будешь. Я в твои финансовые дела никогда не лезла.
– Какие у меня дела! – воскликнул генерал. – Ты же знаешь, какая у меня зарплата…
Ирина перебила его излияния. Она и раньше не любила, когда отец прибеднялся. Даже вручая ей в качестве подарка на день рождения ключи от машины, даже периодически подбрасывая им 'на жизнь' тысячу-другую долларов, он непременно восклицал что-нибудь вроде 'последнее отдаю – чего не сделаешь ради любимых детей!' Теперь же его стоны насчет зарплаты ей были и вовсе противны.
– Отец, мне нужно с тобой поговорить. По важному делу.
– Хорошо, дочка, – насторожился Борис Степанович, уловив в голосе Ирины несвойственную ей твердость и решительность. – В чем проблема?
Приезжай к нам вечером, поужинаем. И Светланку с Алешкой возьми и Павлика – если он сможет, конечно… Мы с мамой внуков уже давно не видели – недели две, да?
– Нет, поговорить нужно срочно.
– Говори, раз так.
– Папа, ну не по телефону же!
– Дочь, ну что за спешка? Ты отлично понимаешь, что я на службе. Не могу же я вот так встать, все бросить и уйти! Тем более что у нас каждый день проверки. Время сейчас сама знаешь какое – неспокойное…
– Я хорошо знаю, папочка, какое неспокойное сейчас время. Слишком хорошо знаю.
– Что-то случилось? – голос генерала Тихонравова дрогнул – генерал отчетливо почуял неладное. – Иришка, отвечай, что произошло.
– Приезжай за мной прямо сейчас.
– А где ты?
– Я дома.
– У себя?
– Ну не у тебя же! Приезжай ко мне, папа, я тебе тут же все объясню.
– Что случилось, я спрашиваю? – в голосе Бориса Степановича появились железные командирские нотки, и Ирина, с детства ненавидевшая попытки отца командовать в семье, резко его оборвала:
– По телефону я с тобой разговаривать не собираюсь. Приезжай, поговорим.
– Иринка, – смягчился отец, – но я же волнуюсь за вас, пойми…
– Ничего не случилось, – поспешила она его успокоить. – Просто приезжай, хорошо?
– Хорошо… – неуверенно протянул генерал, и дочь тут же постаралась 'дожать' его, чтобы, не дай Бог, он не успел передумать:
– Вот и отлично, вот и договорились. Ты не волнуйся, просто один небольшой, но очень серьезный разговор. Ты приедешь, и мы сразу все решим. Хорошо, папочка?
– Конечно, я уже выезжаю. Но все же согласись, что с твоей стороны так поступать…
– Все. Жду тебя. – И Ирина бросила трубку, не желая продолжать разговор.
Генерал несколько секунд с удивлением смотрел на телефонный аппарат, пытаясь догадаться, что могло произойти с дочерью, – такого обращения с отцом она себе не позволяла еще никогда.
Затем, встрепенувшись, он по внутренней связи вызвал из гаража свою машину, приказав водителю через минуту стоять у выхода из здания штаба.
Ирина тем временем уже нетерпеливо набирала телефонный номер фирмы мужа:
– Павлик?
– Я. Иришка? Ты чего?
Занятые каждый своим бизнесом, днем они редко вспоминали друг о друге. Между ними установился негласный договор не звонить один другому на работу в течение дня, разве что в крайних, экстренных случаях.
Поэтому неожиданный звонок жены сразу же насторожил Павла Снежкова.
– Павел, я звоню, чтобы предупредить – сегодня тебе придется забрать детей из сада…
– Ирина, ну ты же знаешь… – перебил он ее, Даже не дослушав.
– Все я прекрасно знаю, – она тоже не дала ему возможности высказаться.
– ..Мы дописываем программу. Без нее весь контракт к черту, потому как по договору мы не только поставляем технику, но и обеспечение.
– Я не смогу.
– Но Ира! Меня никто не отпустит – горим со сроками, ты же должна понимать.
– Павел, заболела моя мама. Я должна ехать туда, быть с ней рядом. Извини.
– Иришка, но послушай, неужели нельзя ничего другого придумать…
– Послушай лучше ты! Я тебе повторяю еще раз русским языком – у мамы приступ, – Ирина рассердилась не на шутку. – Если ты полный идиот, то объясняю популярно – ей сейчас необходим постоянный уход. Я должна постоянно сидеть рядом с ней. Или ты предлагаешь ее в больницу отправить? Ей там даже воды некому будет подать!
Короче, на несколько дней я переселяюсь к родителям, понял? И сегодня ты заберешь детей – ничего не случится ни с тобой, ни с твоей дохлой фирмой, ни с твоим чертовым контрактом!
– Что ты мне указываешь? Что ты понимаешь!.. – вспылил и Снежков, повышая голос.
– Ты будешь еще и кричать на меня? Мало мне горя с мамой, так еще ты? – Ирине не нужно было даже притворяться – почему-то именно сейчас ее наконец прорвало, слезы хлынули из глаз, а голос пресекся рыданиями.
Муж в последнее время странным образом действовал на нее – с одной стороны, она всегда любила его, с другой – он непомерно раздражал ее своей вечной занятостью, сухостью, деловитостью. Все у него было расписано в органайзере, все должно было происходить по раз и навсегда установленному порядку. Даже любовь у них стала не выражением страсти, а чем-то обязательным и скучным. Она подозревала даже, что занимался он этим с ней исключительно из нежелания потерять потенцию. Как-то раз он вычитал в журнале, что мужчинам после тридцати нужна постоянная тренировка в этом деле, и она хорошо помнила, какое впечатление произвела на него та информация.
Вот и сейчас его голос, его вечные ссылки на невыполненные контракты и горящие сроки, его равнодушие ко всему, помимо его работы, – все это вместе повергло ее в дикую ярость, в одно мгновение вызвав и злость, и слезы.
– Я не кричу… – попытался оправдаться Павел, но она уже не слушала его:
– Заберешь детей, подонок!
– Перестань ругаться.
– Ты не муж! Ты изверг! Я должна все всегда делать сама. До детей тебе вообще дела нет. Плевать тебе на семью, на нас, на моих родителей, на всех… Ты и своих родителей не любишь! Когда ты звонил своей матери последний раз?
– Она мне сегодня звонила.
– Она!
– А что?
– А сам ты почему никогда не позвонишь, не поговоришь, не поинтересуешься, как они живут.
Может, им что-нибудь нужно?
– Да ничего им не нужно. Все у них есть.
– Конечно. Все у них есть, ничего им не нужно. Они не на пенсию живут – на накопленные миллионы. Да? Ты это хочешь сказать? Что ты за человек, Паша, я не понимаю…
– Ирина, ладно, кончай разборки, да еще и по телефону. Я здесь не один, извини.
– Я разборок и не устраиваю, – она попыталась взять себя в руки и подавить рыдания. – Я вообще, честно говоря, на тебя уже мало надеюсь.
– В каком смысле?
– Во всех. В ведении хозяйства, в воспитании детей, во всем. Ты думаешь, если купишь на день рождения Алешке конструктор за сто баксов, так ты уже и замечательный отец? Что он будет тебя любить всю жизнь за это?
– А что, я сделал плохой подарок? Или ты хочешь сказать, что я не люблю своих детей?
– Да не о том я. Я про то, что детям нужен отец, а не только приходящий папа.
