Такое предположение, даже несмотря на всю серьезность обстановки, развеселило комбата, и он принялся подыгрывать своей телефонной собеседнице.
– Ай-яй-яй! Если у брата сердце прихватило, то нехорошо это. Ты только не вспомнишь, как его брата зовут?
А то телефон его у меня записан, а спросить как его зовут не знаю.
– Борис Иванович, вроде…
– Ну конечно же, Иванович. Отец-то у них один, – легко хохотнул комбат и тут же, отбросив смех, поинтересовался. – Сам, что ли, Андрей Иванович говорил, или прислал кого передать?
– Нет, по телефону звонил.
– Ну что ж, спасибо тебе, красавица, – комбат положил трубку и некоторое время сидел, не мигая глядя на свое отражение в зеркальной стойке.
Наташа тоже молчала, вконец растерявшись. Она все еще продолжала чувствовать себя виноватой. К тому же чувство вины усиливалось от минуты к минуте, словно бы это она создала нелепую путаницу.
– В банке сказали, что он к вам поехал? – наконец-то проронила она фразу.
– Инфаркт у меня, понимаешь ли! – хрустнул суставами пальцев Борис Рублев и спустился с высокого табурета на землю.
– Так-так-так, – сказала Наташа, – чем дальше, тем мне все меньше нравится.
– Что – нравится?
– То, что происходит.
– Кому ж понравится! – комбат мягко взял ее за локоть и отвел от стойки к столику, как раз к тому, за которым сидели в злополучную пятницу Чесноков с Андреем Рублевым.
Наташа боязливо огляделась, будто здесь, в пустом баре, могли находиться ее враги. На удивление четко обозначилось то же настроение, то же чувство опасности, которое она испытала при виде вооруженных людей. Но теперь к чувству страха добавилась паническая растерянность.
– Выпить, что ли, хочешь? – спросил Рублев. – Смотрю, руки у тебя дрожат.
– Не отказалась бы.
– Говорят, некоторым это мозги прочищает.
Комбат отошел к стойке и вернулся с двумя тонкостенными, до половины наполненными стаканами. Один был с вишневым ликером, второй – просто с тоником, в котором плавал большой кусок колотого льда.
– Держи. Но только пей маленькими глотками, иначе голова кругом пойдет.
Наташа обхватила руками холодное стекло стакана и принялась жадно глотать обжигающе-холодный ликер, вязкий и приторно сладкий.
– Сейчас, сейчас, – произнесла она, прикладывая ладонь ко лбу, будто проверяла, какая у нее температура, – сейчас я вспомню… Ну да, конечно же! – она от нетерпения хлопнула рукой по столу, – Так оно и есть! Никакие это были не омоновцы.
– Это я и без тебя понял, – бесстрастно ответил комбат.
– Еще раньше, прежде чем они приехали, сюда зашел какой-то странный человек в плаще. Сидел возле стойки, что-то пил, вроде водку. Он мне сразу не понравился, смотрел как-то странно.
– Как именно?
– Ну, понимаете ли… – замялась Наташа, – на меня многие смотрят под определенным углом.
– Это так, что ли? – Рублев склонил голову к плечу и облизнул губы.
– Да нет, у вас так не получится, – честно призналась Наташа. – Ну, в общем, смотрят так, будто хотят от меня кусочек откусить, на зуб, что ли, попробовать, съедобная я или нет.
– А он как смотрел?
– Тупо и в то же время настороженно, словно боялся, что я его узнаю, хотя видела первый раз в жизни. А желания в его взгляде – ну ни на грош не чувствовалось.
– Да мало ли кого могло сюда занести! Может, ему женщины вообще не нравятся.
– Вряд ли, – засомневалась Наташа, – таких я тоже за версту чую.
– Нашла чем хвастаться… – негромко проговорил комбат.
– Но странность не в этом, – продолжала девушка, – я, честно говоря, даже не сразу заметила, как появились омоновцы. Сколько их было, тоже сейчас не вспомню.
Когда не видишь лица, все люди кажутся одинаковыми. Ну, пусть один выше, другой ниже… Они начали документы проверять.
– У всех? – тут же вставил вопрос комбат. – Они сразу к Андрею подошли?
– В том-то и дело, что не у всех, – усмехнулась Наташа. – Я сперва подумала, что это облава на кавказцев, как в последнее время. Вон за тем столиком компания сидела… У них лица сразу серыми стали, повытягивались. А они к ним даже не подошли.
– А тот, в плаще?
– У него проверили, – вспомнила девушка, – бегло посмотрели документы и вернули.
Потом уже за нас основательно взялись.
– За тебя и за Андрея с Чесноковым?
– Нет, я вроде бы их не интересовала. Лишь когда возникать начала…
– Подальше послали?
– Можно сказать и так. Посоветовали заткнуться, а не то пригрозили с собой забрать.
– За что?
– За проституцию, – с усилием и с явным отвращением к этому слову сказала девушка. – А затем я заметила, что мы с вашим братом сумочками поменялись. У него такая записная книжка в кожаном футляре, на молнии.
– Ты уже рассказывала.
– Я сейчас и другое припомнила. Выбежала я следом за ними, они как раз в джипы садились, один отъехал, второй еще стоял… Так вот, я на переднем сиденье того самого мужчину в светлом плаще заметила, у которого они документы проверяли. Какого черта им было документы смотреть, если он с ними в одной команде? – и Наташа победоносно посмотрела на комбата, словно ее сообщение все, ранее известное, ставило с ног на голову.
– Может, они и его забрали?
– Нет, по всему видно, он у них старший был, вроде как командир.
И тут же Наташа схватила комбата за руку:
– Я еще номер запомнила того джипа, на котором они уехали!
– Точно?
– Да. У меня привычка с детства глупая. Я всегда номера на машинах рассматривала, интересно было, когда цифры с историческими датами совпадали, – девушка быстро допила ликер и отставила в сторону пустой стакан. – И что теперь делать?
– Поедем.
– Куда?
– А вот это уж не твое дело.
– Как это не мое?! – принялась возмущаться Наташа.
– Хочешь, домой завезу? А будешь надоедать, вообще здесь оставлю.
– В милицию, что ли, едем?
– Почти.
Комбат поднялся и двинулся к выходу. Наташа, боясь потерять его, бросилась следом. Она уже почувствовала, пока рядом с ним этот мужчина, ничего плохого случиться с ней не может.
Это как в шторм – можно спрятаться за скалу и переждать бурю. Но ей хотелось знать немного больше, чем позволял ей Борис Рублев. В конце концов она не кукла, которую запросто можно взять и перевезти с места на место. Но стоило Наташе только открыть рот, комбат тут же посмотрел на нее строгим взглядом.
– Скажите…
– Садись и помалкивай!
– Ладно, потом…
Девушке казалось, она уже давным-давно знает Бориса Ивановича и ни минуты не сомневалась в его
