волнуйтесь, надевайте.
Поскольку другого выбора у него не было, Банда сдался и при помощи молодого человека натянул смокинг, а потом не без некоторой' опаски посмотрел на себя в зеркало. Однако то, что он там увидел, ему понравилось, – даже очень понравилось. Результат превзошел все его ожидания. Черные, слегка вылинявшие джинсы и черная майка создали в комплекте со смокингом весьма причудливый ансамбль, который нельзя было назвать плохим или некрасивым.
– Так даже американские кинозвезды ходят, – одобрительно сказал охранник, выглянув из-за плеча Банды. – Круто и демократично.
Александр Бондарович никогда особенно не интересовался собственной одеждой, считая, что главное в одежде – это удобство. Теперь он с удивлением обнаружил: то, как он одет, ему и вправду нравится. По крайней мере, он не испытывал никакого дискомфорта, а для того, чем ему предстояло заняться, это имело большое значение. Сам же он всю жизнь охотно проходил бы в камуфляже.
– Спасибо, – сказал он молодому человеку и протянул половину пачки, которую показал ему, отправляя в поход за пиджаком. – Тебя как зовут?
– Игорь, – ответил молодой человек и поспешно, не пересчитывая, спрятал деньги. – Вам тоже спасибо. Большое спасибо.
– Это за что же? – ехидно спросил Александр. – Что я такого сделал? Денег немного тебе дал? Так ты их заслужил. Честно отработал.
Игорь негромко сказал:
– Дело не в деньгах. При чем тут деньги? Деньги тут совершенно ни при чем. Спасибо за то, что по- человечески ко мне отнеслись, вот за что.
'Ничего себе! – подумал Александр Бондарович. – Как же к нему тогда относятся другие, если мое отношение он считает человеческим?'
– Слушай, Игорь, – понизив голос, спросил Банда, – я здесь не просто так. Мне нужен Муса Корд. Знаешь такого?
Хотя он поначалу и не хотел задавать Игорю этот вопрос, не желая вызывать ненужные подозрения, но после слов Игоря решил, что можно рискнуть.
Впрочем, никаких эмоций его вопрос у Игоря не вызвал. Видимо, Муса Корд здесь не таился и имя его ни для кого не было тайной.
'Что ж, тем лучше. В этом случае то, что я обратился именно к Игорю, оградит меня от лишних подозрений и постороннего любопытства', – успел подумать Бондарович, прежде чем прозвучал предсказуемый ответ.
– Конечно, знаю, – кивнул Игорь, – кто ж Мусу не знает? Пойдемте, покажу его вам, если, конечно, он уже пришел.
'Значит, я не ошибся, Муса в этой компании', – рассудил Банда.
Когда они вошли в игровой зал, то Игорь сразу же указал Александру на компанию, которую Бондарович видел в вестибюле.
– Вон он, – чуть слышно сказал Игорь, – видите, вон тот, в белом пиджаке.
– Вижу, – кивнул Банда, рассматривая человека, с которым ему сейчас предстояло каким-то образом потолковать по душам.
Муса Корд оказался пухлым коротышкой с лысым черепом и редкой черной бородкой. Упоминание о белом пиджаке оказалось излишним – в его компании все щеголяли в белом, но главаря можно было узнать сразу.
Муса носил белый смокинг, но это не прибавляло ему ни стати, ни привлекательности. В глубине души Банда признался себе, что мало встречал в жизни таких омерзительных типов. Выразительную татарскую внешность Корд наверняка специально подчеркивал – теперь, когда в Крыму вовсю шел дележ сфер влияния между татарскими и славянскими группировками, оставаться нейтральным было просто неприлично.
– Ну я пойду, – шепнул Банде Игорь. – Можно мне теперь уйти?
– Иди, конечно, иди, – рассеянно кивнул Бондарович, продолжая изучать взглядом Корда. – Спасибо тебе большое, парень. Ты мне очень помог.
– Не за что, – пожал плечами Игорь, развернулся и сразу же исчез – незаметно, как умели исчезать в прошлом только рабы, а теперь официанты и коридорные в гостиницах после получения чаевых Александр сразу же забыл об Игоре. Он медленно двинулся по залу, но не к той компании, которая привлекла его внимание, – это было бы неразумно и неосторожно, – а обратно к рулеточным столам, решил продолжить игру. Он подошел уже совсем близко и начал было подыскивать себе место, как вдруг почувствовал чей-то пристальный взгляд. Он медленно, как бы невзначай, обернулся. За стойкой бара на фоне зеркальной стенки стояла женщина – она-то и смотрела на Банду.
Воспоминания, которые охватили Бондаровича, когда он подъезжал к казино, нашли свое продолжение, а точнее, воплотились в удивительную реальность. Перед ним стояла та самая девушка, о которой он иногда вспоминал. Правда, назвать юной и свежей ее сейчас было трудновато – слишком уж много времени прошло, но выглядела она и сейчас очень неплохо. Точнее говоря, ее по-прежнему можно было назвать красавицей. Теперь это была не юная девушка, а зрелая, расцветшая женщина.
Как говорится, 'в самом соку'.
Когда Банда посмотрел на нее, она сразу растерялась, отступила от стойки и застыла, прижавшись спиной к зеркальной стенке и глядя на него. Бондаровичу вспомнилось несколько фраз, которыми они обменялись после первой близости. Тогда Александр не нашел ничего умнее, как сказать ей:
– Ты будешь помнить этот день всю свою жизнь.
Он мог сморозить тогда подобную глупость – все-таки до этого между словами 'секс' и 'любовь' для него стоял знак равенства. В ответ девушка рассмеялась, перевернулась на живот. Лежали они в каморке на мешках с сахаром, покрытых клетчатым одеялом. В тот далекий вечер Бондарович не задумывался о том,
