Потом Терпухин наткнулся на ржавый «Икарус» без колес и малейшего намека на стекла.
Спустя несколько часов впереди послышалось многоголосое блеяние. Юрий сбавил скорость, чтобы не сбить ненароком овцу. Стал объезжать стадо в поисках пастухов. Людей не было видно, только несколько здоровенных собак непонятной породы подскочили к мотоциклу со злобным лаем, норовя вцепиться седоку в ногу.
— Эй, хозяева! — крикнул Юрий, уводя мотоцикл в сторону.
Потом вспомнил, что треск движка — достаточно громкий звук в здешней пустынной местности и говорит сам за себя. Сейчас вылезет кто-нибудь из пастухов. Но появляться никто не желал, только клыкастые собаки, не переставая, гонялись за неведомым для них чудищем и не давали Терпухину остановиться.
Объехав по периметру стадо в сто — сто двадцать голов, он так и не обнаружил никого из породы двуногих. Плюнул и поехал дальше. Машина все чаще пробуксовывала, оставляя за собой глубокую колею, а вечерний небосвод обещал в скором времени очередной ливень. Развезет окончательно, придется останавливаться на вынужденную ночевку на бескрайнем ровном «столе», продуваемом сырым ветром.
Терпухин почти смирился с мрачной перспективой, когда на горизонте показался, огонек. Взяв курс на спасительный маяк, Атаман причалил к жалкому, никак не огороженному домишку.
Навстречу вышел человек в фуражке и непонятном кителе, прищурился на неурочного гостя.
— Пустишь переночевать?
— Заходи.
Приблизившись к крыльцу, Терпухин различил табличку с нерусской надписью. По всем признакам она напоминала те, которые вешают на государственные учреждения. Впрочем, хозяин дома имел явно славянскую внешность и говорил без акцента.
— Что тут за надпись, можешь перевести?
— Таможня.
Вот уж чего Атаман не ожидал: он привык совсем к другим таможенным пунктам.
— А где дорога?
— Везде, — по-прежнему односложно ответил хозяин дома. — Сам ты как приехал?
— Что верно, то верно: везде. Работе не помешал?
Желания подколоть собеседника Атаман не имел. Просто очень уж хмуро вел себя таможенник.
— Какая тут работа? Раз в неделю заблудится кто-нибудь.
— Тебе, значит, досмотреть меня положено?
Дело недолгое — багажа практически нет.
— Прекрати. Садись вон ближе к печке, обсохни. Дождя вроде нет, а у тебя сырое все.
— Транспорт такой, с открытым верхом.
В чугунной печке-буржуйке весело приплясывали огненные язычки. Кроме их слабых отсветов комната освещалась более ровным огнем керосиновой лампы. На столе лежали конторская тетрадь, толстый справочник по товарной номенклатуре и ксерокопии постановлений таможенного комитета.
Звали таможенника Петром Вельяминовым.
Мало-помалу мужик разговорился, рассказал, как живет.
— Помнишь Верещагина из «Белого солнца пустыни»? Примерно так. Плюс в том, что басмачей нету — нечего им пока здесь ловить. Минус в том, что он с женой жил, а я разведенный, он России служил, а я другой стране.
— Удивительно, как тебя взяли. Обычно своих на таможню ставят.
— На хлебные места. А здесь таможня появилась по недоразумению. Что стоит проехать мимо — пока сухо, куда ни кинь глаз, везде дорога.
Ну а как начнется грязь или потом зимой, когда снегу наметет, — никто не проедет.
— Ну и с кем же ты работаешь? — спросил Терпухин, наблюдая, как от камуфляжных штанов поднимается пар.
— Если груз далеко пойдет, отправителю желательно иметь проштампованную декларацию.
На прошлой неделе подъезжал один с партией выделанных шкур. Хотел все оформить как положено. Но таких мизер.
— А как насчет мотоциклистов? Может, видел случайно или слышал хотя бы? Здесь у вас и тихо, и ровно, как стол. Идеальные слышимость и видимость.
— Случаются и мотоциклисты. Эти заглядывают в надежде заправиться или подремонтировать что- нибудь. Последний по счету на той неделе.
— Что за машина? Крутая? — навострился Атаман.
— Круче некуда. Годов примерно пятидесятых — вся раздолбанная, с коляской. Казах старушку вез в больницу, я еще удивился, как он душу из нее не вытряс на такой колымаге.
— А твой транспорт где?
— У меня велосипед. Самая, между прочим, надежная штука в здешних условиях. Конечно, от «Лэнд-Крузера» я бы тоже не отказался. Но о чем говорить, если здесь у меня света нормального нет.
— Может, в Россию податься стоит?
— Пробовал уже. Взятку за гражданство платить не из чего. Нормальной работы не дают. Да еще и смотрят в каждом кабинете с подозрением: вдруг заразу какую привез?
Хлынул ливень, отдельные струи на стекле быстро слились в сплошной поток. Атаман еще раз мысленно поблагодарил ребят за покупку.
С тяжелым, полностью укомплектованным мотоциклом он бы сейчас замучился.
— Есть здесь близко хотя бы гравийка?
— Километров десять еще на север — и как раз выедешь. Только почва в ту сторону глинистая. Если дождь до утра будет хлестать, пройдет только гусеничный трактор.
— Тогда лучше не задерживаться, пока совсем не развезло.
— Напрасно, выходит, обсыхал?
— Все равно спасибо.
Следователь Парамонов отправился уже в третью по счету командировку, связанную с делом бородатого мотоциклиста. На этот раз в Магнитогорск, на Южный Урал. Вроде бы кто-то, похожий на Гоблина, мелькнул сперва на севере Казахстана, потом в сопредельном российском районе.
По факсу пришло несколько фотографий впечатавшегося в грязь следа. Рисунок не совпадал с прежним, но это не говорило ни о чем. При беспрерывных разгонах и торможениях, при езде по любому бездорожью колеса на «Харлее» наверняка менялись часто.
Прибыв на место, Парамонов попросил найти ему человека, который взялся бы для виду заказать аварию на дороге.
— Вряд ли кого найдем, — усомнились местные сотрудники. — Надавить мы, конечно, можем. Но потом страх выдаст.
— Чего им бояться? Если Гоблин клюнет, мы его гарантированно накроем. Мстить никто потом не будет — он ведь отморозок, одиночка.
— Не только в нем дело. Заказать ведь надо конкретную фигуру. Просто дать приметы тачки не годится, Гоблин заподозрит неладное. Закажешь конкретного человека, потом вдруг дойдет.
Получишь заклятого врага.
— Давайте проверим, поговорим.
Своих полукриминальных бизнесменов менты Магнитогорска отлично знали. У одного, второго и третьего по счету реакция была одинаковая: что угодно, только не это.
— А кого-нибудь из авторитетов не сосватаете? — попросил коллег Парамонов.
— Купится ли Гоблин? Обычно у настоящего авторитета своих возможностей хватает.
Большая часть городских авторитетов состояла в негласных осведомителях. Показали Парамонову несколько личных дел — пусть выберет на свой вкус. Приезжий следователь меньше читал, больше вглядывался в: лица на фотографиях.
Вот лицо почти профессорское: высокий лоб, благородное серебро в волосах, очки с тонкой золотистой оправой. Вот лицо натурального бандита, похожего скорее на рядового исполнителя: мелкие
