— Спасибо за гостеприимство, Лохленн Броуди. И за твою дочь, — с улыбкой поблагодарил Патрик.
Уже на пороге их перехватила Уна.
— С тобой все в порядке? — шепнула она.
Фланна остановилась и расцеловала невестку.
— Да. Ты была права: я получила удовольствие.
— Хорошо, — кивнула та. — Только помни, что я тебе сказала. Как можно скорее дай мужу наследника.
Благослови тебя Господь, девочка.
Фланна улыбнулась и последовала за мужем.
— Она и в самом деле любит тебя, — мягко заметил герцог.
— Она хорошая женщина, — кивнула Фланна.
— Ты поедешь со мной, — велел он. — Когда доберемся до Гленкирка, у тебя будет собственная лошадь. Ты хорошая наездница?
— Конечно, — резко бросила она. — Пусть Броуди из Килликерна не так богаты, как вы, милорд, но мы не нищие.
И словно в подтверждение ее слов Олей вышел из конюшни, ведя в поводу серую в яблоках кобылу с черными гривой и хвостом.
— Она твоя, — проворчал он. — Ты не уедешь из Килликерна без подобающего твоему титулу коня.
— Но ты вырастил ее для своей внучки Мойры, — запротестовала Фланна. — Это несправедливо!
— Мойре всего три. Слишком мала для такого прекрасного животного, как Глейс. Я объезжу для нее другую кобылку, а к тому времени она подрастет. Просто уж очень радовался, когда родилась моя первая внучка, вот и не знал, чем ее одарить. Глейс — мой свадебный подарок.
Он неожиданно улыбнулся, что случалось крайне редко. Фланна бросилась брату на шею.
— Я принимаю твой подарок и благодарю от всей души!
Олей разнял кольцо ее рук и хрипло пробормотал:
— Я помогу тебе сесть в седло, девочка.
Он сцепил широкие ладони и, когда сестра поставила на них ногу, осторожно подкинул ее в седло.
— Помни, у нее рот нежный. Не слишком дергай узду.
Новая герцогиня Гленкирк наклонилась и любовно потрепала холку Глейс.
— Мы обязательно подружимся, милая, — шепнула она.
— Надеюсь, ты не возражаешь? — спросил Олей, протягивая герцогу руку.
Патрик покачал головой:
— Нет. Она прекрасна.
— Лошадь или девушка? — серьезно осведомился Броуди.
— Обе, — ухмыльнулся герцог, вскочив в седло. — Фланна, держись рядом.
Они выехали на дорогу. Фланна обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на большой каменный дом, где она родилась. Утро выдалось очень холодным и безветренным. Сырость пробиралась сквозь одежду до самых костей.
А ведь это только начало. До Гленкирка не менее дня пути!
Она поплотнее закуталась в тяжелый шерстяной плащ Ее муж ничего не сказал, но она слышала, как за спиной переговариваются мужчины. Неловко поежившись, она постаралась сосредоточиться на окружающем пейзаже.
Над ними низко нависало серое небо. На холмах темнели деревья — вечнозеленые ели и сосны, клены с голыми ветвями, давно сбросившие листву. Копыта коней глухо стучали по ковру из мертвых листьев, отчего с земли поднимался слабый запах гнили. Собаки бежали впереди и время от времени спугивали кролика или птицу, которых тут же убивали, чтобы пополнить запасы кладовых замка. К полудню, прежде чем остановиться на обед и отдых, они затравили марала.
Вскоре начало моросить. Легкий дождик сменился мокрым снегом, заметавшим дорогу. Герцог велел старшему егерю, Колину Мор-Лесли, ехать впереди и следить, чтобы они не сбились с дороги. Кобылка под Фланной оказалась надежной и спокойной и уверенно трусила по тропе. Фланне оставалось опустить поводья и ждать, куда Глейс ее вывезет.
— Еще час езды, — ободрил Патрик. — Я уже узнаю местность, несмотря на снег. Как ты, девочка?
