаты, закончил он.
– Я тебе не Котяра, а Петр Иванович, в самом крайнем случае – Кот, – хмуро, с недвусмысленной угрозой приструнил его Кот. – Ясно тебе, пидор бритый?
С неожиданным для его громоздкой туши проворством Бек соскользнул со стола на пол. Неизвестно когда и как очутившаяся у него в руке пустая пивная бутылка с треском разбилась об угол столешницы, и Бек на мгновение замер напротив Кота в напряженной бойцовской стойке, выставив перед собой смертоносную стеклянную 'розочку'. Электрический свет поблескивал на острых изломах бутылочного стекла, и точно такие же острые, холодные, злые блики подрагивали в прищуренных глазах Бека.
Кот тоже напрягся, подобрался и принял стойку, но тут Глеб, протянув руку, взял стоявшее у стены свежевычищенное ружье и с усилием оттянул тугой рычаг, закачивая в камеру сжатый воздух. Заряженный мощным, рассчитанным на крупное животное, снотворным дротик беззвучно скользнул в канал ствола, затвор стал на место с отчетливым металлическим щелчком, и хищный огонь в глазах Бека погас, уступив место всегдашней тупой угрюмости.
– Вот это правильно, – похвалил Кот, выпрямляясь. – Молоток, Черный. Так и действуй.
Гаркуша на кровати откровенно перевел дух. С его точки зрения, инцидент был исчерпан, но Глеб так не считал.
– Как? – спросил он, не спеша опускать ружье.
– Что 'как'? – не понял Кот.
– Как именно я, по-твоему, должен действовать?
– Всадить дротик в любого, кто вздумает быковать, – жестко пояснил Кот. Он обращался к Глебу, но смотрел при этом исключительно на Бека. – А когда свалится, спустим урода в гараж, пускай выспится в холодке, поостынет...
– Ага, – сказал Глеб, – тогда ясно. А то я думал, что ты меня в личные телохранители записать норовишь. Ну, раз это не так, извини...
Пневматическое ружье у него в руках звонко щелкнуло. Послышался тупой деревянный стук, и все присутствующие, за исключением погруженного в работу Клавы, уставились на стальной дротик с ярким синтетическим оперением, пригвоздивший к дощатой стене полу пиджака, внутри которого в данный момент обретался Кот.
– Ты что творишь, бродяга?! – негромко, но угрожающе поинтересовался Кот, заводя руку за спину с явным намерением извлечь оттуда пистолет.
Глеб не шевельнулся, хотя единственный заряд его ружья уже был использован.
– Выполняю данную тобой инструкцию, – спокойно сказал он. – В следующий раз, когда вздумаешь распускать язык и провоцировать драку, имей в виду, что достанется уже не пиджаку, а тебе. А дальше – как ты там говорил? – в гараж, остудиться.
Некоторое время Кот стоял в странной позе, с заведенной за спину рукой, и сверлил Глеба недобрым взглядом исподлобья. В комнате царила тишина, только компьютер в углу урчал и тихонько попискивал, пережевывая информацию. Клава даже не обернулся – то ли действительно ничего не слышал, то ли считал, что урки как-нибудь без него разберутся, кто из них главнее.
Потом Кот вынул руку из-за спины – пустую, без пистолета.
– Ты прав, Черный, – сказал он и растянул губы в улыбке, которая выглядела почти как настоящая. – Бек, братан, извини. Беру свои слова обратно. Ссориться нам сейчас не с руки, пацаны.
– Вот именно, – сказал Глеб, отставляя к стене ружье.
Думал он при этом о том, как ловко Кот избежал ответа на вопрос о причинах отсутствия Короткого. В самом деле, он, Кот, был не из тех, кто не умеет следить за собственным языком. Он точно знал, какой будет реакция Бека на оскорбление, и сознательно пошел на риск, лишь бы отвлечь внимание публики от Короткого. С чего бы это?
Бек, казавшийся вполне удовлетворенным принесенными Котом извинениями (что тоже было довольно странно, принимая во внимание его характер и биографию), швырнул бутылочное горлышко в камин, подошел, хрустя битым стеклом, к столу и вскрыл новую бутылку пива.
– И мне, – не оборачиваясь, попросил Клава.
Бек замер, не донеся бутылку до разинутой пасти, озадаченно покрутил головой (видали, дескать, каков наглец?!), сунул бутылку в протянутую руку Клавы, а себе откупорил новую.
Миролюбивый Гаркуша, который был большим приверженцем чистоты и порядка, убедившись, что убирать за собой никто не собирается, встал с кровати, взял веник и совок и принялся подметать замусоренный осколками пол. Бек презрительно покосился на него, но промолчал и даже немного отодвинулся, дав Гаркуше возможность собрать мусор у себя под ногами.
– Короче, так, – не оборачиваясь, произнес Клава. – Не знаю, насколько данная схема соответствует реальному положению вещей, но, если, скажем, построить по ней новую систему, она будет работать. То есть схема скорее всего настоящая.
– Отвечаешь? – спросил Кот.
– Да нет, конечно, – немедленно разочаровал его Клава. – Просто я лично ни за что не стал бы возиться, разрабатывая на основе реально существующего проекта другой, почти такой же. Это такая скучища... В этом еще был бы какой-то смысл, если бы человек, который передал нам документацию, знал, как мы собираемся ее использовать, и хотел нам помешать. Да и то... В такой ситуации ему было бы проще сдать Кота ментам. Правда, тогда бы он остался без денег...
– Во-во, – сказал Бек. – А так, если сигнализация сработает, и денежки при нем, и мы за решеткой... Лафа!
– Ну конечно! – с огромным сарказмом подхватил Клава. – Естественно, он такой баран, что рассчитывает на наше благородство! Вернее, на благородство Кота.
– Да уж, – согласился Кот, – я, если что, молчать не стал бы. А он мужик неглупый, такие вещи
