татуировках. Сильно кого-то достал мой пациент».
Хирург поморщился и устало побрел в комнату отдыха, где он хотел принять душ, выпить чашку крепкого кофе, выкурить сигарету и немного посидеть, расслабиться, отдохнуть. Сегодня новых операций пока не предвиделось, но его дежурство еще не кончилось и надо было пробыть в больнице до двадцати двух.
А мужчина в сером костюме стоял, широко расставив ноги, и продолжал отдавать приказания.
– Значит, вы меня поняли. Никого, кроме врачей, в палату не пускать – никого! И не дай бог приедут какие-нибудь журналисты со своей аппаратурой, камерами и начнут производить съемки. Или припрется какой-нибудь досужий фотограф…
– Мы поняли, товарищ майор.
– Вот и хорошо, если поняли. В общем, пока дежурьте, потом вас сменят, – мужчина по-военному развернулся и зашагал к выходу, где на улице его ждала служебная машина с тремя антеннами.
А сорокатрехлетний хирург Василий Кириллович Савельев в это время стоял уже под душем, поеживаясь от прохладных, упругих струй. Он фыркал, потягивался, притопывал, а затем принялся громко распевать разухабистую песню:
«Эх, выплывали, да расписные Стеньки Разина челны…»
Затем эта песня сменилась песней о бродяге, который тащился с сумой, проклиная свою горькую судьбу.
Наконец Василий Кириллович пришел в себя. Он даже почувствовал, что немного отдохнул.
– Так, теперь кофе, – растершись полотенцем, пробормотал он, глядя на кофеварку, в колбу которой по капле падала черная ароматная жидкость. – Кофе без сахара и рюмочку коньяка. Коньяк у меня еще есть.
Кофе приготовила его ассистентка, двадцатисемилетняя Верочка.
– Ну что, Василий Кириллович, как вы себя чувствуете? – поинтересовалась девушка, улыбнувшись, показывая ровные белые" зубы.
– Классно, классно, Верунчик, – Василий Кириллович подошел к девушке и положил свои сильные руки на ее талию. – Может, потанцуем? – прошептал он, щекоча ей мочку уха.
– Ой, что вы! Не надо, не сейчас. Если бы ночь.., и никого.
– А почему бы и не сейчас? Дверь мы закроем на ключ, и никто даже знать не будет, что мы с тобой здесь.
– Ой, что вы…
– Перестань, Вера! – уже строго сказал Савельев, прижимая девушку к себе.
– Не надо.
– У меня не хватит сейчас сил и уговорить тебя. Значит, уговоры мы отменяем и переходим к…
– Василий…
– Только не говори – Кириллович.
– Василий Кириллович.
– Я тебя предупреждал.
Женщина попыталась отстраниться, выскользнула из объятий хирурга, но это еще больше раззадорило мужчину.
– Ты куда вырываешься? Сейчас затащу под душ, намочу как следует и тогда тебе самой придется раздеваться. А пока одежда просохнет, мы…
– Не надо, не надо, – запротестовала Вера, понимая, что хирург может тут же исполнить свою прихоть и она окажется бессильна, она не сможет противостоять.
– Вы тут пока принимали душ…
– Что произошло? Опять кого-нибудь привезли?
– Да нет, никого, слава богу, не привезли, просто вам звонили.
– Кто звонил?
– Не знаю, – сказала девушка, – но мужчина обещал перезвонить.
– Ах, мужчина… – небрежно махнул рукой Савельев, – с мужчиной я сейчас встречаться не намерен. Если женщина, тогда может быть…
Правда, с женой не хотелось бы сейчас встречаться.
– Она вам и не звонила.
– Хорошо, – сказал хирург, быстро расстегивая крупные пуговицы на накрахмаленном белом халате своей ассистентки.
– Да не надо, не надо, что вы… – заупрямилась девушка, но уже не вырывалась.
– Иди-ка сюда, – потащил ее за руки Савельев к кушетке. – Ну-ну, иди сюда, иди, маленькая… Сейчас мы с тобой поиграем в доктора.
– Не по себе мне. Не надо.
– Да ладно, не надо…
– Может, попозже?
– Нет-нет, сейчас, – сказал мужчина, – сейчас или никогда. И не сопротивляйся, мне не нравится, когда ты дергаешься. Стой спокойно, веди себя смирно.
– У вас голос такой, что ослушаться невозможно.
– Ну и устал же я.
Руки хирурга быстро расстегнули лифчик, и Савельев даже зажмурил глаза, увидев крупную грудь своей ассистентки с темно-коричневыми сосками, уже набрякшими и отвердевшими от предвкушения грядущих удовольствий.
– Так ты хочешь мне сказать, что не желаешь именно сейчас?
– Да, да, да, – пробормотала Вера.
– Что «да»? Желаешь или не желаешь?
– Желаю… Скорее… Скорее, Василий… – и она принялась кусать руки своего шефа.
– Не спеши, не спеши… Не торопись, я еще не готов, – бормотал в ответ хирург.
В дверь кабинета доктора Савельева негромко постучали три раза.
– Тихо, тихо, – прошептал на ухо своей ассистентке доктор Савельев, – нас здесь нет.
Мы куда-то вышли, улетучились.
– Это, наверное, заведующий отделением.
Это он так стучит.
– А мне плевать. Хочу тебя больше всего на свете, а с заведующим я могу поговорить и после.
– Резонно.
– Вечно все испортят…
Доктор Савельев, едва услышав тихие, удаляющиеся шаги, развернул девушку. Вера уперлась руками в скользкий дермантин кушетки и негромко застонала, почувствовав, как Василий Кириллович Савельев быстро и умело, как это может делать медик-профессионал, овладевает ею.
– Ну вот и все, – буквально через несколько минут выдохнул из себя хирург, отстраняясь от вспотевшей и раскрасневшейся Веры. – Одевайся, у нас еще море дел. Океан проблем.
– Еще! Еще хочу!
– Ладно, ладно, перехочешь, дорогуша. Не сейчас. Теперь уже не хочу я.
– Сейчас, сейчас, Василий! – заперечила девушка начисто забыв его отчество.
– Я сказал – не сейчас! Я же не жеребец какой, а мужчина, уставший мужчина. Мне надо отдохнуть, надо собраться с мыслями, надо зайти в палату, глянуть как там наш клиент.
– Да что с ним сделается! Василий, Василий, не одевайся… – и Вера, опустившись на колени, уткнулась лицом в живот доктора Савельева.
– Сил моих нет.
– Мне тоже казалось, что не хочу, но когда попробовала, – и ассистентка коснулась губами первой попавшейся ей части тела своего любовника, – ну вот увидишь, что тебе захочется снова.
Он недовольно поморщился, но понял, что у него еще осталось немного силы, и желание вновь овладевает его плотью. Он запустил пальцы в густые волосы своей ассистентки и привстал на цыпочки.
– Вот так, вот так… – шептал он, покачиваясь в такт движения головы девушки.
