диалект.
Фланна Лесли довольно кивнула. Вторая дочь скоро превратится в такую же благовоспитанную леди, как первая.
– Она хорошая ученица, – похвалила племянницу Барбара, – и столько радости приносит в дом! Я буду рада ее обществу, когда Синара вновь уедет ко двору.
– Ты остаешься? – изумился Патрик.
– Чарли присмотрит за Синарой. Я предпочитаю сидеть дома. Чарли часто ездит в Лондон без меня, так что никого не удивит мое отсутствие.
– Я бы не отпустила твою своевольную девочку одну в грешный город, – тихо заметила Фланна.
– Ее судьба мне небезразлична, – так же негромко ответила герцогиня, – но она должна сама выбрать свой путь. Если мудрость придет к ней через разбитое сердце, значит, так тому и быть. Она все равно не услышит ничего, что бы мы ей ни твердили. Не знаю, что и делать. Разве что запереть ее в башне?
– А что говорит леди Жасмин?
– То же, что и я. Фланна кивнула:
– Старуха знает, что говорит..
Молю Бога, чтобы она не ошиблась с твоей девочкой.
Они отпраздновали Рождество в старом зале Куинз-Молверна. В очаге горело толстое рождественское полено, на столах и стенах сияли десятки свечей, повсюду были развешаны гирлянды можжевельника и сосны, а над входом красовалась омела. Слуги подавали жареного гуся и лосося, привезенного Патриком из Шотландии, а также рождественский пудинг с изюмом. Празднество началось в двенадцать часов в церкви. Потом все обменялись подарками. Древние старушки Рохана и Торамалли уже почти не ходили. Их принесли в зал, чтобы они могли отпраздновать с единственной семьей, которую могли считать своей. Все поражались, что они еще живы, хотя были старше Жасмин на десяток лет.
Двадцать седьмого декабря обитатели Куинз-Молверна отправились в Роксли-Касл. Погода была холодной, но ясной. Хотя земля замерзла, снега почти не было. Жасмин и Барбара сидели в удобной карете, но Фланна, ее дочь и племянница скакали верхом. Фэнси и Кит должны были встретить их в гостинице, где все вместе сговорились провести ночь.
Кавалькада показалась па дороге, когда солнце уже село. Фэнси, сиявшая счастьем, немедленно спросила о дочери. С лица маркиза не сходила улыбка. Таким они еще никогда его не видели.
– Они так влюблены, – прошептала Дайана Синаре. – Помнишь, каким угрюмым и резким он был сначала?
– Может, и для меня есть надежда, – кивнула она.
Сердце Дайаны сжалось. Она чувствовала себя почти виноватой в том, что у нее все так хорошо складывается. Почему она и Фэнси так легко нашли свою любовь, а участь Синары столь печальна?!
Фланна, заметив, как помрачнела дочь, догадалась обо всем и обняла ее.
– Она найдет свою дорогу, девочка. Не тревожься за нее. Ты выходишь замуж за хорошего человека, и вы любите друг друга. Такова твоя доля. Она еще обретет свою, и никто из нас не сможет ничего изменить. Только Синара может сама найти свое счастье. Она Стюарт. Стюарты не могут долго грустить и обязательно берут свою судьбу в собственные руки.
– Знаю, – кивнула Дайана, – но мы с Фэнси нашли себе мужчин по сердцу, а бедная Синара украдкой плачет.
– А тот человек, по которому она убивается, стоит ее слез? – спросила Фланна.
– Право, мама, не знаю. При дворе его прозвали Уикид-несс. Но я так и не поняла почему, и никто не смог мне объяснить. Он очень красив. Высокий, смуглый, широкоплечий. В нем есть нечто чарующее, но он и пугает меня. Честно говоря, я вряд ли перемолвилась с ним хотя бы словом или слышала, как он говорит. И все же стоило Синаре увидеть его...
Дайана замолчала.
– Завтра мы приедем в твой новый дом, – заметила Фланна. – Ты должна думать только о себе и своей свадьбе. Синара любит тебя и желает всего самого лучшего. Вряд ли ей хотелось бы, чтобы и ты лила слезы в одиночестве. Кстати, вдова говорит, что ты уже посетила маленький замок. Он тебе понравился?
– О да, мама! Он прекрасен, но совсем не похож на Глен-кирк. Стоит переступить порог, и ты оказываешься в уютном теплом местечке. В нем нет ничего величественного. А садовника зовут Беннет. Чудесный человек, и мы с ним собираемся весной разбить сад трав.
Фланна улыбнулась. Ей удалось отвлечь дочь и вернуть ее мысли в нужное русло, к новому дому и будущему мужу. Пусть Чарли и Барбара заботятся о Синаре. Да и бабушка тоже. Если кто-то и может осуществить мечты Синары, так это Жасмин.
К вечеру следующего дня они прибыли в Роксли. До свадьбы оставалось три дня. Герцог немедленно попросил Жасмин присмотреть за последними приготовлениями. Утром двадцать девятого вдова и ее капеллан, преподобный Проспер Таннер, отправились в маленькую церковь, которая стояла у подножия холма. Небольшое здание едва вмещало семейство и приглашенных гостей, но было чисто вымыто, подметено и сверкало. Алтарь из золотистого дуба с вырезанной на передней части сценой Тайной вечери был накрыт отороченным кружевом и выбеленным полотном. По обе стороны от золотого с серебром распятия стояли серебряные подсвечники. На каждой стороне церкви было по три окна и еще одно – за алтарем. Витражи в них были очень старыми и изображали библейские сюжеты.
– Удивительно, что все это не уничтожили во времена Республики, – заметила Жасмин.
Преподобный Таннер согласно кивнул:
– Настоящее чудо. Иногда Господь позволяет нам увидеть чудеса, миледи.
– Не сочтите за оскорбление, но это не совсем так, – сказал чей-то голос. Послышались шаркающие шаги, и перед ними появился незнакомый мужчина. – Когда мы узнали, что круглоголовые вот-вот появятся