— Хорошо, милорд, — кивнула Фланна, хотя так замерзла, что почти не чувствовала ног. Но ведь и ему холодно, так что жаловаться нет смысла. Все равно они не согреются, пока не окажутся под крышей замка.
— Молодец! — ободрил он и снова стал всматриваться в снежную мглу. Фланну обидело такое равнодушие. Словно она его собака или конь! Впрочем, почему он должен питать к ней какие-то чувства? Пусть он взял ее невинность, они почти не знают друг друга. Может, Уна права и ей следует поскорее родить ребенка? К тому же она тоже не питает к супругу никаких особенных чувств, ибо знает его не лучше, чем он ее. Правда, если ему вздумается развестись с ней на том основании, что семья не одобрит брака с какой-то Броуди из Килликерна, у Фланны ничего не останется. Отныне Брей принадлежит Гленкирку. Но вот мать нового наследника герцогского титула станет силой, с которой придется считаться.
Она никогда не думала о себе как о матери — впрочем, как и о жене. В другие времена у нее было бы только два пути: либо замуж, либо в монастырь. Теперь же остался только один, потому что гнусный обычай насильно запирать женщин в монастырях был уничтожен ковенантерами. Женщина могла пойти к алтарю или остаться старой девой. Правда, последние целиком зависели от братьев или отцов, если только не имели собственного богатства или земель. И тут Фланна с ужасом осознала: да ведь отныне у нее нет ничего, кроме того, что соизволит дать ей Патрик Лесли. Жалкое, униженное положение, которое совсем ей не по нраву, но что же поделать?!
Лошади упрямо шли вперед сквозь снег и сумерки. Погода разыгралась не на шутку. Деревья и склоны холмов покрылись толстым белым одеялом. К счастью, ветра не было, и это немного облегчало путь.
Патрик не ошибся. Прошло еще не менее часа, прежде чем впереди вырос темный силуэт величественного здания с устремленными в небо башнями. Но как ни вглядывалась Фланна, пытаясь рассмотреть свой новый дом, снег шел слишком густо. Копыта коней приглушенно застучали по бревнам подъемного мостика. Всадники проехали под опускной решеткой во двор и натянули поводья.
Патрик Лесли легко соскользнул на землю и, подойдя к Фланне, поднял ее с седла. Но вместо того чтобы поставить на ноги, понес в замок.
— Добро пожаловать, мадам, — выдохнул он, переступив порог.
Фланна растерянно огляделась.
— Где мы? — спросила она, потрясенно оглядывая шелковые знамена, свисавшие с потолочных балок, два огромных очага и висевшие над ними портреты.
— Это парадный зал замка Гленкирк. Вон тот джентльмен — мой тезка, первый граф Гленкирк. Служил Якову Четвертому, сделавшему его послом в герцогстве Сан-Лоренцо. Дама на втором портрете — леди Дженет Лесли, его дочь. Когда-нибудь я расскажу тебе ее историю. Подойдите к очагу, мадам, вам нужно согреться.
Фланна с радостью приняла приглашение и, сняв примерзшие к пальцам перчатки, протянула руки к огню.
— Какой огромный зал, милорд! Я еще нигде не бывала, кроме Килликерна. Зал Брея меньше раза в два.
— Ты бывала там? — поинтересовался Патрик, наливая в две оловянные чашки виски с запахом дымка, которое гнали в его поместьях. — Это согреет тебя.
— Бывала, — отозвалась Фланна, быстро глотнув виски. — Крыша немного протекает, но в остальном здание еще совсем крепкое, только пыли очень много.
— Там она и останется. Ибо у меня нет нужды в другом замке. Главное — земля, — ответил Патрик, осушив чашку.
— А мне нужен замок. Замок и остров, — сообщила Фланна.
— Зачем? — с любопытством спросил он.
— Потому что у меня нет ничего своего. Брей и его земли — вот вся моя собственность. Теперь они
