Анита Чарльз
Букет фиалок
Глава 1
Черное платье экономки тихо шуршало, когда она медленно шла по галерее, связка ключей на поясе мелодично позвякивала. У верхней ступеньки резной дубовой лестницы женщина остановилась и, окинув хозяйским взглядом сияющие перила, не смогла найти ни единой пылинки, как и на портретах, висевших на стене. Удовлетворенно вздохнув, она начала спускаться.
Фиппс, дворецкий, услышав шум мотора подъезжающей к дому машины, с важным видом человека, который исполняет определенный ритуал, шагнул к двери и распахнул ее. Из Фиппса получился бы превосходный архиепископ, если бы обстоятельства позволили ему ступить на стезю священнослужителя: его осанка, манера держаться и чувство собственного достоинства потрясали воображение. Не более чем взмахом ресниц он, стоя сейчас рядом с миссис Карпентер, экономкой, выдал свой интерес, наблюдая, как Фордус, шофер, придерживал заднюю дверцу шикарной серой машины хозяина, помогая выйти молодой женщине. В глазах миссис Карпентер появился слабый проблеск одобрения, когда незнакомка, прижимая к груди сумочку и зонтик, остановилась, разглядывая дом. Гостья была невысокой; светлые пушистые волосы, выбившиеся из-под очаровательной шляпки, дымчато-голубой, как и крапинки на практичном твидовом пальто, казались в свете заходящего солнца золотистыми; на губах блуждала загадочная полуулыбка.
«Слишком молоденькая, — вынесла вердикт миссис Карпентер. — Но довольно изысканная. Похожа на воспитанную леди. Выглядит смышленой и проворной, что тоже важно!»
«Не похожа на гувернантку», — решил про себя Фиппс, но по выражению его лица трудно было догадаться, что он вообще о чем-то думает.
Мелори Гувер продолжала рассматривать фасад особняка, пока шофер выгружал чемоданы из багажника, и на ее личике было написано, что она искренне восхищается тем, что видит.
Дом действительно приятно удивил Мелори. В этих краях, на севере Уэльса, жила до замужества ее мать, и девочка с детства слышала рассказы о суровой валлийской земле, на которой высятся неприступные крепости вроде тех, что защищают пограничные земли между Англией и Шотландией от набегов жестоких горцев. Но даже в этот февральский вечер, когда ранние сумерки окутали голые деревья, уголок Херефордшира, впервые мельком увиденный ею еще из вагона поезда, казался веселым ковриком в стиле пэчворк, собранным из лугов, лесов и равнин, а над ним нависали дружелюбные валлийские холмы- великаны и Кембрийские горы-исполины, едва различимые в голубой дымке.
Да и сам особняк, от которого веяло духом старины, вызывал восхищение. Он был длинный и низкий, из серого камня, с большими приветливыми окнами, окованной железом входной дверью и террасами. Вокруг раскинулись лужайки и сады — розовый, голландский, итальянский — с парниками, огородами и фруктовыми деревьями.
«Морвен-Грейндж»! Древнее название и добротная, открытая всем ветрам крепость в холмах почему-то внушали ощущение уюта.
Миссис Карпентер ждала девушку на пороге, Фиппс удалился в средневековый холл, где и остался — ясно же, что прибыл не настолько важный гость, чтобы требовать внимания с его стороны. Фиппс не дарил своим вниманием наемных служащих, даже если они не были мелкими сошками.
Миссис Карпентер протянула гувернантке руку. Мелори отметила про себя тщательно уложенные седые волосы, спокойное открытое лицо, добрые лучистые глаза, безукоризненное черное платье — подобной элегантности и аристократизма можно было бы ожидать не от экономки, а от самой хозяйки поместья!
— Рада приветствовать вас в «Морвене», — улыбнулась миссис Карпентер. — Наверное, вы проделали долгий и утомительный путь, моя дорогая?
— Оно того стоило! — без колебаний ответила девушка. — Здесь так красиво!
