Женщина удивленно подняла брови.
— Я не мама Алекса. Я Джейн Кинсайд, сестра Бурке. А вы, наверное, Лили? — Она с досадой глянула на Бурке.
— Джейн, — глухо произнес он. — Я ждал вас только на следующей неделе.
Джейн посмотрела на Алекса, покачала головой и развела руками.
— Я сделаю все что угодно для малыша, но избавь меня от необходимости сидеть с ним. Тебе известно, что я согласилась присматривать за Алексом только до тех пор, пока ты не устроишься в этом богом забытом месте. С Джини все шло нормально. Сейчас она отошла к Шерму после развода вместе с яхтой и квартирой… а самостоятельно я не справляюсь с этим маленьким разбойником. Клянусь богом, еще одна неделя с ним, и я свихнусь.
— Вниз. Папа, я хочу вниз.
Бурке переключил все внимание на Лили. Алекс заерзал. Через пару секунд мальчик начал хныкать.
— Где его мама?
Он едва расслышал вопрос. Алекс возился под самым ухом, а Лили говорила очень тихо.
Бурке опустил мальчика на пол.
— Дениза умерла. Чуть больше шести месяцев назад.
Пока он ждал, что ответит Лили, Алекс направился к столу, уже сервированному для обеда. Бурке перехватил его на полпути, усадив на колени.
— Не-ее-т…
Малыш оказался стихийным бедствием. Но как же Бурке по нему соскучился. Обернувшись к Лили, он сказал:
— Алекс устал и перенервничал. Если не забрать его домой, он здесь все разнесет. Проводи нас, мы поговорим по дороге.
Затаив дыхание, Бурке ждал. Глядя в пустоту, Лили кивнула. Тем не менее, Бурке понял, что успокаиваться рано.
Им нужно было проехать каких-то три квартала, но Алекс после долгого путешествия ревел на своем сиденье, а Джейн трещала без остановки о том, что не хочет иметь детей. Поэтому дорога показалась Лоэтте невыносимо долгой.
Как в тумане, она повесила табличку «Закрыто» на парадную дверь ресторана. Конечно, на них глазели почти изо всех окон от начала до конца Главной улицы. Старожилы, которые каждое утро собирались в парикмахерской, высыпали наружу, чтобы разглядеть все получше. Через пару секунд телефонные линии будут перегружены.
Чтобы не видеть Бурке в зеркале заднего вида, Лоэтта смотрела в окно, на знакомые с детства дома. Иногда эти дома почему-то повторялись.
— Постой, — сказала Джейн. — Кажется, я уже видела эту церковь. Бурке, ты ездишь кругами?
— Потому что засыпаю.
— А что ты делал ночью? Нет, я не понимаю.
Кажется, Бурке не обращал внимания на болтовню сестры. Лоэтта, со своей стороны, была ей даже благодарна. За возможность помолчать.
— Твой офис на Кастер-стрит? — спросила Джейн, когда машина повернула за угол.
— И что? — Бурке притормозил у обочины.
— А это не плохой знак? Ведь Кастер умер совсем молодым?
В зеркале взгляды Бурке и Лоэтты встретились. Не сговариваясь, оба посмотрели на малыша, который, наконец, заснул.
Плохой знак? — Бурке заглушил двигатель и открыл дверь. Господи, хоть бы это оказалось не так.
Очень бережно, чтобы не разбудить малыша, он поднял Алекса с сиденья. Со стороны они представляли собой интересное зрелище. Джейн шла первой, Лоэтта за ней, Бурке с Алексом на руках замыкал шествие. Переступив порог, Бурке взглянул на спящего сына, потом на бледную как полотно Лоэтту.
— Я уложу его в детскую кроватку наверху и сразу вернусь. Подождешь, Лили?
Лоэтта нервно откашлялась, руки дрожали, она сжала их изо всех сил. Дождавшись кивка, Бурке тихо повернулся и пошел к лестнице.
Джейн сочувственно ей улыбнулась. К сожалению, Лоэтта не смогла ответить тем же.
— Странно, не знала, что Бурке поставил детскую кроватку.
Джейн пожала плечами.
— Да. Кажется, вы еще много чего не знаете. Хотя, окажись я в его ситуации, наверное, поступила бы гораздо хуже.
— Имеете в виду смерть матери Алекса?
— Да. Но в основном то, что ей предшествовало. Эта шустрая красотка Дениза взяла его в оборот, сразу как он вернулся в Сиэтл. А потом заявила, что ждет ребенка. Бурке удивился не меньше, чем сейчас вы. Иначе он ни за что бы на ней не женился.
Лоэтта побледнела еще сильнее.
— Бурке и Дениза были женаты?
Джейн задумалась, пробормотав пару крепких словечек. Потом, разведя руками, умоляюще сказала:
— Послушайте, Бурке объясняет гораздо лучше, чем я.
Лоэтта едва не выругалась. Бурке до сих пор не удосужился ничего объяснить.
Он был женат. Просто как день. Более того, у Бурке и его жены родился сын.
Бурке и какая-то Дениза подарили миру прекрасного, здорового, чудесного малыша. Пока она страдала и рыдала, другая женщина носила под сердцем его ребенка.
Одиночество, обида, чувство потери снова вернулись, затмевая собой весь мир. Сжимая губы, чтобы не разрыдаться, Лоэтта сказала:
— Мне пора, — и, спотыкаясь, пошла к дверям.
— Лили, постой.
— Меня зовут Лоэтта.
— Хорошо, Лоэтта. Не знаю, что ты сейчас думаешь о брате, но Бурке очень хороший человек. Он никогда не уходил от ответственности. Он принял трудное решение не ради себя, а ради Алекса. Немногие мужчины в наши дни так поступают. Взять хотя бы моего бывшего мужа…
Лоэтта открыла дверь и вышла.
— Лоэтта!
Ее имя улетело в холодное зимнее небо.
Бурке услышал, как внизу хлопнула дверь. Вихрем он слетел по ступенькам. Гостиная пуста.
— Что ты ей наговорила? — набросился он на Джейн, которая зашла в дом с вещами Алекса.
— Бурке, прекрати кричать. Напугал меня до смерти. Я уговорила ее подождать еще пять минут. Лили там, на улице.
Бурке молча схватил пальто. Лили не ушла. Значит, у него еще есть шанс все объяснить. Так, чтобы Лили поняла.
Лоэтта не слышала, как открылась и захлопнулась дверь. Просто интуиция подсказала: Бурке где-то рядом. Она медленно обернулась и на небольшой веранде увидела его. Темное пальто распахнулось на ветру. Почему он выглядит таким счастливым, когда ей так грустно? Это несправедливо.
— Мальчик уснул? — спросила она.
На глазах Лили блестели слезы, Бурке стало неловко. Кивнув, он сошел вниз по ступенькам, остановился. Она стояла в десяти шагах. Ветер закрыл ее лицо волосами, прижимал плащ и юбку к спине и ногам. Бурке никогда не видел Лили такой: спина прямая, как стержень, губы сжаты в нитку, глаза темные и безжизненные. Пятнадцать минут назад она была послушной, гибкой и теплой в его руках. А сейчас
