находится во дворе – в том самом дворе, из которого только что выскочили и с ревом ушли в сторону Москвы две иномарки.
– Тю-тю, – с облегчением сказал таксист. – Опоздали.
– Вот хрен тебе – опоздали, – ответил Ярцев.
На углу, прямо по фонарем, стоял еще один автомобиль, в который торопливо, но все равно как-то очень медленно грузились пассажиры. Ярцева поразило то, что на одном из них не было ничего, кроме красных 'семейных' трусов с совершенно идиотской золотой каймой.
– Заблокируй его, – приказал он таксисту.
Таксист разразился тоскливой матерной тирадой, но послушно увеличил скорость и, свернув в междворовый проезд, резко затормозил, остановив свою потрепанную 'Волгу' в каком-нибудь сантиметре от переднего бампера иномарки. Ярцев ожидал, что он немедленно нырнет под баранку и скорчится там, но водитель с лязгом выхватил из-под сиденья монтировку и выпрыгнул из машины едва ли не раньше капитана.
– Не двигаться! Милиция! – особым 'ментовским' голосом закричал Ярцев.
Очень крупный и очень плечистый мужчина лет тридцати, который в это время помогал человеку в трусах грузиться на заднее сиденье, резко выпрямился и навел на капитана спортивный пистолет. Ярцев отметил это боковым зрением, но все его внимание было приковано к раздетому человеку. Теперь он видел, что ошибся: кроме трусов, на человеке была еще и рубашка, но ошибка была вполне простительной, поскольку рубашка была тугим узлом завязана у него на бедре и уже успела изменить цвет с первоначального белого на буровато-красный.
– С дороги, – холодно сказал плечистый.
– Андрюха, – невнятно просипел кто-то с заднего сиденья, – отставить!
Плечистый Андрюха немного опустил пистолет, но убирать его явно не собирался.
– Здравствуй, капитан, – сказал Ярцев. – Тебя просто не узнать. Странный у тебя перелом.
– Привет, – прохрипел в ответ Французов, стоя на одной ноге и держась за дверцу. – Рад тебя видеть. Ты молодец, что приехал. Там, – он показал большим пальцем через плечо, – куча народу. Вязать надо тех, что в серых пиджаках.., точнее, не вязать, а грузить. С остальными разбирайся по своему усмотрению.
– Вот оно что… – протянул Ярцев. – А я-то думал, что тебя просто перевозят из одной 'больницы' в другую.
– Слушай, капитан, – сказал плечистый, убирая наконец свой пугач, – думай быстрее. Ты что, не видишь, что ему действительно в больницу надо? И не ему одному.
Ярцев быстро заглянул в салон и снова выпрямился.
– Да, – сказал он. – Прошу прощения. Это я просто обалдел маленько. Эй, шеф, – обернулся он к таксисту, – дай им выехать.
Таксист молча пожал плечами и полез за руль. Плечистый Андрюха обошел свою машину и тоже уселся за руль. Французов уже сидел сзади, но дверцы все еще были открыты.
– Андрюха, – снова просипел страшно избитый полуголый человек, которого Ярцев разглядел на заднем сиденье, – отдай ему.
Водитель залез в бардачок, перегнувшись через своего соседа, который баюкал поврежденную руку, и протянул Ярцеву 'Макаров' рукояткой вперед.
– Это пистолет Кутузова, – просипел человек с заднего сиденья. – Слыхал про такого? – Ярцев кивнул. – Он как раз из него застрелился.
– В затылок, – безнадежно вздохнул капитан, радуясь, что их не слышит таксист.
– Да, – согласился его собеседник. – Чудной был парень. С фантазией.
Вдали послышался приближающийся вой сирен.
Ярцев быстро спрятал пистолет в карман.
– Тебя подбросить, капитан? – спросил плечистый Андрюха.
– Сам доберусь, – буркнул Ярцев. – Гони в больницу. Не пристрелил, и на том спасибо, – не сдержавшись, добавил он.
– А ты уже и обиделся, – рассмеялся Подберезский, и иномарка рванула с места так, что запахло паленой резиной. Вырулив на Московский, она замедлила ход и с самым невинным видом покатила навстречу сиренам.
Ярцев запрыгнул в такси.
– Поехали отсюда к чертовой матери, пока не замели, – сказал он.
Таксист молча развернул машину и вывел ее на проспект. Около двух часов ночи такси остановилось у ярцевского подъезда. Капитан зашарил по карманам, нащупывая бумажник и почему-то все время натыкаясь на пистолет, из которого 'застрелился' пропагандист здорового образа жизни Саня Кутузов.
– Ты что ищешь, генерал? – спросил таксист.
– Бумажник, – буркнул Ярцев. Он устал, смертельно хотел спать и никак не мог придумать, что бы такое соврать жене, чтобы точно поверила и не волновалась. – Я в нем деньги храню, – пояснил он на тот случай, если таксист вдруг чего-нибудь не понял.
– Я с тебя денег не возьму, – решительно сказал таксист. – Даже не проси.
Ярцев с интересом посмотрел на него.
– А если я на колени встану? – спросил он.
– Все равно не возьму, – сказал таксист. – Удачи тебе. Ты, главное, расследуй это дело как надо.
– Можешь не сомневаться, – пообещал Ярцев. – Сейчас кофе выпью и приступлю.
Он еще немного постоял во дворе, глядя, как удаляются рубиновые огоньки такси, а потом глубоко вздохнул и вошел в подъезд.