Экономка удовлетворенно улыбнулась, как будто комплимент был адресован лично ей. — «Морвен» прекрасен даже в это время года, — согласилась она, — а уж весной и летом… — Многозначительная пауза и выражение ее лица свидетельствовали о том, что в эти сезоны поместье ни с чем не сравнится. — Мы сделали все возможное, чтобы сохранить его прежний облик, поддержать старинные традиции, а это не так-то просто в наши дни, когда прислуга совсем от рук отбилась. Роза! — Экономка окликнула молоденькую горничную, появившуюся в дальнем конце холла, и приказала ей взять у мисс Гувер пальто и шляпу и отнести их вместе с двумя чемоданами наверх. — Думаю, в данный момент вы больше всего нуждаетесь в чашечке чая, не так ли? — Она вновь с улыбкой повернулась к Мелори. — Устроим чаепитие в моей гостиной, и если у вас есть какие-нибудь вопросы ко мне, я постараюсь на них ответить.
— Спасибо, — от души поблагодарила Мелори. — Ужасно хочется чаю. Я выпила одну чашку в поезде, но почему-то в вагонах-ресторанах чай никогда не похож на чай!
Когда они проходили через холл, девушка мельком заметила Фиппса, дворецкого, — он склонился к камину, чтобы подбросить в огонь еще одно полено вдобавок к тем, что уже весело там потрескивали. Запах яблоневого сада, свежий и восхитительный, тут же наполнил все пространство от пола до высокого потолка. На обшитых деревянными панелями стенах висели скрещенные сабли и геральдические щиты, на которых последние лучи солнца играли всеми цветами радуги. На длинном дубовом столе, занимавшем центр холла, стояла огромная медная ваза с ветками мимозы — запах и колорит южной Франции.
«Гостиная» миссис Карпентер оказалась крошечной комнаткой, от кухни ее отделяла дверь, завешенная зеленым сукном. Отблески огня в маленьком камине оживляли старомодную обстановку; чехлы из пестрого ситца, диванные подушки, фотографии, масса всевозможных вещичек и безделушек из фарфора — все здесь очаровывало взгляд, дышало покоем и уютом, помогало расслабиться.
Чай был сервирован на маленьком полированном столике у камина, на подносе лежали салфетки с кружевными краями, фарфоровый сервиз щеголял цветочным узором. На серебряных блюдах возвышались горки сдобных пышек, кексов и крошечных сандвичей.
Миссис Карпентер пододвинула своей гостье самый удобный стул и принялась исполнять обязанности хозяйки.
— Сначала чай, поговорим потом? — предложила она с едва заметной улыбкой.
Мелори с радостью согласилась. Приятно было после утомительного путешествия из Лондона откинуться на спинку удобного стула, сделать глоток ароматного чая и неспешно оглядеться. Девушка невольно сравнила все это с беспорядком, господствовавшим в маленьком коттедже Гуверов на окраине лондонского предместья, где мать едва справлялась с тремя маленькими детьми, собачьим питомником и оравой породистых сиамских кошек, с трудом сводя концы с концами, живя на скудную пенсию вдовы священника, которую выплачивала Церковная комиссия. Сравнение было нелепым. В этот час два младших брата, вернувшись из школы, уже, наверное, успели разбросать тетрадки по гостиной и теперь спорят с четырнадцатилетней сестрой Анджелой, какую программу слушать по радио. Мать, конечно, не рискнет вмешаться в спор — она вообще не любит ни во что вмешиваться, — и воцарится хаос.
Все Гуверы, даже когда был жив отец, имели склонность отстаивать свои права, но в целом они были очень дружной семьей. Каждый из детей унаследовал добродушие матери и ее ненависть к любым формам деспотизма.
Миссис Карпентер, в отличие от большинства женщин не особенно многословная, раздумывала, как бы половчее вытянуть из новой гувернантки побольше сведений о ней самой, чтобы заранее составить себе представление об этой особе, а затем уж можно будет побеседовать с хозяином, когда тот вернется. Заметив, что девушка рассматривает стоящую на каминной полке фотографию молодого человека в форме для игры в крикет и с битой в руках, она обрадовалась удачному предлогу для начала разговора.
— Это фотография мистера Райфа, сделана лет десять назад, — сообщила миссис Карпентер. — Он очень занятой человек, так что едва ли вы встретитесь с ним сегодня вечером, а возможно, и в течение нескольких дней случая не представится. Однако он всецело доверяет агентству, которое прислало вас сюда, — они снабжают нас всем персоналом, и у меня нет сомнений, что ваши рекомендации были самым
