Мне кажется, что ты меня опекаешь, а я этого терпеть не могу.
Марта отшатнулась, словно получила удар.
— Я никогда не пыталась тебя опекать! — воскликнула она, как только вновь обрела дар речи.
— Отлично, и на будущее запомни мои слова! — прорычал Джош и затем, к удивлению Марты, попросил себе еще виски.
— Надеюсь, ты не собираешься сегодня садиться за руль, — не удержавшись, заметила она.
— Моя машина стоит в гараже, и ты это прекрасно знаешь, — ответил он.
— Нет, — возразила она, — я не знала.
— В Нью-Йорке имеет смысл ездить только на такси, — объяснил Джош. — Иначе ты будешь не столько ездить, сколько искать место для парковки, да еще, если машина хоть немного поприличней самосвала, постоянно дрожать, чтобы ее не разбили и не угнали. Поэтому в Нью-Йорке я доверяю свою жизнь славным ребятам в желтых машинах с зелеными огоньками. Все ясно?
Сам не понимая почему, он все сильнее злился на Марту и на самого себя. Неужели все из-за проклятой ревности?
Джош готов был смеяться над собой. Он всегда полагал, что есть люди, от природы лишенные чувства ревности, и он — один из них.
Взглянув наконец на Марту, Джош заметил, что губы у нее вздрагивают, словно у обиженного ребенка.
— Марта, извини, что повысил на тебя голос, — с покаянным видом произнес Джош.
— Все в порядке, — отозвалась Марта, глядя в свой полный стакан.
— Понимаешь, я просто… просто хочу, чтобы ты разговаривала со мной так же, как с любым другим, — выпалил Джош.
— Мне трудно общаться с тобой так же, как с любым другим, — невнятно проговорила Марта, — потому что…
— Почему же?
— Неважно.
— Да ладно, скажи, — настаивал Джош. Голос его был холоден, как сталь.
— Нет.
— Тогда скажу я. Потому что я калека и ты считаешь своим долгом оберегать мою израненную душу. Правильно?
Марта, пылая яростью, уставилась на него.
— Нет! — воскликнула она, не обращая внимания на посетителей. — Вовсе нет! Ты ничего не понял! Ты никогда ничего не понимаешь!
Марта схватила сумочку и порывисто вскочила из-за стола. Ее вьющиеся черные волосы рассыпались по плечам. Вздернув подбородок, она поспешно направилась к выходу. Посетители проводили глазами стройную женщину в синем пальто с широким меховым воротником.
Джош, немало удивленный, положил деньги на стол, потянулся за тростью и встал. Он знал, что Марта имеет обыкновение ходить быстро, однако собирался ее догнать. И далеко идти ему не пришлось. Марта стояла у дверей «Алгонкина», а швейцар ловил для нее такси.
Джош молча встал рядом и взял ее под руку. Марта рванулась в сторону, но он сжал ее локоть мертвой хваткой.
К тротуару подъехало такси.
— Отпусти меня, черт побери! — прошипела Марта.
— Не дождешься! — твердо ответил Джош. — Я еду с тобой.
— И что мы будем делать дальше? — вызывающе спросила Марта.
— Скажу, когда сядем в такси.
С этими словами он подвел Марту к машине. Швейцар распахнул дверцу. Марта села, и на секунду Джош испугался, что она, не дождавшись его, прикажет шоферу ехать. Обычно Джош двигался довольно быстро, несмотря на хромоту, но в минуты спешки или волнения становился неуклюжим. Давно уже он не чувствовал себя таким неловким, как сегодня.
Он назвал шоферу свой адрес на Риверсайд-драйв, откинулся на спинку сиденья и стал ждать, что скажет по этому поводу Марта.
Она молчала.
Джош украдкой взглянул на нее. Марта свирепо смотрела на него: глаза горят, полные губы приоткрыты — от одного взгляда на нее у Джоша сильно забилось сердце. Она была необыкновенно хороша, и Джош с трудом подавил желание заключить ее в объятия.
— Марта! — тихонько позвал он.
— Не понимаю, чего ты добиваешься, — резко ответила она.
— Похоже, мы оба сегодня встали не с той ноги, — заметил Джош и поморщился — это выражение напомнило ему о собственной больной ноге. — Однако нам нужно поговорить о нашем проекте.
— Да, — натянуто ответила Марта. — Мне казалось, что как раз за этим ты пригласил меня выпить в «Алгонкин».
Нет, Джош пригласил ее не поэтому. Он просто чертовски хотел ее видеть и, разговаривая с ней по телефону, не смог сдержать минутного порыва. Бар, где всегда куча народу, шум и звон стаканов, показался ему самым безопасным местом для встречи.
Как он ошибался! Для них с Мартой нет безопасных мест.
— Я разработал генеральную линию, — сказал Джош — по счастью, ему не пришлось лгать. — Если вечер у тебя не занят, может быть, обсудим это за ужином?
— Нет, вечер у меня не занят, — ответила Марта и тут же пожалела о своих словах.
В их нынешнем настроении, думала она, любой разговор — о статье или о чем-нибудь ином — превратится в битву. Слова Джоша о том, что она должна относиться к нему так же, как к прочим, задели ее за живое.
«Это невозможно! — хотела ответить Марта. — Я слишком тебя люблю!» А к любимому человеку нельзя относиться так же, как ко всем остальным.
Марта едва не произнесла эти опасные слова вслух, но вовремя сообразила, что она делает, и дала задний ход. И Джош, разумеется, извлек из ее недоговорок то, что ей самой и в голову не приходило!
Сколько раз за время их знакомства он понимал ее превратно! Марта не могла, да и не хотела припоминать все случаи — их было множество. Она понимала, что Джош глубоко страдает из-за своей хромоты и именно поэтому так старательно скрывает свои страдания, что о них догадываются только самые близкие люди.
Марте вдруг вспомнился доктор Джеральд Баскин. Как только она поглубже вникнет в проблематику ортопедической хирургии, пообещала себе Марта, она непременно поговорит с ним о Джоше. И будет молить Бога, чтобы Джерри Баскин ему помог.
Войдя в квартиру, Джош первым делом приготовил кофе. Они отнесли чашки в гостиную, и Джош задернул занавески, скрыв от глаз прекрасный вид.
Марта с любопытством взглянула на него. Никогда прежде он не задергивал занавесок. Может быть, струящиеся воды Гудзона и огни на том берегу пробуждают в нем воспоминания о романтических моментах, пережитых вместе у окна?
За кофе Джош говорил сухо и только по делу. Это ее насторожило, такой тон был ему несвойствен.
Марта следила за мыслью Джоша, стараясь не слишком отвлекаться на него самого. Он сидел в кресле напротив нее и время от времени делал пометки в блокноте. Свет от настольной лампы падал на его темно-рыжие волосы, придавая им медно-красный оттенок. Он, кажется, был полностью поглощен работой — или по крайней мере хотел создать такое впечатление.
Марта позволила взгляду на минуту задержаться на лице любимого. Она страстно желала быть с ним: это желание, отдаваясь болью в сокровенных глубинах сердца, будило иную жажду — жажду, которую не мог удовлетворить никто, кроме Джоша.
Марта заставила себя сосредоточиться на работе. Джош собирался написать шесть статей; каждая
